Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

Возвращение Романовых

24 июня 1989 года в Сан-Франциско скончался последний мужской представитель дома Романовых, который родился ещё до революции и при монархии – князь Василий Александрович. Он был младшим сыном великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны и приходился императору Николаю II родным племянником. На правах старейшины он возглавлял Объединение членов рода Романовых с 1981 года.

Князь Василий Александрович с большим интересом и волнением следил за происходящими переменами на Родине. Шведский журналист Стефан Скотт, побывавший весной 1989 года в гостях у князя, позднее писал: «Все трое с большим удивлением узнали, что по улицам Москвы во время митингов носят русский трёхцветный флаг, и с интересом расспрашивали, что показывают по шведскому телевидению о перестройке в СССР»[142]. Княгиня Марина Васильевна, единственная дочь князя Василия Александровича, говорила после смерти отца: «Хотя он оставался яростным критиком коммунизма, реформы Горбачёва удивили и взволновали его, он очень наделся на успех этой политики» [143].

В небольшом некрологе на страницах газеты «Русская мысль» князь Николай Романович писал: «Князь Василий Александрович был последним старейшим членом императорской фамилии и председателем Объединения членов рода Романовых. С его смертью мы потеряли последнего мужского члена императорской фамилии, родившегося в России до отречения Государя в 1917 году… Мы надеемся, что не только молодые Романовы, но и все русские, имеющий интерес к истории Дома Романовых и России, будут обращаться к нам с вопросами, понимая, что мы сохраняем связь с прошлым нашей родины в полном сознании с его историческим значением»[144].

Спустя год траура, 31 декабря 1990 года, семья избрала новым председателем Объединения членов рода Романовых князя Николая Романовича. Отныне вся его жизнь будет посвящена проблемам семьи, сохранению единства рода и пропаганде его исторических традиций и ценностей.

В это же самое время на родине Николая Романовича начали происходить колоссальные изменения в общественной и политической жизни страны. Началась горбачёвская перестройка, благодаря которой Романовы смогли вновь вернуться домой, став вновь частью истории России уже не в эмиграции, а на родной земле.

В марте 1990 года впервые в советской печати появляется интервью Николая Романовича. Газета «Неделя» поместила на своей странице рассказ князя о семье, истории рода и его видение будущего развития России. Корреспондент Михаил Ильинский[145], взявший интервью у главы семьи Романовых, признавался на первых страницах: «Мне хотелось узнать и рассказать читателям о том, как и чем жили и поныне живут некоторые члены бывшей большой царской семьи. Каковы их образ мышления, занятий, круг знакомых, взгляд на нашу советскую страну»[146]. Николай Романович чётко выразил своё мнение по поводу происходивших перемен на территории бывшей Российской империи: «…я поддерживаю перестройку в СССР и вижу в ней залог многих успехов Советского Союза. Мне по душе и само слово “перестройка”. Перестройка, а не какая-нибудь там “реконструкция”. А как великолепно звучит старорусское слово “гласность”. Разве смысл этого слова может правильно передать французское слово “транспаранс” или аналогичные итальянские, английские слова?» [147]

Князь во время беседы с журналистом чётко, и может быть для кого-то резко, высказался о своих политических предпочтениях. Потомок русских государей был убеждён, что будущее России не в монархическом строе, а в республике: «Я не занимаюсь политикой. Мой опыт подсказывает: что бы я ни говорил, мне всё равно не поверят. Сочтут моё мнение предвзятым, скажут, что преследую собственные интересы, вернее, интересы фамилии Романовых. Я же по своим воззрениям не монархист, а убеждённый республиканец, смотрю на развитие события с позиций исторической давности»[148].

При прочтении интервью спустя уже более тридцати лет понимаешь, как Николай Романович, ещё никогда в своей жизни не ступавший на русскую землю, всем сердцем и душой туда стремиться попасть. «Я всю жизнь был отрезан от России, – с грустью рассказывал князь. – Но я русский. У меня, как и у многих других эмигрантов, сердце, полное любви к нашей стране… Я действительно мечтаю жить в России»[149].

Публикация сенсационного материала о «настоящем Романове» завершалась ноткой оптимизма и желанием поскорей стать частью России, потерянной более семи десятилетий назад: «Теперь живу в Риме, несколько месяцев в году проживаю в Швейцарии. Рисую, пишу, хочу создать серию семейных портретов в несколько юмористических тонах… Вот, кажется, мы и перелистнули книгу моей жизни… В каком качестве мы, Романовы, войдём в 2000 год, не страну предсказывать. Не это для меня главное. Мы от истории отрублены… Но для меня важно навести мост связи с Россией»[150].

Николай Романович любил рассказывать забавный случай, после которого он понял, что ситуация в его стране изменилась кардинальным образом. Летом 1990 года князя пригласили на приём в ЮНЕСКО, проходивший в Женеве, где его познакомили с тогдашним и, как показала история, последним послом СССР в Швейцарии Зоей Новожиловой[151]. Когда Николай Романович вернулся домой после приёма, супруга спросила, кто был на приёме, на что князь ответил: «Наш посол!». – «Какой посол? Итальянский?» – переспросила княгиня Звева? «Нет, наш, русский», – ответил Николая Романович, чувствуя, что Родина становится всё ближе.

Самые тёплые и дружественные отношения у Николая Романовича сложились с первым послом новой России в Швейцарии Андреем Степановым[152], который впервые пригласил князя приехать в посольство и выступить. С большим волнением Николай Романович в первый раз в своей жизни в начале 1992 года переступил порог исторического здания посольства России в Берне. После этого визита Андрей Степанов предложил устроить небольшую конференцию. По воспоминаниям дочери Степанова Елены [153]: «Князь Романов подошёл очень внимательно и ответственно к этому. Несколько раз даже звонил в посольство, уточняя, что будет за аудитория и что именно им интересно услышать от него»[154].

В декабре 1990 года Николай Романович впервые появился на отечественном телевидении. Автор и ведущий популярнейшей в своё время программы на центральном телевидении «До и после полуночи» Владимир Молчанов[155]в Женеве встретился с князем и взял у него интервью. Это было первое появление на советском экране представителя рода Романовых, а обращение ведущего к своему гостю «князь» звучало так, будто действие происходило в прошлом веке, в совершенно другой исторической эпохе.

Высокий, представительный и импозантный Николай Романович, с узнаваемыми романовскими чертами, в длинном пальто и чёрной шляпе, предстал перед советскими телезрителями. Потомок императорской фамилии рассказал метру отечественного телевидения, как в его семье праздновали Рождество на Лазурном Берегу в Антибе, как проходило детство и юность и какое место современные Романовы занимают в истории России. К тому времени Николай Романович ещё ни разу не приезжал в Россию, и вдруг, как бы невзначай, Владимир Молчанов спросил собеседника: «…Вы никогда не были в России. А что для Вас Россия?». В ответ, недолго думая, Николай Романович ответил: «...она всегда моя Родина. Это моя страна. Случилось в моей жизни, что я живу в Швейцарии и Италии. Но это не имеет никакого значения. Я себя считаю русским, это моя страна, то, что там происходит, меня волнует»[156].

Во время беседы чувствовалось, что Николай Романович уже полностью ассоциировал себя с новой Россией, глубоко переживая внутренние и внешние проблемы страны. Для него Россия, страна, которую он знал лишь по рассказам и книгам, уже была рядом. Обсуждая проблемы с ведущим, он говорил так, будто сам сейчас находится в России и весь экономический, политический и социальный хаос, творящийся на территории страны, где в то время над Кремлём ещё реял алый советский флаг, касается и его лично.

Интервью было записано накануне нового и судьбоносного 1991 года. Заканчивая разговор, Владимир Молчанов попросил Николая Романовича обратиться к русскому народу. По кадрам видно, что для князя это был волнительный момент. Камера запечатлела, как он внутренне переживает, подбирая слова. Не было никаких барьеров и стен. Впервые он мог напрямую сказать несколько слов своим соотечественникам. «Наступает Новый год… От всего сердца желаю вам счастливого Нового года, уверенности, что этот год будет лучше, всё пойдёт более лучше… То, что теперь кажется трудным, это ничего в сравнении с тем, что прошли. Я уверен, что все дружно возьмутся за дело и времена наступят гораздо лучше и всё будет хорошо. Россия – великая страна, в которой вы имеете счастье жить. Желаю вам всего самого наилучшего в новый год и на следующие годы, которые будут лучше другого, я в этом уверен, так как вы – русские»[157].

С человеком, во многом благодаря которому Романовы смогли вновь вернуться в Россию, с отцом – основателем политики перестройки Михаилом Сергеевичем Горбачёвым [158] Николай Романович встретился лишь однажды, спустя почти десять лет после того, как Горбачёв оставил свой пост и ушёл из большой политики. Личное знакомство потомка российских императоров и последнего советского лидера состоялось в ноябре 2000 года во время визита Горбачёва в Рим. На приём в честь бывшего президента СССР был приглашён и глава семьи Романовых, который смог выразить признательность человеку, чья политика позволила России полностью измениться и наконец открыть железный занавес.

Однако вернёмся в начало 1990-х годов. Во время последних мгновений угасающего Советского Союза князь Владимир Кириллович, проживая во Франции, стал поддерживать российские демократические силы. В январе 1990 года, практически одновременно со статьёй о Николае Романовиче, советские читатели смогли ознакомиться в журнале «Огонёк» с первым интервью Владимира Кирилловича отечественной прессе. На страницах журнала князь рассказал корреспонденту журнала Жанне Вронской о своей семье, жизни в эмиграции, проблеме престолонаследия и перспективах возрождения монархии. Так же как и Николай Романович, поддержав политику перестройки и гласности, Владимир Кириллович сказал: «Мне очень отрадно видеть всё, что происходит в стране. И я всей душой надеюсь, что это приведёт к самому положительному и постоянному результату. Возможно ли это, покажет будущее»[159].

Записывая интервью в Сен-Бриаке, на юге Франции, Жанна Вронская поинтересовалась положением семьи Романовых и кто из её членов имеет право на несуществующий российский престол. Владимир Кириллович чётко выразил свою позицию по поводу престолонаследия: «Сейчас, после кончины моего троюродного брата князя Василия Александровича, членов мужского поколения, имеющих право на наследование престола, уже нет. Потому что все другие члены семьи, к сожалению, женились вопреки законам нашей семьи. Таким образом, моей прямой наследницей после моей смерти станет моя дочь, Мария Владимировна…»[160] Остаётся добавить, что остальные Романовы, такое мнение не поддерживали.