Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 2

Завод и его подсобные помещения располагались у самого въезда в станицу, на месте впадения Лезгинки в Терек. Путь до центра станицы, куда вёл Текушев приезжих, составил расстояние почти два километра и занял около получаса. За это время директор завода продолжал расспрашивать Алёшкина, или Бориса Яковлевича, как он теперь уважительно стал его называть. Узнав от него, что Екатерина Петровна только в течение последних лет работала машинисткой, а до этого была кадровым работником и даже заведовала секретной спецчастью различных учреждений, он обрадовался, кажется, ещё больше и уже совсем дружелюбно сказал:

— Ну, так ты (он сразу же перешел на «ты»), Борис Яковлевич, не волнуйся, устроитесь очень хорошо. Это тебе я говорю! Такой квартиры ты и в городе не найдёшь! А жена и жалованье хорошее будет получать, и обеспечена будет всем. Мы на заводе квалифицированных работников ценим. Подумаем, даже и тебе работу подыщем…

Всё это Текушев произносил с невероятным кавказским акцентом, и огромным самомнением, и самодовольством. При этом он обращался только к Алёшкину и совершенно игнорировал присутствие Беловой, которая, чуть поотстав, еле поспевала за быстро шагавшими мужчинами. Между прочим, Борис заметил, что все встречные мужчины и женщины удивлённо поглядывали на эту странную группу, о чём-то переговаривались между собой, кланялись, причём мужчины обязательно снимали шапки. Уже впоследствии Алёшкин узнал, что такую прогулку к центру станицы директор завода совершал пешком чуть ли не в первый и единственный раз в жизни. Поэтому встречные, удивляясь пешему способу передвижения Текушева, невольно обращали внимание и на его спутников.

Подойдя к центру станицы, директор свернул направо и, пройдя ещё пару домов, остановился у большого деревянного дома, выходившего на улицу пятью высокими окнами. Указав на него Борису, Текушев немного насмешливо заявил:

— Ну, вот и твоя, вернее, твоей жены квартира!

Алёшкин и Белова взглянули на указанный дом, он действительно был хорош. В отличие от большинства станичных построек, сделанных из самана, он был деревянным, под железной крышей, на высоком каменном фундаменте. Дом окружал садик и большой двор, ограниченные высоким деревянным забором, из-за которого доносились весёлые детские голоса. Заглянув в калитку, Борис увидел, что по лужайкам двора бегает несколько десятков маленьких детей. Тут Раиса Иосифовна довольно сердито заявила:

— Исуф Банович, что вы нам голову морочите? Ведь это же ваш детский сад и ясли! Неужели вы их закрыть задумали? Так вам ведь этого райисполком не разрешит, да и я первая буду против!

Текушев рассмеялся:

— Вы, Раиса Иосифовна, меня дураком и лгуном не считайте, а то я и обидеться могу! Для детсада на территории завода мы уже построили новое помещение. Нам здесь его держать неудобно: здесь для него нет ни кухни, ни склада, всё с заводской столовой возим, а там будет всё под боком. О переводе детсада я с предриком (председатель районного исполнительного комитета. Прим. ред.) уже давно договорился, дело задерживалось только строителями. Теперь там осталось доделать очень немного, я думаю, что через неделю или дней через десять мы это помещение освободим. Я, правда, хотел сюда главного инженера переселить, да пусть пока на старой квартире на заводе поживёт, она вполне хорошая, да и к производству поближе. Конечно, весь дом я вам не отдам, — обернулся он к Алёшкину, — ну а большую половину получите. Пойдём, посмотрим внутри!

Но Борис от этого предложения отказался, он заметил:

— Неудобно как-то там всё сейчас осматривать. Да, я думаю, и ни к чему… Эта квартира нам подойдёт!

— Вот, сразу видно делового человека! — сказал Текушев. — Раз договорились, значит, и хорошо! Везите скорее ко мне вашу жену, она мне вот как нужна! — и он провёл ребром ладони по горлу.

Белова обернулась к нему:

— Исуф Банович, вы уж, пожалуйста, помогите нам до Майского добраться, а то у председателя колхоза лошадей не допросишься.

Текушев подмигнул Борису:

— Вот всегда так: Исуф Банович, дай, Исуф Банович, помоги, а чуть что на заводе или в станице неладно — кто виноват? Опять Исуф Банович! Ну да ладно, раз мне такого работника привезут, так и быть, помогу. Моя-то машина совсем развалилась, придётся полуторку послать.

В это время к разговаривавшим подъехала довольно изящная бричка, на козлах которой сидел молодой кабардинец. То ли по собственной инициативе, то ли по приказанию кого-либо из работников конторы, как только директор отправился пешком в центр станицы, почти следом за ним выехала и бричка.

— Садитесь, как-нибудь уместимся. До завода подвезу, а там машину будете ждать.

Подъехав к воротам завода, которые моментально отворились, Текушев сказал:

— Посидите немного здесь у проходной, я машину сюда вышлю, — видимо ему очень не хотелось, чтобы зав. райздравом, да и этот новый доктор тоже, заезжали с ним на территорию завода.

Усевшись на скамеечке у ворот завода, Раиса Иосифовна обрадованно заявила:

— Какое счастье, что у вас жена оказалась таким нужным и ценным работником! А то я не знаю, что бы мы и делали. Всё лучшее, что осталось после раскулачивания, директор завода забрал себе и занял под квартиры для своих служащих и рабочих. Еле-еле кое-что сумели для учителей выколотить, а медикам так ничего и не досталось. А теперь всё очень хорошо устроилось. Лучшей квартиры вам здесь просто не найти, и не только потому, что дом и двор хороши, но и по месту расположения, ведь от этого дома до больницы всего каких-нибудь пять минут хода, до роддома и того ближе, да и до амбулатории не больше десяти минут. Жаль, что мы не посмотрели все эти учреждения.

Но Борис заметил, что это пока не имеет особого значения. Он ещё не решил, примет ли предложение, ведь тут основную роль играла Катя. Если она не захочет или не сможет работать у этого не очень-то симпатичного и довольно чванливого кабардинца, тогда вся затея с Александровкой лопнет. Да, кроме того, и здоровье у Кати после перенесённых болезней ослабло, большая нагрузка ей была не по силам, а, судя по заинтересованности Текушева, работы здесь для неё предстояло много. Кроме того, Александровка всё-таки находилась в глуши, от железной дороги 18 километров, поэтому он ответил:

— Время уже позднее, я хочу сегодня же ехать в Краснодар. Поезд в Майском будет в девять часов вечера, и если дадут машину не лучше той, на которой мы ехали сюда, то мы только-только успеем приехать к поезду. Я посоветуюсь с женой и, если решу принять ваше предложение, то дам телеграмму.

Минут через 15 из ворот завода выехала полуторка, а ещё через полчаса Алёшкин и Белова были на станции Котляревская. До прихода поезда, направлявшегося на станцию Кавказскую, где Борису предстояла пересадка, оставалось около получаса. Алёшкин купил билет, а Раиса Иосифовна, прохаживаясь с ним по перрону, продолжала уговаривать его приехать в Александровку.

Уже более года этот большой врачебный участок пустовал. На заседаниях крайисполкома перед Беловой не раз ставился вопрос о том, чтобы она подобрала туда врача. Ей предлагали даже, хотя бы на время, отправить туда мужа, это, конечно, никак не устраивало супругов. Продолжая расписывать Алёшкину прелести жизни и работы в Александровке и стремясь как-то сильнее повлиять на него, она всё больше и больше упирала на материальную сторону этого предложения:

— Вы сразу получите, во-первых, две ставки, во-вторых, бесплатно отличную квартиру, в-третьих, Текушев обещал вам дать работу у себя, это будет тоже с полставки, ну и, наконец, в-четвёртых, жена ваша сразу получит хорошую работу. Соглашайтесь!

Борис продолжал отвечать неопределённо. В душе-то он уже был согласен, ему понравилась, по крайней мере, по внешнему виду, предлагаемая квартира, ведь она ни в какое сравнение не могла идти с той саманной халупой, в которой они жили тогда. Понравилась и сама большая станица, утопавшая в зелени садов, и то, что он с первых же шагов будет вполне самостоятельными врачом и сможет поставить дело так, как захочет. Между прочим, об этом же говорила и Раиса Иосифовна, заранее обещая ему полную свободу действий, но… Подошёл поезд, Алёшкин вскочил на подножку, держа в руке свой маленький чемоданчик, обернулся, помахал Беловой рукой и вошёл в вагон.

К утру поезд остановился на станции Кавказской, оттуда отправлялся местный поезд в Краснодар. Он стоял в тупике, на каком-то запасном пути, и пока Борис бежал к нему со станции, уже готовился к отправлению. В вагоне находилось много народа — это были торговки и торговцы овощами, фруктами, птицей и другими сельхозтоварами, спешившие на базар в Краснодар, куда они должны были прибыть часам к 10 утра. Примерно в это же время явился домой и Борис.

Его появление было неожиданным и очень обрадовало домашних. Ведь Катя получила только извещение о болезни мужа, о том, что он находился на лечении в горбольнице города Нальчика, а о том, что он поправился и уже куда-то успел съездить, она ничего не знала, поэтому очень беспокоилась. Катя уже думала ехать самой в Нальчик, оставив девочек под присмотром Наташи и её ребят, которые уже переехали в Краснодар и поселились в одном доме вместе с Давыдычем. Наташа устроилась на работу на Шорно-седельную фабрику.

Конечно, на Бориса сразу же посыпалось множество самых разных вопросов. День был воскресный, Катя только что накормила детей завтраком, и все они отправились во двор, окружили огромную шелковицу и, как всегда, успели перемазаться соком её вкусных ягод. Ну, а взрослые — Катя, Наташа и Борис уселись ка кухне и принялись завтракать. За завтраком Борис поведал о своих путешествиях самым подробным образом. Рассказал о том, что он видел в кабардинских аулах, как там заразился, заболел, лечился в Нальчике и, наконец, направился в Майское. Затем рассказал о красивой станице Александровке, об интересных перспективах работы для него и о Крахмальном заводе. Говоря о последнем, он рассказал и о Текушеве, который, предоставляя квартиру, поставил основным условием то, чтобы Катя работала у него секретарём-машинисткой. Выслушав его, Катя сразу же согласилась, заметив при этом:

— Борис, ведь у нас другого и выхода нет. После твоего отъезда наша хозяйка уже три раза приходила, требуя немедленного освобождения квартиры, снова грозила судом. Да и деньги кончились. Нам без работы никак нельзя, мы все пообносились, ребятишки почти совсем голые. А там и ты будешь порядочно получать, и я сразу буду обеспечена работой, так что едем! Ну, а Текушев… Что же, ведь не съест меня. Думаю, что сумею с ним сработаться.

Наташа поддержала Катино решение, и уже в понедельник отправили телеграмму в Майский райздравотдел о том, что Борис Яковлевич Алёшкин согласен занять место заведующего врачебным участком в станице Александровка.

Часть пятая