Рабиндранат Тагор [без илл.]

Такое здоровое и ободряющее общение помогло Роби преодолеть застенчивость, приобретенную в ранние годы детства.

"Если бы тогда не расторглись мои узы, я мог бы остаться на всю жизнь калекою. Сильные мира сего не устают поносить свободу, для того чтобы удерживать власть в своих руках. Но, не вкусив подлинной свободы, нельзя почувствовать себя вольным человеком. Единственный способ научиться пользоваться какой-либо вещью — это поначалу воспользоваться ею неправильно. Могу сказать о себе, что все мелкие неприятности, которые приносила мне излишняя воля, сами быстро научили меня от них избавляться. Я никогда не мог усвоить того, что меня заставляли глотать, удерживая за уши, в прямом или переносном смысле. Ничего хорошего не получалось, когда меня принуждали действовать не по своей воле", — вспоминал он об этом времени.

Ученичество Роби не ограничивалось литературными упражнениями. Джотириндронат взял младшего брата с собой в поездку по семейным владениям в Шилейде в северо-восточной Бенгалии. Как и предыдущая поездка в Шантиникетон с отцом, это путешествие также ознаменовалось ощущением родственной связи с местом, которому впоследствии он был обязан одним из самых плодотворных периодов своего творчества. В Шилейде Джотириндронат учил его верховой езде и брал на охоту, впоследствии описанную Тагором:

"Джунгли были густыми, и в пятнах света и теней невозможно было различить тигра. Джотидада с ружьем в руке вскарабкался по грубому подобию лестницы из обрубков толстого бамбука. У меня же не было даже туфель на ногах, которыми бы я смог пришлепнуть тигра. Бисванат, сопровождавший нас шикари,[20] знаком приказал нам быть наготове, но некоторое время Джотидада никак не мог обнаружить тигра. Долго напрягал он свои глаза за стеклами очков, пока наконец не разглядел его полосы в чащобе. Он выстрелил. К счастью, пуля попала зверю в позвоночник, и он не мог подняться. Он свирепо рычал, грыз ветки и хлестал хвостом по земле. Вспоминая об этом теперь, я удивляюсь: вовсе не в тигрином характере так долго и терпеливо ожидать, пока в тебя выстрелят. Не пришло ли кому-нибудь в голову подмешать немного опиума в приманку, подброшенную ему накануне? А иначе откуда же такой крепкий сон?"

Во время пребывания в Шилейде романтичному поэту пришло в голову писать стихи не обычными нудными Чернилами, а ароматным соком цветов. Но всей влаги, которую он мог выжать из лепестков, не хватило, чтобы смочить кончик пера. Тогда он задумал создать приспособление для растирания лепестков. Он обсудил этот план с Джотириндронатом. Возможно, что старший брат посмеялся про себя, но не подал виду, лишь сказал: "попробуй!" — и вызвал механика, чтобы тот выполнил требования Роби. Машину изготовили, наполнили решето цветами, но, как ни вращал он пестик, ни капли цветочного сока ему так и не удалось выжать — лепестки размазывались в грязь. Юный романтик понял, что ему, к сожалению, далеко до Леонардо да Винчи. "Это, — признавался он, — был единственный случай в жизни, когда я попытался что-то сконструировать". Но он никогда не забывал, сколь многим он обязан своему старшему брату, который не стал его отговаривать от пустого эксперимента, а предоставил ему возможность самому извлечь урок из неудачи.

"Мой брат Джотириндра безоговорочно позволил мне идти своим путем к самопознанию, и только тогда смогла моя личность пойти в рост, подобно растению. И пусть, бывало, она выпускала шипы, но ведь и цветы их тоже выпускают! Мой опыт привел меня к тому, что надо бояться не столько самого зла, сколько тиранических попыток творить добро. Я испытываю ужас перед карающей полицией — политической или моральной. Она создание состояния рабства, худшей формы раковой опухоли, от которой страдает человечество".

Теплое сочувствие и приязнь, которые он получал от одаренного Джотириндроната и его очаровательной жены Кадамбори, открыли в душе Роби изобильный источник поэтического творчества. Ему исполнилось четырнадцать лет, когда в литературном журнале "Гьянанкур" появилась его поэма в восьми песнях "Банапхул" ("Лесной цветок"), содержащая более 1600 строк. В ней рассказывается история юной девушки по имени Комола, которая была взращена отцом в уединенной обители в Гималаях. Отец умирает, и она остается безутешной сиротой. Мимо проходит молодой путешественник и, потрясенный ее красотой, уводит ее с собою и женится на ней. Но Комола не может привыкнуть к жизни среди людей, она не может приспособиться к условиям человеческого общежития и сожалеет об оставленных лесах и горах. Она увлечена другом мужа, молодым поэтом по имени Нирад, и в своей невинности объясняется ему в любви. Нирад тоже тайно влюблен в нее, но его возмущает столь открытое проявление чувств: он читает девушке наставления о долге и супружеской верности. Вскоре Нирад гибнет от руки мужа Комолы. Сердце Комолы разбито этим убийством, она покидает дом мужа. Предав тело возлюбленного огню, она возвращается в горы. Но она уже познала человеческую любовь и не может обрести покоя в одиночестве. В конце концов она бросается со снежной вершины в протекающую внизу реку. Волны, как нежные руки, обнимают дитя, прижимая к материнской груди. Дикий цветок был сорван и увял…

Первый его опыт в прозе — литературно-критическая статья, рассматривающая черты различных жанров поэзии, — появилась в этом же журнале.

Круг его интересов все расширялся. Он вступил в тайное общество под названием "СандживаниСабха", основанное его старшим братом Джотириндронатом и Раджнарайоном Бошу.[21] Общество ставило своей целью политическое освобождение Индии и строилось по примеру итальянских карбонариев. Встречи проводились "в полуразвалившемся доме в дальнем переулке Калькутты", и все, что на них происходило, было окутано туманом тайны. "Никто из нашей семьи, — писал Тагор, — не знал, где мы проводим вечера. Двери были заперты, комната погружалась в темноту, паролем нам служило заклинание из вед,[22] переговаривались мы шепотом". Джотириндронат был неисправимым романтиком, богатое воображение вовлекало его в невероятные авантюры, иногда — с последствиями, достойными Дон Кихота. Собственный талант его постепенно иссякал, но он помог развиться многосторонним интересам младшего брата. А среди этих интересов не последним была забота о деле освобождения народа.

В первый день нового 1877 года вице-король Индии, лорд Литтон, устроил в Дели пышное празднество, пытаясь превзойти блеск роскоши могольских императоров. В это же самое время в стране распространился ужасный голод и бесчисленные иссохшие тела умерших лежали тут и там без погребения. Жуткий контраст стал темой сатирического стихотворения Роби, которое он прочел на празднестве Хинду Мела.

В это время Джотириндронат основал литературный ежемесячный журнал под названием "Бхароти", который стал выходить под руководством старшего брата Диджендроната, поэта-философа. В семейном журнале юный Роби получил возможность широко публиковать свои произведения. Источник пробился на свет, и теперь уже ничто не могло удержать его хлещущую струю. Один за другим появляются его первый рассказ "Бхикарини" ("Нищенка"), незаконченный роман "Сострадание", историческая драма "Рудра Чанда", написанная белым стихом, поэма "История поэта", цикл песен в старинном стиле, а также множество стихотворений, статей, заметок по западной литературе и переводов. Большую часть этих произведений он впоследствии решительно исключил из своего собрания сочинений и писал о них: "В голове моей ничего не было, кроме перегретого пара, и вот кипящие пузыри бурлили в водовороте воображения, без цели и без смысла. Это не было развертыванием новых форм, а лишь клокотание, расплескивание пены. Если в этих творениях и был какой-нибудь смысл, то он принадлежал не мне, а был заимствован у других поэтов. Моим было только безостановочное, напряженное клокотание, которое я все время ощущал внутри себя".

Так жестоко оценил поэт свои ранние опыты в те годы, когда он уже овладел искусством слова и формы: юношеские пробы пера, должно быть, смущали его своими явными недостатками. Однако многие из этих сочинений не лишены поэтических достоинств. Они представляют интерес, поскольку позволяют увидеть то переходное состояние, в котором пребывал тогда не только молодой поэт, но и вся бенгальская литература. Старые формы уже умирали, а новые еще только зарождались. Мальчику-поэту приходилось ощупью пробираться через хаос, следовать за многими призраками, прежде чем он открыл свой собственный путь.

Санскритская литература, средневековая вишнуистская любовная лирика и западная литература — вот три главных фактора, повлиявшие на творчество Рабиндраната. Так же как соединение трех рек считается в Индии священным местом, так и соединение этих трех различных потоков создало поэзию Рабиндраната такой, какой она завоевала всеобщее признание. Созданные в этот период "Песни Бхану Шингхо" свидетельствуют о влиянии религиозной поэзии вишнуитов на юного стихотворца. Основная тема вишнуитской поэзии — это любовь Радхи и других пастушек к Кришне, божественному пастуху (ему приписывается авторство "Бхагавадгиты"[23]). Любовь эта символизирует стремление души к богу. Поэзия вишнуитов осталась непревзойденной в индийской культуре по силе лиризма, накалу страстей, от самых возвышенных до эротических. Ее отличает сочетание мистического и человеческого, отвлеченного и конкретного, своеобычности образов и простоты формы. Однако в XIX веке эта поэзия пребывала в забвении, образованные индусы, воспитанные на западной литературе, относились к ней с явным презрением. Поэтическая форма вишнуитов казалась слишком условной, сентиментальные излияния слишком банальными, а религиозный символизм лишь данью суевериям и идолопоклонству.

Роби не исполнилось и двенадцати лет, когда стихи "Бхагавадгиты" были впервые собраны и напечатаны на бенгальском языке, но уже тогда они зачаровали его глубиной образности, метрической смелостью и силой воображения. Увлечение вишнуитской поэзией все возрастало, и в шестнадцать лет он ощутил желание излить свои собственные смутные ощущения с помощью ее устоявшихся форм. И вот однажды, во время сезона дождей, когда тяжелые тучи закрывали все небо, он лежал один в своей комнате и, взяв в руки грифельную доску, написал первые строки на старинном языке средневековых поэтов:

Густые заросли цветов трепещут в такт мелодии флейты.Отбрось и страх и стыд, приди, милая, приди!

Следуя манере древних стихотворцев, он поставил в последней строке имя автора — Бхану Шингхо, что означает в точности то же, что и его собственное имя "Рабиндранат" — "Повелитель Солнца".

Созданные таким образом стихи он прочел одному из приятелей, сказав, что они были написаны поэтом XV века. Приятелю стихи понравились, он не догадался о подделке. Так они появились в "Бхароти", причем юный Роби объяснял во вступительной заметке, что, роясь в архивах библиотеки общества "Брахма Самадж", он обнаружил рукопись поэта XV столетия.

Кое-кто из читателей поддался на обман, и в своих мемуарах Рабиндранат вспоминал позднее, как один бенгальский ученый, доктор Нишиканто Чоттопадхай, преподававший в университетах Эдинбурга, Санкт-Петербурга и Лейпцига, в своей книге об индийской лирической поэзии, которую он выпустил в Германии, высоко оценил творчество Бхану Шингхо.