С. П. Крашенинников

Описание Камчатки

Жизнь Крашенинникова в Петербурге не была богата особыми событиями. Внешне это обыденная жизнь адъюнкта, позднее профессора Петербургской Академии XVIII века, педагога, любящего своих учеников, обремененного всяческими заботами, часто болеющего и перебивающегося с семьей на скромное жалованье. И только обратившись к его книге «Описание земли Камчатки», можно понять, какой громадный труд был им проделан за эти годы. Самоотверженно в течение десятилетия он создавал монументальное научное произведение, которому суждено было обрести бессмертие.

В 1753–1754 годах работа Крашенинникова в окончательной редакции приняла тот вид, в котором была опубликована уже после смерти автора[54]. Рукопись состояла из четырех частей. Первая из них называлась «О Камчатке и о странах, которые в соседстве с нею находятся». В этой части сообщались сведения о географическом положении Камчатки, ее границах и о соседних с ней Курильских островах; было рассказано о поверхности полуострова и особенно подробно — о камчатских реках.

Картографы, натуралисты, люди, издалека прибывавшие на Камчатку, впервые получили обстоятельное описание полуострова, размерами своими превышающего Апеннинский. Одних только рек, речек, ручьев, проток было описано в первой части книги около семисот. А заключительная глава этой части — «О проежжих камчатских дорогах» — была введена в книгу прежде всего для удобства путешественников: «…чтоб читателю желающему ведать расстояния от места до места не было нужды трудиться в исчислении верст… и видно бы было сколько где в дороге ночевать должно»[55].

Вторая часть труда получила название «О выгоде и о недостатках Камчатки». Эта часть особенно примечательна в географическом отношении. Она включает главы «О свойстве Камчатской землицы в рассуждении недостатков ее и изобилия», «Об огнедышащих горах и о происходящих от них опасностях», «О горячих ключах», «О металлах и минералах камчатских», «О произрастающих [растениях]…», «О зверях земных», «О зверях морских», «О рыбах», «О птицах», «О насекомых и гадах», «О приливе и отливе…».

Как видно уже из этого перечня, описание природы Камчатки, сделанное Крашенинниковым, отличалось большой разносторонностью. Для позднейших исследователей оно оказалось подлинной сокровищницей различных сведений. Еще многие десятилетия ученые черпали из этого описания все новый материал.

Примечательна эта часть труда Крашенинникова не только богатством естественнонаучного содержания. Само название ее — «О выгоде и о недостатках Камчатки» — показывает, что внимание автора обращено к вопросу о возможностях дальнейшего освоения и заселения Камчатки. Он выступил против ходячего рассуждения о том, что «оная страна больше к обитанию зверей, нежели людей способна». Камчатка, писал он, «…к житью человеческому не меньше удобна, как и страны всем изобильные»[56].

Эти высказывания содержатся во вступлении ко второй части книги. Ученый называет при этом и различные недостатки, и преимущества Камчатской земли, приглашает читателя самостоятельно поразмыслить над ними, но собственное отношение Крашенинникова к вопросам о возможностях освоения Камчатки выражено вполне определенно.

К недостаткам Камчатки отнесены им отсутствие «хлебов», лошадей, рогатого скота («она бесхлебное место и не скотное»), а также то, что подвержена она «великим опасностям от частых земли трясений и наводнений», и еще, что погоды на ней «неспокойные». К преимуществам — «здоровый воздух и воды», отсутствие опасных болезней и то, что на ней «нет неспокойства от летнего жару и зимнего холоду», нет ядовитых животных.

Недостатки, по его мнению, могут быть во многом исправлены «заведением пашни», завозом нужных в хозяйстве животных. К тому же Камчатка удобна для строительства кораблей: «лесу на строение судов… довольно», а «пристаней, где стоять судам, немало». Особенно хороша Петропавловская гавань: «В рассуждении пространства ее, глубины, натурального укрепления и прикрытия от всех ветров трудно сыскать подобную ей в свете».

«Что же касается до опасности от трясения земли или наводнения, то сей недостаток и в других многих землях примечается, которые однако ж для того не почитаются неспособными к обитанию». Заключается вступление к второй части книги такими словами: «Впрочем сами читатели о том рассудят, когда прочтут обстоятельное той страны описание касающееся до недостатков ее и изобилия, которое в сей части сообщается»[57].

Старинный оборот речи — «описание касающееся до недостатков ее и изобилия» — выражает мысль важную и актуальную не только для научного познания Камчатки, но и для дальнейшего развития географии XVIII века. Эта география была описательной. Однако описывали страны географы по-разному. Во многих страноведческих описаниях того времени мы находим простой набор всевозможных сведений о природе и населении страны. А в понимании Крашенинникова описывать страну надо так, чтобы читатель мог уяснить преимущества и недостатки ее для жизни людей, для ее хозяйственного освоения.

В таком подходе к описанию природы Камчатской земли отчетливо выразилась общность взглядов Крашенинникова и Ломоносова на непосредственное, практическое значение географии и других наук, исследующих Землю.

Несколько лет спустя после выхода в свет «Описания земли Камчатки» Ломоносов составил проект организации Академией наук географических экспедиций по России. Свою записку с изложением этого проекта он начал словами о пользе, которую приносит география: «Сколько происходит пользы от географии человеческому роду, о том всяк, имеющий понятие о всенародных прибытках, удобно рассудить может. Едино представление положения государств, а особливо своего отечества, производит в сердце великое удовольствие. Колми же паче оное больше быть должно, когда из того действительную общую и собственную для себя пользу усмотреть можем»[58].

Таким образом, уже в трудах выдающихся ученых XVIII века намечались общие подходы к географии как науке, которой надлежит помогать людям осваивать земли, овладевать стихийными силами природы. Намечались и получившие позднее широкое развитие в географии такие способы исследования и описания территории, как географическое сопоставление разных ее частей, выяснение местных особенностей и пространственных различий ее природы.

Вот что сказано в самом начале главы «О свойстве Камчатской землицы в рассуждении недостатков ее и изобилия»: «…здесь сообщим мы известие о качестве земли, в которых она местах способна или неспособна к плодородию, где какой недостаток или изобилие, как какая погода наибольше бывает и в которое время: ибо оная страна по разности положения места в рассуждении высоты полуса [полюса] и близости или отдаления от моря имеет во всем и свойство различное» (курсив наш. — Н.Ф.).

Под полюсом Здесь разумеется астрономический «полюс мира» — точка, в которой с небесной сферой пересекается ось ее видимого вращения. По высоте «полюса мира» над горизонтом определяется географическая широта местности. Таким образом, Крашенинников обращает внимание на различия природы отдельных частей Камчатки в зависимости от их географической широты и удаления от моря.

Приведем в качестве примера фрагмент из описания погоды в разных местах Камчатки («Где какая погода бывает и в которое время»).

Лето на западном побережье Камчатки, омываемом Охотским морем, описывается так: «Лето весьма неспокойно, мокро и холодно, а причиною тому великое восхождение паров, и около лежащие нетающим снегом покрытые горы. Часто случается, что по неделе, по две и по три солнца не бывает видно: напротив того, не случалось того во всю мою бытность, чтоб неделю сряду простояло ведро [то есть ясная погода]. Нет такого ясного по тамошнему месту дни, в которой бы с утра не видно было туману, которой как сильной мелкой дождь до тех пор продолжается, пока солнце близко к полудню приближается, а от того ненастья также и от помянутых гор бывает в приморских местах такая стужа, что без теплого платья пробыть отнюдь невозможно. Сильных дождей и сильного грому и молнии там не примечено, но дожди падают мелкие, гром как бы под землю бывает слышен, а молния пребезмерно слабо блистает».

Иное лето бывает в местностях, расположенных в удалении от моря: «В местах отдаленных от моря, а особливо около Верхнего Камчатского острога, летняя погода бывает совсем особливая: ибо с апреля до половины июля продолжается ясная погода, после долгоденствия продолжаются дожди до исходу августа…»

«…Разность между восточною и западною страною Камчатки ясно видима, когда от вершины реки Быстрой к [реке] Камчатке пойдешь. К Пенжинскому [то есть Охотскому] морю воздух всегда густым кажется и пасмурным, а облака густые и синие, одним словом тамошние места темнее, а на [реке] Камчатке будто на другом свете: потому что и земля там выше и воздух светлее и чище»[59].

Легко видеть, что особенности летней погоды в приведенных описаниях рассматриваются Крашенинниковым в связи с большим или меньшим воздействием на климат моря, а также с различиями в устройстве поверхности отдельных частей Камчатки.

С некоторыми сведениями, которые содержатся во второй части «Описания земли Камчатки», о камчатских вулканах, горячих источниках, растительности и животном мире читатель познакомился выше. Скажем здесь лишь о степени точности множества географических данных о камчатской природе, которые находим в труде Крашенинникова. Насколько велика эта точность, можно судить по результатам позднейших исследований. Такие сопоставления делались неоднократно. Обратимся к одному из новейших историко-географических трудов — «История открытия и исследования Советской Азии». Об истории исследований Сибири и Дальнего Востока написал в этом труде Л. Г. Каманин — географ, которому принадлежит и интересный общий очерк о С. П. Крашенинникове[60]. В качестве примеров, характеризующих точность и достоверность наблюдений Крашенинникова, исследователь приводит два показательных факта.

В 1739 году, путешествуя по восточному побережью Камчатки, Крашенинников описал местонахождение пихты. Поныне пихта на полуострове известна только там, где ее обнаружил Крашенинников, — в бухте Семячик. Неподалеку от этого места он нашел гейзеры, присутствие которых на Камчатке на протяжении почти двух столетий отрицалось всеми исследователями, пока Т. И. Устинова не только подтвердила правильность наблюдений Крашенинникова, но и открыла много новых гейзеров[61]. По справедливым словам исследователя, «…наблюдения, положенные в основу труда, отличаются изумительной точностью. Можно подивиться умению Крашенинникова все видеть и все охватывать»[62]. Столь же точными и разносторонними были и этнографические наблюдения Крашенинникова, и его исторические изыскания.