Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает

Пробрался такой солдатик ползком на брюхе по мокрой земле, соблюдая все заученные меры предосторожности, но первая же проверка документов – и задержание, легенда выкрутиться не помогает…

Агенты, экипированные в форму офицера, многократно проваливались потому, что снабжались не махоркой, которую курила почти вся наша армия, а добротными сигаретами. У них выявлялись и другие погрешности, в частности, в экипировке: обувь имела толстую кожаную подошву, очки – улучшенную оправу и т. п.

В связи с активной заброской разведкой противника агентов под видом лиц, бежавших из плена или вышедших из окружения и с оккупированной территории, по представлению Особого отдела еще в декабре 1941 Государственный Комитет Обороны принял специальное решение о создании в каждой армии сборно-пересыльных пунктов, на которых силами оперсостава контрразведки осуществлялась проверка (так называемая фильтрация) указанных лиц после их задержания в полосе фронта. На конкретных примерах была показана большая эффективность этой работы (приводились данные о сотнях разоблаченных агентов), как процессуально правильно оформлять задержания и направлять задержанных на сборно-пересыльный пункт отдела контрразведки «Смерш» армии.

Подробно рассматривалось такое важнейшее направление деятельности органов контрразведки, как оперативный розыск вражеских агентов, диверсантов и террористов. Розыску они подлежали все без исключения, но в первую очередь агенты, уже переброшенные или намеченные к переброске в ближайшее время.

Основанием для объявления в розыск вражеских агентов служили сообщения зафронтовых агентов (разведчиков) органов госбезопасности и других наших источников, показания военнопленных, бывших официальных сотрудников фашистской разведки; показания арестованных и разоблаченных агентов разведорганов противника, заявления и показания свидетелей, списки и другие трофейные материалы относительно агентов, изъятые в разведорганах противника при их захвате или отступлении.

Наибольшая информация о заброшенных к нам агентах и диверсионных группах поступала от зафронтовых агентов и разведчиков, сумевших проникнуть в разведорганы и школы противника. Только в 1943 году от этих мужественных патриотов, каждодневно рискующих жизнью в логове врага, были получены данные на значительное количество, исчислявшееся сотнями, немецких шпионов и диверсантов, переброшенных в тыл Красной Армии.

Некоторым разведчикам удавалось проникнуть в абвергруппы противника, привлечь отдельных их сотрудников к себе в помощники и выводить на нашу сторону для явки с повинной крупные группы агентов, что позволяло активно использовать некоторых из них для масштабных дезинформаций в интересах командования, возвращая с легендами о выполненном задании, наращивать новые возможности поступления своевременной информации о забросках вражеской агентуры, успешно вести ее розыск и обезвреживать.

Обращалось также внимание курсантов на то, что с переходом советских войск в общее наступление на врага для контрразведки «Смерш» появилось еще одно направление розыска – выявление на освобожденных от оккупации противника территориях оставленной им агентуры и подпольных диверсионно-бандитских формирований, а также предателей и фашистских карателей, не успевших бежать с гитлеровцами и рассчитывающих как то замести следы своих преступлений перед советским народом, укрыться от возмездия.

Поскольку борьба с антисоветским шпионско-диверсионным подпольем в освобожденных от фашистов прифронтовых районах требовала значительных сил, курсантам – будущим контрразведчикам рекомендовалось прибегать к помощи войск Красной Армии, а также советских патриотов, освобожденных от фашистской неволи.

Приводились также конкретные примеры о том, как гитлеровская разведка оставляла шпионско-диверсионные группы в освобожденных советскими войсками районах под видом вышедших из леса вооруженных «партизанских отрядов», подпольных «антифашистских комитетов» и различных «патриотических» групп, якобы действовавших в тылу у фашистских оккупантов.

Так, контрразведкой «Смерш» 3-й ударной армией был разоблачен «партизанский отряд» из 35 человек во главе с командиром, назвавшимся Орловым, у которого легенда была настолько наглой, что предусматривала явку на сборно-пересыльный пункт и обращение с просьбой дать отряду провожатого до штаба армии. Вышедшие из леса люди по внешнему виду, вооружению и экипировки действительно были похожи на партизан. В штабе армии их якобы должны дополнительно вооружить и направить в район окруженной группировкой противника, где партизаны, как хорошо знающие местную обстановку, окажут помощь советским войскам. Однако поведение некоторых партизан при ознакомительных беседах контрразведчиков показалось подозрительным и в ходе сопоставления их противоречивых объяснений стало очевидно, что никакого отношения к партизанскому движению эта публика не имеет. Отряд в специально созданной обстановке, исключающей возможность сопротивления, был разоружен. Под его легендой намеревалась действовать диверсионная группа, созданная гитлеровцами при отступлении из полицейских и карателей.

Когда советские войска вошли в освобожденный от врага Харьков, то увидели расклеенную на улицах листовку о том, что вся власть в городе переходит в руки «временного военно-революционного совета», который объявляет мобилизацию мужского населения в Красную Армию, приступает к созданию органов милиции и т. п. Главари «совета» представились советскому командованию как руководители Харьковской подпольной организации, активно боровшейся в дни оккупации с фашистскими захватчиками.

Однако присутствовавшим при этом контрразведчикам «Смерш» многое в рассказах «подпольщиков» показалось неправдоподобным и не сходилось с действительностью. Оперативно проведенная проверка показала, что под видом «совета» скрывается резидентура «Абвера», оставленная в Харькове для шпионско-диверсионной работы. Абверовцы снабдили своих лазутчиков большими суммами денег и сфабриковали ряд подложных документов, восхваляющих «революционную подпольную деятельность» этих предателей. Не помогло…

Фашисты шли на любые ухищрения, чтобы как-то замаскировать свою агентуру при отступлении. Случалось, гитлеровцы перед уходом сажали своих шпионов и диверсантов в местные тюрьмы под видом антифашистов и партизан. Расчет был на то, что после вступления наших войск эти агенты выйдут из тюрьмы как лица, пострадавшие от гитлеровского режима, таким путем обеспечат себе безопасность и получат больше возможностей для дальнейшей подрывной работы против Красной Армии.

От армейских чекистов требовалось особое умение и высокая бдительность, чтобы вовремя раскрывать все эти коварные приемы военно-разведывательных служб противника. И нас, курсантов фронтовых курсов контрразведки «Смерш», настойчиво, прямо-таки с фанатичным упорством учили этому умудренные большим опытом преподаватели чекистской гвардии.

В итоге под запись было сформулировано, что агентурно-войсковая система специальных розыскных мероприятий, проводимых органами контрразведки «Смерш» совместно с командованием, включает в себя: организацию наблюдения за вероятными местами проникновения через передний край фронта и маршрутами движения шпионов, диверсантов и террористов к местам дислокации воинских частей и соединений Красной Армии, а также за возможными местами их появления и укрытия, конспиративный осмотр таких мест; проверку документов у подозрительных лиц, появляющихся в полосе боевых действий; поиск агентов противника на местности, в населенных пунктах и других местах с помощью содержателей агентурных квартир – ловушек, агентов-опознавателей, войсковой охраны и патрульной службы, других военнослужащих, имеющих возможность постоянно передвигаться по своему служебному долгу в участках фронта; контроль за эфиром с помощью радио – контрразведывательной службы в диапазоне волн, используемых противником для связи со своими агентами; наблюдение за их родственниками и близкими связями (проводится соответствующими органами по конкретному запросу о получении данных на них). При выявлении на объекте оперативного обслуживания земляков (односельчан) разыскиваемых и других близких связей заводить дубликаты розыскных дел для осуществления активных мероприятии розыска их по отдельному плану.

В качестве агентов-опознавателей могут быть использованы: с санкции ОКР «Смерш» армии – некоторые явившиеся с повинной вражеские агенты; с санкции УВКР «Смерш» фронта – находящийся под следствием по уголовному делу агент противника, если тлеются возможности задержания с его помощью значительного количества соучастников (как, например, это имело место с преподавателем Бреславской разведшколы Пащенко). При этом нельзя допускать, чтобы в этих целях предлагалось использование разоблаченных вражеских агентов и преподавателей разведшкол, для опознания своей агентуры, если выявлены их тяжкие преступления против нашей Родины, особенно тех из них, у которых руки по локоть были в крови наших людей.

Наряду с выявлением и розыском вражеских агентов органы контрразведки «Смерш» обязаны были вести борьбу с изменой Родине и дезертирством из частей действующей армии и флота. Эти преступления совершали отдельные антисоветские элементы, оказавшиеся на фронте, лица из числа осужденных за различные преступления и направленные в действующую армию для искупления своей вины, а также неустойчивые люди, попавшие под влияние немецко-фашистской пропаганды и не верившие в победу Советского Союза над гитлеровской Германией.

В соответствии с Постановлением Государственного Комитета Обороны от 11 октября 1942 года № 2401 дезертиров, занимавшихся бандитизмом или вооруженными грабежами, предавали суду военного трибунала по ст. 58–16 УК РСФСР (измена Родине, совершенная военнослужащим). Этим же постановлением при исключительных обстоятельствах в целях восстановления порядка в воинской части и оздоровления боевой обстановки к особо опасным дезертирам предусматривалось применение военным трибуналом высшей меры наказания – расстрел перед строем части.

Работа особых отделов, а затем и «Смерш» по выявлению изменнических намерений и попыток отдельных военнослужащих дезертировать должна была начинаться, как правило, в запасных частях. Там через негласных сотрудников выявлялись военнослужащие с изменническими и дезертирскими намерениями, а также учитывались признаки, свидетельствующие о подготовке этих видов преступлении: повышенный интерес к вражеским листовкам, служившим «пропуском» для перебежчиков; сбор и хранение таких листовок; заучивание на немецком языке отдельных фраз и слов, необходимых для объяснения своего перехода линии фронта; стремление собрать секретные сведения в целях их передачи противнику после перехода; выяснение отношения противника к перебежчикам и военнопленным и т. д.

Негласные сотрудники при выявлении у военнослужащих признаков, подозрительных на изменнические и дезертирские намерения, обязаны были немедленно о них сообщить оперработнику, в крайнем случае, командиру или самостоятельно принять меры и любы ми средствами пресечь преступление.