Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

Князь также считал, что три славянские страны – Россия, Украина и Белоруссия – должны не только сохранять своё единство, но и решать проблемы сообща. По его мнению, Украина и Белоруссия не могут жить без союза с Россией. Время показало, что он был абсолютно прав. «Единение абсолютно необходимо, причём не столько для России, сколько для Украины и Белоруссии. Наша сила – в единении. Славянское, российское тело – одно. Одна рука, одна нога не могут иметь будущего. А вместе – это сила. Россия может существовать без Украины, Украина – нет. И этим я не хочу сказать, что Украина должна быть под властью России. Но нельзя забывать, что Российское государство родилось в Киеве, что христианство пришло в Россию через Киев. Это часть России. Конечно, существует вопрос о территориях Украины, которые в прошлом принадлежали Польше, Венгрии, Чехии, но это другой, отдельный вопрос. И вот что интересно: недавно я прочёл размышления Гитлера в начале 1941 года, во время первых летних побед немцев, где он очень ясно рисовал границы России именно без балтийских стран, без Белоруссии и Украины. Меня удивляет, что наши западные друзья, как европейские, так и заокеанские, не сознают полностью, что многое из того, что они говорят о будущем России, очень походит на соображения Гитлера. Вообще, я не верю, что Западу хочется иметь экономически сильную Россию. Это сирены, которым не надо слишком верить. Мы должны идти своим путём – снова сплотиться, что будет выгодно всем. Ну, скажем, Казахстан. С кем он собирается торговать? С Китаем, Индией или Пакистаном? Через Гиндукуш и Памир? Я уже говорил, что нам не нужны балтийские страны. Но если они думают, что западная капиталистическая Европа – это благотворительное общество, то они глубоко ошибаются. Их товары Европу не интересуют, но эти же товары они могли бы свободно продавать в России и получать за них хорошую цену. А голландцам, немцам, французам молоко и масло Лифляндии вряд ли доставит большое удовольствие».

«Наша Россия, как она была создана, – это отличный общий дом. Говорят, что русские были колонизаторами, захватили Кавказ, Туркестан. Но посмотрите: ведь мы правили в Туркестане гораздо лучше, чем англичане в Индии, – делился своим мнением потомок российских самодержцев. – И эмир Бухарский, и хан Хивинский управляли своими царствами, как будто они были абсолютно независимы, применяя законы шариата. У меня сохранился последний рапорт царю моего прадеда, предпоследнего наместника на Кавказе, графа Воронцова-Дашкова. В этом документе он замечает, например, что на Кавказе у мусульман нет исламских школ и все религиозные наставники приходят из Турции и Ирана. Он предложил непременно поощрять религиозные семинарии, чтобы в короткое время появились местные, а не воспитанные за границей муллы и имамы. Интересная история. Вообще, русскому человеку чужд расизм. Первым делом по очень простой причине: никто из нас, русских, не может сказать, что он чистокровный русский. Бог его знает, какая в нас течёт кровь»[208].

Россию прошлого князь никогда не идеализировал, считая бессмысленной тратой времени рассуждения, что было бы, если… Он с оптимизмом смотрел в будущее, и на одной из встреч в Санкт-Петербурге рассказывал: «Надо думать, какую Россию нам надо создавать, а не страдать о том, какую Россию мы потеряли. Что потеряно, то потеряно, обратной дороги нет. Я говорил, что не надо идеализировать Запад. Не надо идеализировать и “Россию 13 года”. Даже если бы в 1917 всё сложилась по-другому, сегодняшняя Россия не была бы той Россией. Я почти уверен, что у российского абсолютизма будущего не было. Могла быть конституционная монархия, президентская или парламентская республика, но в любом случае перемены были неизбежны. Поскольку история сослагательного наклонения не знает, не стоит думать о том, что могло бы быть. Надо смотреть вперёд» [209].

Во время очередного визита на Родину Николай Романович встретился со студентами одного из вузов северной столицы. Русская современная молодёжь произвела на него глубокое впечатление. Именно на новое поколение князь возлагал все надежды. Своими мыслями он поделился с журналисткой Верой Камшой[210]: «Мне исключительно понравилось студенчество. Я ужасно нервничал, когда ехал на встречу в университет, не знал, буду ли я интересен молодёжи, захотят ли они меня слушать, и был просто обескуражен их интересом к монархии, к личностям Романовых. Меня поразило, как они интересуются историей России, и как они знают историю России, и как они думают о будущем. Если кто-то будет говорить о том, что нынешняя молодёжь “ужасна”, что это “потерянное поколение”, я советую пойти и пообщаться с петербургским студенчеством. У нас чудесная молодёжь, поэтому в будущее я смотрю с оптимизмом. Да, сейчас я вижу понурые, часто агрессивные лица, но это пройдёт. Через десять лет, попомните мои слова, мы Россию не узнаем! Это будет сильная, благополучная просвещённая держава, не утратившая своей самобытности»[211].