Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 2

— Ну, что же ты не раздеваешься? — спросил он Бориса, который пока ещё так и стоял в своём сером полувоенном плаще.

Тот молча стал его снимать и также повесил на вешалку. Быков между тем прошёл вперёд, подошёл к окну, отодвинул занавески, и оба они увидели замечательную картину. Окно выходило в большой фруктовый сад с абрикосами, сливами и персиками. Сад занимал весь склон горы, спускался до площадки, на которой чернели какие-то развалины и стоял огромный каменный крест. Чем кончалась эта площадка с развалинами, видно не было. Прямо за ней виднелось безбрежное море. В эти утренние часы оно казалось совершенно неподвижным и блестящим, как зеркало, в лучах поднимавшегося из-за соседней горы солнца. В правом углу этой картины вдалеке виднелись песчаные берега небольшой речки, впадавшей в бухту. В самом центре — казалось, что очень далеко от берега — совсем небольшой точкой виднелся тот катер, который только что привёз Бориса и Григория. Оба они невольно залюбовались этим видом. Гриша распахнул окно, и в комнату ворвался свежий, удивительно чистый, наполненный запахом созревших плодов и каких-то цветов, воздух.

— Да, Борис, здесь от одного воздуха поправиться можно! Ну а практика — что же, попрактикуемся и здесь. Может быть, эта Домна Васильевна окажется опытным, хорошим врачом и у неё будет чему поучиться…

В это время раздался стук в дверь, она открылась, и в комнату вместе с уже знакомой Клавой вошла пожилая женщина с подносом. На нём стояли миски с рисовой кашей, эмалированные кружки, очевидно, с каким-нибудь суррогатом кофе, на тарелочке — два больших помидора и несколько ломтей серого пшеничного хлеба.

— Ой, да мы, кажется, немного поторопились, — сказала Клава, — они ведь даже ещё и не умылись! Спасибо, тётя Агаша, поставьте всё на стол и идите. Пойдёмте, я покажу вам умывальник, он здесь, в коридоре.

Ребята раскрыли чемоданы, достали полотенца, сбросили пиджаки и вышли вслед за Клавой в коридор. В конце его они увидели ещё одну, совсем узенькую дверку. Клава показала на неё рукой:

— Вот, здесь, умывайтесь.

Комнатка, в которую вошли Борис и Гриша, оказалась туалетом, в ней же у стены находился и умывальник.

Сидя за завтраком, который оба практиканта уплетали с отменным аппетитом, они обменялись впечатлениями о виденном и пришли к выводу, что им такую практику деканат института назначил, чтобы они могли окрепнуть и отдохнуть. Алёшкин так и сказал:

— Это не практика будет, а какой-то добавочный санаторий, тут и одному-то врачу делать нечего, а нас здесь будет трое. Зато воздух здесь отличный.

После завтрака Быков, потрогав щетинистый подбородок, сказал:

— Побриться бы не помешало.

Но в это время в дверь снова постучали, и вошла Домна Васильевна, сопровождаемая всё той же Клавой.

— Позавтракали? Вот и отлично. Вкусно было? — и, получив утвердительный ответ, продолжала. — Да, у нас кухарка тётя Агаша очень хорошо готовит, все больные её хвалят. Пойдёмте, я покажу наши владения. Клава, дай докторам халаты.

Вошедшая с Домной Васильевной Клава держала на руке два свежевыглаженных белоснежных халата. Борису халат пришёлся впору, ну а высокому и широкоплечему Григорию халат был и коротковат, и узковат. Клава, посмотрев на торчащие из рукавов Гришины руки и то, что халат оказался на целую четверть выше его колен, фыркнула. Домна Васильевна строго взглянула на девушку, чем немедленно прекратила её смешливое настроение, и сказала:

— Что же ты, Клава, неужели не могла найти халата побольше? Иди и сейчас же принеси другой.

— Домна Васильевна, я самый большой взяла. Ещё только профессорский остался. Он, пожалуй, подойдёт, его можно?

— Ну, конечно, можно, нужно даже.

Клава скрылась, унеся с собой незадачливый халат. Быков смущённо сказал:

— Да ведь у нас в чемоданах есть свои халаты, они чистые, только, наверно, смялись в дороге.

Ребята действительно захватили с собой студенческие халаты. Но Домна Васильевна решительно заявила:

— Здесь будете ходить в наших халатах. Сейчас наденете профессорский, а потом что-нибудь подберут. Кстати, не подумайте, пожалуйста, что этот халат у нас действительно профессор надевает. Нет, профессоров здесь мы и не видим, а это когда срочно сложную операцию сделать надо, мы по телефону из Геленджика районного хирурга вызываем. Вот для него и держим этот халат, он солидный мужчина.

Наконец, вопрос с халатами разрешили, профессорский оказался Быкову впору. Домна Васильевна, Борис и Гриша гуськом направились по коридору, шествие замыкала Клава. У неё в руках было полотенце с мокрым концом. Они зашли во все палаты, впрочем, их было всего три — одна инфекционная, одна мужская и одна женская. В каждой палате стояло по восемь кроватей.

В инфекционной больных не было, лишь пустые койки сверкали белизной простыней и подушек. В женской лежали трое. Поговорив с больными и дав указания Клаве, Домна Васильевна прошла к мужчинам, их было четверо: один лежал в гипсе, у другого были завязаны пальцы правой руки, остальные двое, по-видимому, болели какими-то сердечными заболеваниями. Домна Васильевна выслушала их и сказала сестре, чтобы им продолжали давать назначенное лекарство, а больному с перевязанными пальцами велела сделать перевязку.

Коридор оканчивался стеклянной перегородкой. Перед ней, рядом с палатой, находилась дверь ещё одной комнаты, небольшой перевязочной. По размерам она была такой же, как и комната, в которой поселились наши друзья. Посередине стоял деревянный стол, покрытый клеёнкой, у окна — столик с медикаментами и подготовленными для работы инструментами, у одной из стен — стеклянный шкаф, на полках которого Борис успел рассмотреть довольно солидный набор хирургических инструментов. Выйдя из перевязочной, процессия, вызвавшая своей необычностью самые различные толки среди больных, направилась к стеклянной перегородке и через её дверь прошла во вторую, значительно меньшую половину больницы.

Не успели они переступить порог, как Борис и Гриша невольно вздрогнули от громкого стонущего крика, раздавшегося где-то впереди. Домна Васильевна повернулась к Клаве:

— Разве в «кричалке» кто-нибудь есть?

— Да, сегодня ночью из аула привезли. Мария Антоновна говорит, что, наверно, сегодня родит, — ответила Клава, не обращая внимания на крик.

— Здесь у нас родильное отделение. Роддом всё никак достроить не могут, видели, наверно, вон, недостроенный стоит, — подойдя к окну, Домна Васильевна показала рукой на видневшееся во дворе двухэтажное кирпичное строение, с зияющими проломами окон и дверей, но уже подведённое под крышу. — Вот и пришлось своё хирургическое отделение роженицам отдать. Правда, операционной, когда надо, мы пользуемся, но обычно в ней акушерка Мария Антоновна роды принимает. При патологии и мне вмешиваться приходиться.

Заглянув в первую маленькую палату, в которой лежали две женщины и двое новорождённых, ласково поздоровавшись с ними и спросив их про самочувствие, Домна Васильевна, сопровождаемая Борисом и Гришей, подошла к большой комнате, находившейся в центре этой части коридора. Собственно, это были две комнаты. В первую, маленькую, дверь вела прямо из коридора, она была как бы преддверием операционной, это практиканты поняли по имевшемуся там оборудованию. В следующей — большой комнате, имевшей два окна, — посредине стоял операционный стол, который, как уже знали и Борис и Григорий, при помощи добавочных приспособлений можно было легко превратить и в гинекологическое кресло, и в родильный стол. Туда заглянули через дверь, и Борис, сравнив это помещение с маленькой и довольно невзрачной комнаткой, которая служила операционной в отделении неотложной хирургии, был и удивлён, и обрадован. «Ну, здесь можно будет по-настоящему оперировать», — подумал он.

Между тем Домна Васильевна, выйдя из предоперационной, показала рукой на дверь следующей палаты и сказала:

— Там у нас сейчас «кричалка», хотя вообще-то эта палата предназначена для больных, ожидающих операции. Ну, вот и всё. Сейчас зайдём в амбулаторию.

Вход в амбулаторию находился с противоположной стороны здания, к нему вела особая калитка и дорожка с улицы. Амбулатория состояла из ожидальни, комнаты примерно в 12 кв. метров, и кабинета врача, небольшой комнатушки, в которой едва помещался стол, кушетка, небольшой шкаф с инструментами, пара стульев для врача и пациента. Очевидно, этот кабинетик служил одновременно и местом простейших амбулаторных манипуляций.

После осмотра амбулатории, где уже несколько больных ожидали приёма, побывали на кухне, находившейся в том же доме, где и квартира врача. Затем Домна Васильевна пригласила практикантов к себе. Усадив их за стол, на котором стояло огромное блюдо клубники, она познакомила их со своим мужем, он оказался бухгалтером этой же больницы. Угостив практикантов клубникой, она сказала:

— Ну вот, товарищи, хозяйство я вам показала, так что теперь можете работать. Я вчера оформила себе отпуск, ведь я уже два года не отдыхала. В прошлом году отпуском воспользоваться не смогла: заменять меня в районе некем, а практикантами прислали таких молоденьких девочек, что оставить участок на них я не решилась. В этом году мне обещали прислать людей посолиднее, вижу, что обещание сдержали, и поэтому уезжаю отдыхать вместе с мужем со спокойной совестью. Судя по возрасту, вы в прошлом фельдшеры, а, следовательно, прибавив к своему опыту результаты четырёхлетней учёбы, справитесь с участком хорошо. Ну, а в крайнем случае поможет и район, с ним всегда по телефону связаться можно, тут всего три часа езды на автобусе. Мы с Павлом Петровичем, — она кивнула на мужа, — решили вашу работу оплатить: выделяем вам одну врачебную и одну фельдшерскую ставку, ну а вы поделите, как захотите. Я думаю, что вам по очереди надо работать на амбулаторном приёме и в больнице. Работы тут не очень много, местные жители обращаются нечасто. Сейчас начнётся наплыв отдыхающих, тогда работы прибавится. Сюда любят приезжать на лето разные известные лица — артисты, писатели и т. п. На больших курортах им покоя не дают, а здесь они живут, как обыкновенные граждане. Вот даже Игорь Ильинский снимает квартиру у речки и целыми днями удит рыбку, и никто его не тревожит. Местные жители почти все свои дома на лето сдают приезжим, а сами ютятся в сараюшках да курятниках. Питаться будете в больнице бесплатно, ну а чего будет не хватать, купите на базаре, базар здесь хороший. Фруктами из сада можете пользоваться сколько угодно. Вечерами в кино в дом отдыха можете ходить, тут километрах в трёх на той стороне долины за речкой есть дом отдыха Центросоюза имени Цюрупы. Купаться можете и в речке, и в море… Ну, я пойду амбулаторный приём проводить, а вы устраивайтесь, присматривайтесь, сегодня вечером ещё поговорим, а завтра и за работу. Мы рано уезжаем, как только катер придёт.

Борис и Григорий, ошеломлённые услышанным, вышли от Домны Васильевны, вернулись к себе в комнату и уставились друг на друга. Некоторое время они молчали, затем Быков заговорил:

— Ну, Борис, кажется, мы с тобой влипли в историю. Ведь Домнушка вообразила, что мы с тобой бывшие фельдшеры, придётся вечерком настроение ей испортить. Скажем, что мы в медицине такие же младенцы, как и те девушки, что у неё в прошлом году практиковались.