Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 2

Борису ничего не оставалось, как покинуть кабинет. Он направился мимо студентов, сидевших во дворе больницы и готовившихся к сдаче экзаменов по терапии, акушерству и хирургии. Кое-кто поздоровался с ним и даже пытался поговорить. Слух о том, что он сдавал экзамены в больнице, уже распространился по институту, и многие хотели узнать, как же он их сдал. Но Борис был так огорчён холодным и сердитым приёмом Керопьяна, что, не отвечая ни на какие расспросы, постарался как можно быстрее пройти в терапевтическую клинику.

В ординаторской он нашёл Василия Егоровича, тот обрадовался встрече с Алёшкиным, расспросил его о самочувствии и потащил в рентген-кабинет. Там вместе с рентгенологом они осмотрели Бориса и пришли к выводу, что вся имевшаяся в плевре жидкость рассосалась, и только в правом нижнем углу плевральной полости образовалось слипание листков плевры.

Вечером Борис рассказал Кате о том, как его принял Кирилл Степанович, и, к его удивлению, та встала на сторону профессора:

— Ну и правильно он сделал! Ты посмотри на себя, еле-еле ползаешь, окрепни ещё! Повтори всё, не торопись, куда спешишь-то? Эx ты, горюшко моё…

Так, Борис продолжал свои занятия и своё бездельничанье. Слушал радио, фотографировал детей, жену, приезжавших к ним Веру, Анну Николаевну и Женю. Но все его мысли всё-таки были поглощены предстоявшим экзаменом по хирургии.

В этот период времени к нему как-то зашёл Григорий Быков и сказал, что на практику они поедут вместе в селение Архипо-Осиповку, расположенную недалеко от Геленджика, а после практики будут отдыхать в санатории в Геленджике. Рассказал он также, что практика на Черноморском побережье им обоим дана потому, что они перенесли тяжёлые болезни. Других студентов распределили по разным больницам и участкам Краснодарского края и Адыгейской автономной области, несколько человек оставили в Краснодаре.

Ну вот, прошли и эти, такие длинные для Бориса, две недели. Он ещё раз пересмотрел свои конспекты, взял их, зачётку и с довольно тяжёлым сердцем отправился в хирургическую клинику к профессору Керопьяну. Почему-то, несмотря на многократное повторение всего материала, он чувствовал себя не очень уверенно. Так же, как и в прошлый раз, он застал Кирилла Степановича в его кабинете. Во дворе студентов уже не было, сессия закончилась, остались только отстающие, которые пришли пересдавать хирургию. Их было немного, они сидели в коридоре перед кабинетом профессора и не решались зайти. Бориса Алёшкина они пропустили беспрепятственно.

Кирилл Степанович приподнял голову и на этот раз, как показалось Борису, уже почти ласково сказал:

— Ну вот, это другое дело… Теперь вы, товарищ Алёшкин, становитесь на себя похожи, а летний отдых вам ещё сил прибавит. Давайте вашу зачётку, садитесь.

Борис протянул её и присел на краешек стула, стоявшего напротив стола профессора. Тот взял книжечку, раскрыл, перелистал, просмотрел все записи за четыре года учёбы, улыбнулся, обмакнул в чернильницу ручку, крупными буквами вывел: «Хирургия — отлично», и расписался.

Борис остолбенел: как так? Ни одного вопроса, ни слова! А он так учил, так старался… Кирилл Степанович, заметив недоумение студента, улыбаясь, протянул ему зачётку и сказал:

— Больше я вам всё равно поставить не могу, а на столько-то, я уверен, что вы знаете, так зачем же тратить время? После каникул обязательно приходите в отделение неотложной хирургии, практикуйтесь, теперь будете выполнять и работу дежурного хирурга. Ну, счастливо отдохнуть! — и он протянул Борису руку.

Тот растерянно пожал её, также растерянно произнёс «спасибо» и, не придя ещё полностью в себя, вышел из кабинета. Там его встретили ожидавшие студенты. В кабинете профессора Борис пробыл менее пяти минут, и поэтому его сразу же засыпали вопросами:

— Что, выгнал? Что спрашивал?

Борис растерянно улыбнулся:

— Ничего.

— Как это ничего?! Опять этот Алёшкин голову морочит! Что хоть поставил-то? — послышались голоса.

Борис, так ещё и не опомнившийся от происшедшего, машинально ответил:

— Отлично, — и чуть не бегом рванул из коридора и помчался домой.