Род Корневых будет жить! Том 3

Глава 8

Первым моим порывом, когда я услышал голоса, было слинять отсюда подальше. И не просто слинять, а прихватить с собой Мо Сяня. Но сделать это не потеряв лицо я не мог. Поэтому я остался за столом, по-хозяйски откинувшись на стуле. Остался ждать, когда вновь прибывшие гости войдут в дом.

А приехали к нам с утра пораньше, судя по голосам, Фома Сергеич, Пётр Ильич и Анна Леопольдовна Разумовская.

Вчера ж только расстались, а вот они.

Мы с Мо Сянем переглянулись – поняли друг друга без слов.

До сих пор Мо Сяню удавалось избегать встреч с княгиней Разумовской. И сегодня, если бы не было Глеба, Данилы и Марты, он спокойненько ушёл бы на кухню, а там через заднюю дверь с глаз долой.

Но если сейчас он поднимется, то возникнут вопросы.

Так что он тоже остался на своём месте.

Как только гости оказались в дверях, я пригласил их присоединиться к нашему завтраку.

– Такой поздний завтрак? – сделала вид, что удивилась княгиня Разумовская.

– Так получилось, – развёл я руками, вставая и выходя навстречу гостям. – Нам простительно, у нас вчера был бал. А после бала положено отсыпаться.

Говорить о том, что мы с утра успели уже потренироваться, я не стал. А зачем? Их это не касается.

Ну а вышел навстречу, потому что, как бы я не относился к этим людям, а законы гостеприимства никто не отменял.

– А мы вот решили и вас, Владимир Дмитриевич, попроведать, и с вашим приказчикам пообщаться, с Егором Каземировичем, – вставил свои пять копеек Фома Сергеич. И пояснил: – Это по поводу нашего с вами дела.

Я кивнул, вспоминая наш договор по поводу их браконьерской охоты на моей территории, когда они убили многоуровневого демонического зверя.

Так что, там есть чем заняться моему управляющему.

Кстати, Егора Каземировича я с утра ещё не видел, но он сейчас сильно загружен нашим заводом, так что ему не до праздных разговоров.

Пожав руки Фоме Сергеичу и Петру Ильичу и поцеловав руку Анне Леопольдовне, я пригласил их за стол.

Прасковья, догадавшись что к чему уже несла чистые приборы, а Глеб с Данилой уже подставили дополнительные стулья.

И тут я увидел, что в коридоре стоит Полина.

– А ты чего стоишь, как не родная? – спросил я. – Проходи, давай!

И девушка, смущаясь, вошла в столовую.

Но как только увидела Марту, сразу выпрямилась и как-то немного агрессивно спросила:

– Ты?! Что ты тут делаешь?!

– Вы знакомы? – спросил я, не успев подумать, что вполне может быть так, что я должен знать об этом.

Марта тоже выпрямилась и, смерив Полину взглядом, промурлыкала мне:

– Встречались как-то…

Полинин же вопрос она демонстративно проигнорировала.

Глеб с удивлением посмотрел на сестру и чуть не запнулся об стул, который нёс Полине.

Марта и Полина смотрели друг на дружку, как две кобры с раздутыми капюшонами.

– Девушки, вы чего? – примирительно поднял я руки. – Не надо ссориться! Уверяю вас! Меня на вас на обеих хватит!

Я-то сказал в шутку, но мои слова, похоже, были восприняты на полном серьёзе.

Княгиня Разумовская возмущенно дёрнулась подняться, но потом передумала закатывать скандал по поводу моего неподобающего обращения с её дочерью.

Полина спокойно села за стол, а Марта фыркнула и задрала свой аккуратненький носик.

А я понял, что срочно хочу на тренировку. И пусть меня хоть Мо Сянь мечом гоняет, хоть дед Радим по снегу валяет. Ну или вообще к медведю в пещеру на проработку меридианов! Тем более, что мне есть с чем к нему ехать! Я его задания практически все выполнил…

В общем, всё что угодно, лишь бы не встревать в бабские разборки.

Тем временем Прасковья принесла гостям кушанья, и всем на некоторое время стало не до ссор.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Закончился и завтрак.

Когда мы переходили из столовой в гостиную, я увидел в коридоре грустную Матрёну и окликнул её:

– Сбегай, позови Егора Каземировича, скажи, что гости по его душу приехали.

Матрёна от моих слов оживилась и побежала в контору.

А я понял, что блин, что-то в последнее время вокруг меня слишком много девушек.

И тут вспомнились слова прапрадеда Хотена о том, что можно взять несколько жён.

Сразу же всё, что произошло со мной в последнее время заиграло совсем другими красками. Получается энергия, которую мне передал род, направлена именно на продолжение рода. Поэтому девушки и женщины детородного возраста теперь будут проявлять ко мне интерес.

Как только я это для себя понял, напряжение прошло.

И я, взяв с одной стороны под руку Полину, а с другой – Марту, сказал:

– Пойдёмте, девушки, пить кофе! Прасковья умеет варить очень вкусный кофе!

Вообще после вчерашнего бала заходить в гостиную, которая опять стала нормальных размеров, было странно. Но я решил, что потом как-нибудь всё-таки выясню, как удалось увеличить размеры комнаты. А пока, рассадив девушек так, чтобы они не поцарапали друг дружку, я обратился к княгине Разумовской, как к самому старшему по статусу тут человеку:

– Анна Леопольдовна, – вежливо спросил я. – Надолго ли вы планируете задержаться в наших краях?

– Мы ещё не нашли зверя для Полины, – ответила княгиня Разумовская. – Как только найдём, так уедем.

– Наращивать силу за счёт убийства зверей, – фыркнула Марта. – Так настоящей силы не получить!

И я вспомнил, как она двигалась во время фехтования.

Вообще во время спарринга партнёр открывается, и становится видно его сильные и слабые стороны. А если учесть, что я впустил Марту в своё сознание, то могу с уверенностью сказать: она очень много времени проводит на тренировках.

На фырканье Марты княгиня Разумовская скривилась.

– Конечно, когда нет крепкого положения в обществе, только и остаётся, что тренироваться. И всё равно, тренируйся хоть днём и ночью, таких высот, как с высокоуровневыми демоническими зверями не добьёшься. Жизни не хватит!

Такой наезд на Марту мне совершенно не понравился, и я решил влезть.

– Я тоже считаю, что демонические звери не должны страдать из-за того, что мы хотим больше силы! – категорично заявил я.

– Кто хочет стать богом, ступает по залитой кровью тропе, – со снисходительной улыбкой ответила княгиня Разумовская.

– Чем больше силы, тем больше ответственность, – возразил я ей. И добавил: – Кому много дано, с того много спросится.

Анна Леопольдовна усмехнулась в ответ.

– Закон этого мира гласит: слабые живут лишь по прихоти сильных. Их жизнь ничто. Даже жизнь травы и насекомых значит больше!

– То есть, вы хотите сказать, – спросил я. – Если ты сильный, то можешь прийти к слабому и забрать у него всё, что хочешь – дом, еду, женщину, детей и даже жизнь?

– Да! – гордо ответила Анна Леопольдовна.

– А что скажут люди? – спросил я, фигея от надменности и высокомерия этой высокородной суки.

– За спиной о нас говорят те, кто позади! – гордо ответила она.

– Я изменю этот мир! – вырвалось у меня. – Потому что жить в таком мире нельзя!

– Жизни не хватит, – усмехнулась княгиня Разумовская.

– Ничего, – ответил я. – Я как-нибудь потихоньку. Великое начинается с малого.

И тут раздался негромкий голос Полины:

– Если кто-то не побоялся замахнуться на весь мир, не важно желая уничтожить его или спасти, я искренне преклоняюсь перед этим человеком, – сказала она.

– Я тоже, – согласилась с ней Марта.

И я почесал затылок. Для того, чтобы услышать, как девушки в чём-то согласятся друг с дружкой, я готов ещё поговорить о высоком.

Хотя, если честно, меня позиция княгини Разумовской несколько озадачила.

Получалось, что это общая позиция всех сильных мира сего – богатых, власть имущих, просто сильных…

Да, я в курсе, что любые обобщения ложны. Но то, как действовали Волковы, лишь подтверждало слова княгини Разумовской.

Пока я раздумывал, княгиня Разумовская обратилась к Мо Сяню:

– А вы как считаете?

Китаец, видимо, ждал вопроса. И тем не менее, он не спеша соединил ладони, выставил перед собой руки и поклонился, точно выверив угол наклона.

– Каждый идущий тропой бессмертных ищет свою тропу, госпожа.

– Зачем искать свою тропу, собирать свои ошибки, когда можно воспользоваться чужим опытом и чужими наработками, пройти проторенной дорогой, не допуская ненужных ошибок? – насмешливо спросила Анна Леопольдовна.

– Чем меньше ошибок, тем меньше опыта, – возразил Мо Сянь.

– Чушь! – начала выходить из себя княгиня Разумовская. – Зачем тратить время и силы, чтобы самому убедиться в том, что другим давно уже известно?

– Это всего лишь одна из троп, госпожа, – с поклоном ответил княгине китаец.

– Но это же лучшая из троп! – не сдавалась княгиня.

– Этого никто не знает, – снова поклонился Мо Сянь.

– Да как же никто не знает, когда были люди, которые уже однажды прошли этим путём? – возмутилась княгиня.

Китаец оставался невозмутимым:

– Таким был их путь, – согласно кивнул он.

– Ну и другие идут по проторенной дороге… – попробовала она достучаться до китайца.

Точнее, убедить его в своей правоте. Но китаец был непоколебим.

– Каждый делает свой выбор, госпожа, – ответил он. И когда княгиня Разумовская победно подняла вверх палец и набрала воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать, Мо Сянь закончил фразу: – Но никто не знает, правильным ли будет такой выбор.

– В смысле? – растерялась княгиня. – Почему идти проторённой дорогой может быть неправильно?

– Наверное, потому что проторённый путь может не подойти адепту… – ответил я вместо Мо Сяня. – К примеру, у адепта есть уникальные способности, которые не учитываются на проторённой тропе. А значит, они останутся не развитыми.

– Вы правы, молодой господин! – поклонился мне Мо Сянь.

Я видел, что княгиня разозлилась. Она искала, как возразить мне. Я видел работу мысли на её лице. И видел, что она не находит аргументов. И торжествовал победу.

И тут как будто издалека прозвучала мысль: «Можно выиграть битву, но проиграть сражение».

Одновременно с этим до меня дошло, что для меня очень невыгодно ссориться с княгиней Разумовской. Интуиция подсказывала, что я должен оставить последнее слово за ней. Вот только она подняла принципиальные вопросы. И уступать я тут никому не собирался!

Я поднялся и точно так же, как Мо Сянь, сложил руки и поклонился княгине Разумовской.

– Никакая сила не стоит чужой жизни! Будь то жизнь человека или демонического зверя, всё равно, – сказал я.

И словно в подтверждение моим словам в гостиную вошли Умка и Шилань.

Они подошли ко мне и встали по обе стороны от меня.

Я непроизвольно опустил руки на их загривки.

– Вы мне угрожаете? – с угрозой в голосе спросила княгиня Разумовская.