Владлен Давыдов. Театр моей мечты

Жизнь в Музее была активной. Ведь ВСЕ издания о МХАТе готовились на основе его архивов, а их было немало. И последний двухтомник к 100-летию МХАТа сделан И.Н. Соловьевой и A.M. Смелянским целиком на материалах Музея.

А мы успели выпустить к 75-летию Музея МХАТа свой небольшой альбом, а потом еще и альбом о выставке к 100-летию МХАТа.

У нас постоянно проводились разные юбилейные вечера и выставки, лекции и экскурсии в Доме-музее К.С. Станиславского и в Музее-квартире Вл.И. Немировича-Данченко.

Снимались телепередачи и фильмы о МХАТе, его истории и артистах.

Мне удалось сделать к 100-летию МХАТа телефильм «Если бы знать…» и множество коротких телепередач — «штрихов к портретам» великих артистов нашего театра.

Да и все научные сотрудники вели большую ежедневную работу и подготовку ко всем мероприятиям Музея. Одна выдающаяся работа — трехтомник О.А. Радищевой «История театральных отношений» — уже говорит об уровне и масштабе научных сотрудников Музея МХАТ.

Она же вместе с Е.А. Шингаревой в свое время сделала сборник воспоминаний об А.К.Тарасовой. А теперь вот выпушен протокол репетиций О.Н. Ефремова по работе над пьесой «Сирано де Бержерак», записанный Т.Л. Ждановой. Готовится сборник рецензий на спектакли МХАТа за всю его историю. В работе над ним участвуют все научные сотрудники Музея — М.Н. Бубнова, Т.П. Полканова, В.Я. Кузина (главный хранитель Музея) — во главе с О.А. Радищевой. И конечно, экспозиционно-выставочный отдел (раньше во главе с Л.Н. Носовой, а теперь с О.Д. Полозковой) готовит и юбилейные выставки, и постоянную экспозицию по истории МХАТа.

Конечно, и я, и мои друзья недоумевали: как это и почему меня отстранили от руководства Музеем? Но, видимо, как и в разделе МХАТа, так и в «выкорчевывании» меня из Музея проявил активность A.M. Смелянский. Он пугал меня «возрастным цензом». Да и вообще за 20 лет он весьма активно исполнял роль М.И. Прудкина в МХАТе. Думаю, что и после этих моих воспоминаний он продолжит свою активность.

Я был увлечен своей работой в Музее, и поэтому мне было так тяжело покидать его после смерти О.Н. Ефремова в 2000 году, тем более что это произошло совершенно неожиданно. Вряд ли это было справедливо — ведь, кроме всего, я только что получил Государственную премию Российской Федерации «За сохранение и пропаганду наследия К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко», и министр культуры РФ М.Е. Швыдкой поздравлял меня с этой премией. Правда, через два года он же подписал приказ о моем увольнении из Музея «по собственному желанию» с благодарностью за 15-летнюю работу и о переводе меня снова в артисты…

После большого ремонта дома № 3 «А» директорский кабинет в Музее я обставил по своему вкусу, и это был не просто кабинет, а еще один из небольших залов Музея. Я поставил в нем мебель карельской березы, описанную М. Булгаковым в «Театральном романе». Разделил кабинет занавесом и в другой половине поставил старинную мебель из красного дерева со стеклянными шкафчиками, а в них разместил мои сувениры — фарфоровые статуэтки Станиславского, Немировича-Данченко, Качалова, Москвина по рисункам-шаржам Кукрыниксов и разные другие реликвии — мундштуки и пепельницу В.И. Качалова, книги с автографами. А в другом шкафу — другие сувениры: модель машины «Волга», подаренная мне в г. Горьком, модели «Мерседеса» и «Роллс-Ройса», подаренные в Чикаго, когда я там был с выставкой К.С. И вообще я там выставил массу дорогих мне вещей. И главное богатство — это множество фотографий В.И. Качалова, перенесенных из его артистической комнаты, — целая галерея его портретов разных лет и фотографий всех моих любимых артистов и друзей, тех, с кем было для меня счастьем встретиться в моей теперь уже долгой и сумбурной жизни. Они со мной больше 60 лет — сперва висели у меня в доме, а потом — в кабинете Музея. А когда меня «выкорчевали» из Музея, то их без меня сняли и сложили на стеллажи в архивное помещение…

Каково же было мое огорчение — нет, горе! — когда я вошел в кабинет — уже после своего увольнения — и увидел черные шкафы из кабинета О.Н. Ефремова… А где же стол, диван, кресла и шкаф из солнечной карельской березы?! Где весь этот гарнитур А.А. Стаховича, который я собирал по всему театру, когда произошло злосчастное и нелепое разделение МХАТа в 1987 году и за реставрацию и сохранность которого мне написал слова благодарности его внук Миша Стахович? Куда его вывезли? Куда дели из моих шкафов весь мой уникальный архив, собранный мной за 60 лет?! Когда я увидел его в коридоре, в пыльных коробках, я не мог сдержать слез…

Я ушел из Музея и не мог туда долго ходить и даже думать обо всем этом. И дело не во мне, не в моих архивах и вещах, а в том, что этим разорением убили, уничтожили мое святое прошлое. Ведь на стенах кабинета со мной была часть Художественного театра — все эти фотографии с автографами Вл.И. Немировича-Данченко, В.И. Качалова, И.М. Москвина, Б.Г. Добронравова, Б.Н. Ливанова, Н.П. Хмелева, О.Л. Книппер-Чеховой и многих других замечательных артистов… Я все время, каждый день был с этими людьми — смотрел на них, думал о них… Да, вся эта стена из фотографий, которую я называл «стеной счастья», стала для меня «стеной плача»… А фотография нашего курса? А фотографии труппы МХАТа в в 1928 и в 1948 годах?.. А большие портреты Немировича-Данченко работы художника Б. Иогансона и Станиславского, написанный артистом А. Гейротом?.. А уникальный фотопортрет А.П. Чехова, а фотопортреты М. Булгакова и Б. Ливанова, а портрет В.Я. Виленкина, а гипсовый бюст А.А. Стаховича?! Ничего этого не осталось в кабинете, а все убрано — с глаз долой — на полки в хранилище архивов Музея… И все!.. Где та аура, о которой говорили мне друзья и ради которой приходили в этот кабинет «посидеть в старом Художественном театре»?!

Так был уже и в Музее убит «театр моей мечты».

Я хожу по фойе — театра, где давно уже нет когда-то здесь стоявших бюстов К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко (а их уродливая новая скульптура стоит в коридоре рядом).

Я смотрю на портреты великих артистов, которых я знал и видел на этой святой сцене Театра-Храма. Уже никого (!) из них нет — все ушли из жизни… Но они остались в моей душе. Из-за них я пошел и в Музей МХАТа — чтобы увековечить их память в нашей исторической экспозиции. Я помню их «лица, голоса и сколько (их) было»… И они смотрят на меня, на нас… Но…

«Все имеет свой конец. Вот и мы расстаемся!» — говорит Вершинин в последнем действии «Трех сестер».

О, мечты! Что они в сравнении с действительностью?!..

Иллюстрации

Михаил Ульянов — Жуков и я — Рокоссовский в фильме Ю. Озерова «Освобождение»

Мой дед Лолий Иванович Давыдов — моряк Тихоокеанского флота

Мама Серафима Лолиевна была для меня воплощением любви и нежности

Фото отца, Ефима Тарасовича Куимова, я увидел раньше, чем его самого

Эту фотографию Вл. И.Немирович-Данченко подписал по моей просьбе в 1940 году

И.М. Москвин — первый артист в моей жизни, с которым я познакомился лично

Руководитель Школы-Студии МХАТ В.З. Радомысленский и администратор В.М. Федорова (в центре) со студентами. Слева направо: А. Вербицкий, М. Пуговкин, М. Юрьева, М. Воловикова, И. Скобцева и я

МОИ МХАТОВСКИЕ КУМИРЫ

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова

Анастасия Платоновна Зуева

Борис Георгиевич Добронравов (в роли царя Федора)

Василий Иванович Качалов

Борис Николаевич Ливанов (в роли Дмитрия Карамазова)

Михаил Николаевич Кедров

Виктор Яковлевич Станицын

ВО МХАТЕ Я СЛУЖУ УЖЕ ОКОЛО 60 ЛЕТ

Моя первая роль — Апрель («Двенадцать месяцев» С.Маршака)

Тальберг («Дни Турбиных» М.Булгакова)

В «Горячем сердце» А.Н.Островского я играл… туловище Лошади. Ее голова — А.Покровский, хвост — В.Трошин

Иван Карамазов («Братья Карамазовы» Ф. Достоевского). С М.И. Прудкиным

Сорин («Чайка» А.Чехова). С А.Вертинской

Барон («На дне» М. Горького). С В.Ершовым

КИНО — МОЯ ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ

Григорий Александров — мой крестный отец в кино.

Я был счастлив сниматься вместе с Л. Орловой в его фильме «Встреча на Эльбе» в роли майора Кузьмина

Николай («Кубанские казаки», реж. И. Пырьев). С К. Лучко и С. Лукьяновым

Петр I («Табачный капитан», реж. И. Усов). Слева направо: П. Крымов, А. Давыдов, Н. Трофимов

Бессонов («Сестры», реж. Г. Рошаль). С Р. Нифонтовой

Сотрудник Даллеса («Семнадцать мгновений весны», реж. Т. Лиознова).С Р. Пляттом

ДРУЖБОЙ С НИМИ Я ГОРЖУСЬ ПО СЕЙ ДЕНЬ

Иннокентий Смоктуновский

Евгений Евстигнеев

Александр Вертинский

СУДЬБА ПОДАРИЛА МНЕ НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ

С Жераром Филипом

С Николь Курсель. Из-за этой роковой красавицы я на 5 лет стал «невыездным»

Слева направо: Симона Синьоре, Ив Монтан, Юрий Тимошенко, Надежда Обухова, я, Николай Петров

Во время войны я был краснофлотцем

Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов. Это он демобилизовал меня в суровое военное время, чтобы я смог поступить в Школу-Студию МХАТ

И став артистом, я не утратил связи с флотом. С моряками крейсера «Адмирал Ушаков»

МЫ ПОСВЯТИЛИ СЕБЯ ХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТЕАТРУ

Моя жена Маргарита Анастасьева — заслуженная артистка РСФСР

Сыну Андрею мы с детства прививали любовь к нашей профессии. Сегодня он — заслуженный артист РФ

ОНИ ОЛИЦЕТВОРЯЛИ ДЛЯ МЕНЯ ВЕЛИКИЙ МХАТ

С дорогим учителем и другом В.Я. Виленкиным

В.В. Шверубович — сын В.И. Качалова

С И.К. Алексеевым, сыном К.С. Станиславского (слева — мой Андрей)

С артистами театра после вручения нам значков «Чайка»

Я хотел воссоздать историю МХАТа в экспозиции «Золотой век Художественного театра». Но это осталось лишь в макетах и моих мечтах

Олег Ефремов и Анатолий Смелянский

Роль императора Иосифа II в спектакле «Амадей» П. Шеффера я играю и сегодня