Ангелы постапокалипсиса: Голод

Глава 4

Самая быстрая связь на сегодняшний день — это беспроводной телеграф или, как его еще называют на современный манер, радиотелеграф. Быстрее только по телефону доложить, но это там, где протянута телефонная сеть, а это максимум в пределах города. Или даже чего-нибудь поменьше — в крепости, например, или на борту линкора. А дальняя связь — исключительно по радио. На наши просторы никаких проводов не напасешься.

Придумали радиотелеграф еще до войны. Придумали, кстати, в моем родном Кронштадте, но пока раскачались, пока по всем инстанциям утвердили, нетерпеливые итальянцы успели его по второму кругу изобрести. Потом долго спорили за первенство. В итоге сошлись на том, что наш Попов изобрел, а ихний Маркони — усовершенствовал и внедрил. Затем оказалось, что самый удачный код для радиотелеграфа придумал француз Бодо, пришлось еще и с ним славой делиться.

Зато потом, когда петух жаренный клюнул, радиотелеграф шустро внедрили практически повсеместно и сейчас его башни можно встретить практически повсюду. Даже в далеких южных анклавах, со всех сторон окруженных демонами, они есть. И только в этом Дубровнике — бородатый гном с парой ветхих лошадок довоенных лет!

Какое-то время мы топали молча. Факела занимала проблема связи, меня — ночлег и ужин. Ничего путного у нас обоих не придумывалось.

Машинально оглянувшись на углу, я успел заметить, как черная тень метнулась вдоль церковной ограды во мрак. Поначалу я подумал: померещилось. Бывает такое с устатку и на нервах, когда кажется, будто бы под каждым кустом прячется враг. Лучшее средство от этого — отдохнуть и, конечно, чего-нибудь перекусить. На сытый желудок мозг начинает лениться и перестает фантазировать всякую ерунду.

Однако затем тень мелькнула снова. Она зацепилась за дерево и не успела быстро скрыться за ним. Не такая уж эта тень и ловкая оказалась.

— Как думаешь, — негромко сказал я. — Поп всерьез говорил про анафему?

Факел тихо хмыкнул и ответил:

— Сомневаюсь. Просто сгоряча сказанул. А что?

— За нами следят. Не оборачивайся.

— Кто? — спросил Факел.

— Думаю, тот же, кто был в доме плотника. Давай попробуем взять его живым.

— Давай попробуем, — как-то очень легко согласился Факел. — Но я всё же думаю, что анафема нам не грозит.

— И всё-таки.

— Будем брать живьем, — сказал Факел. — Какой у тебя план?

Плана, по правде говоря, не было никакого, поэтому пришлось его составлять прямо на ходу.

— Сад у дома профессора разросся за ограду, — неспешно произнес я, припоминая, что успел заметить при сборе трупов. — Можно завести соглядатая туда и подловить. Есть там подходящее местечко на углу дома.

Факел глянул вперед. До дома профессора было еще не близко.

— А не отстанет он по дороге?

Факел едва заметно дернул головой назад. Ему, скорее, следовало спросить: не пальнет ли он по нам? Сзади да по заправленным баллонам — мало не покажется! Я всерьез обдумал эту возможность, и решил, что можно рискнуть. Если бы за нами крался убийца, возможностей пальнуть у него уже было более чем предостаточно.

— Думаю, не отстанет, — сказал я. — Но давай попробуем его еще заинтересовать.

Мы ускорили шаг, делая вид, будто торопимся по делу. Я, как обычно, поглядывал по сторонам, стараясь при этом не возбудить подозрений у нашего преследователя. Черная тень следовала за нами. Несколько раз я успел заметить движение. Улучив, как ему, должно быть, казалось, подходящий момент, наш преследователь перебегал из тени в тень. Эта его манера оказалась нам на руку, поскольку перед яркими окнами профессорского дома ему всё же пришлось малость подотстать, ненадолго упустив нас из виду.

Подходящее место располагалось на боковой улочке, там, где заканчивалась стена профессорского дома и начиналась садовая ограда. У нее было высокое основание из красного кирпича, из которого вверх торчали металлические прутья. Меж ними на улицу протискивались ветки. В подходящем месте их было особенно много.

— Иди дальше, а я тут подкараулю, — шепнул я Факелу.

Он без слов затопал дальше по улице. Я вскочил на основание и постарался слиться с ветками. Они оказались колючие. Ешкин кот, шиповник у него тут рос, что ли? Так стемнело, что уже толком и не разобрать. Однако переигрывать было уже поздно. Через полосу света торопливо метнулась черная тень. Я замер. Тень скользнула вдоль стены, постепенно принимая черты машинистки городского старосты. В своем черном платье до пят она действительно походила на тень даже вблизи.

Позволив барышне пройти мимо, я спрыгнул на мостовую. Каблуки тихо стукнули. Барышня вздрогнула.

— Ой! — произнесла она.

— Это больше чем "ой", Ольга Львовна, — строгим тоном сказал я. — Это — что ж вы за инквизицией-то шпионите?

Она обернулась. Я держал винтовку наготове. Барышня барышней, а пистолет быстро уровнял бы наши силы. Никакого оружия я у нее в руках не заметил.

Факел уже топал обратно.

— Ой, нет, что вы?! — воскликнула барышня.

Сделав шаг назад, она наткнулась на широкую ладонь Факела и снова сказала:

— Ой!

— Это вы уже говорили, — напомнил я. — Время позднее, давайте-ка ближе к делу. Так кто вас прислал?

— Никто, — тотчас ответила барышня.

— Ну, как хотите, — сказал я, мысленно прикидывая, куда нам девать задержанную.

Походной тюрьмы у нас не было. Я начал понимать Факела, который по возможности не брал пленных. Вот только и хладнокровно прикончить барышню было несколько, как бы это сказать… Слишком жестоко, наверное.

— Ох, господин Глаз, только, пожалуйста, не заарестовывайте меня, — взмолилась барышня. — Староста меня уволит!

По-моему, ей сейчас не о работе беспокоиться надо было. Впрочем, как потом Факел объяснил мне, в таких ситуациях люди часто думают о какой-то сиюминутной ерунде, попросту не понимая, какая серьезная над ними нависла опасность.

— Тогда выкладывайте всё здесь и сейчас, — сказал я.

— И не надо лгать, — тихо, но очень твердо добавил Факел.

— Я не лгу! — тотчас отозвалась барышня. — Поверьте мне.

— Поверим, — пообещал я. — Когда услышим, чему именно мы должны поверить.

— Ой, да я просто хотела узнать, что вы здесь делаете, — сказала барышня.

По правде говоря, я тоже хотел бы это знать. Барышне я этого, разумеется, не сказал.

— Ну и что узнали? — спросил я.

— Ну-у… Думаю, культисты готовят грандиозный удар в тыл нашему фронту, и вас прислали сорвать их заговор. Верно?

Последний вопрос она выстрелила как из пистолета и тотчас быстро глянула на меня, мол, угадала или нет. Я хмыкнул. Факел спросил, с чего она взяла, что заговор нацелен против фронта. В ответ барышня уверенно заявила, что такого прославленного героя как Глаз не послали бы заниматься пустяками вроде деревенского каннибала. Тут уже хмыкнул Факел.

— Может, и так, — сказал я. — А может, и нет. Но знаете, Ольга Львовна, любопытство, как говорят, кошку сгубило.

— Я же не кошка, — барышня рискнула осторожно улыбнуться.

— Тем больше оснований тебя поберечь, — сказал Факел. — Ступай себе с Богом, Ольга Львовна, и не следи больше за нами.

Он окинул взглядом темную улицу, явно утратив к барышне всякий интерес.

— Но…

Что именно "но", барышня сходу не придумала, но и отступаться от задуманного явно не собиралась. Я, в принципе, был бы не против ее общества, если, конечно, она не культистка — одержимой такая красотка никак быть не могла — но у меня тоже никакого "но" сходу не вырисовывалось. Всё-таки мы тут не в бирюльки играли и присматривать еще и за барышней могло оказаться попросту некогда.

Пришлось ей самой придумывать.

— А я могу вам пригодиться, — сказала барышня. — Я тут всё про всех знаю.

— И кто тут служит культу — тоже? — тотчас уточнил Факел.

Барышня вздохнула, и признала, что на самом деле ее познания всё-таки ограничены.

— Ну нет так нет, — спокойно произнес Факел.

Прозвучало это как "тогда до свидания".

— Но к плотнику вы раньше нас поспели, — напомнил я.

— Так и слухи раньше вас поспели, — тотчас отозвалась барышня, после чего ойкнула и всплеснула руками в запоздалой попытке закрыть ими рот.

Поздно. Уже себя выдала. Впрочем, на тот момент каких-то серьезных сомнений в этом вопросе уже не было. Разве что:

— И вы тотчас помчались в логово людоеда? — спросил я. — Не побоялись, что там его сообщники прячутся? Или культисты?

— Ой, да он всегда одиночкой был, — барышня небрежно отмахнулась. — Зато если бы я нашла их планы, представляете, какой был бы материал?!

— Материал? — Факел вцепился в последнее слово, будто клещ. — Так ты — газетчик?

— Ой, нет, что вы?! — поспешно, я бы даже сказал: слишком поспешно, ответила барышня, и даже замахала руками, открещиваясь от такого предположения. — Это не я. Это мой брат.

— Где он? — тотчас спросил Факел, поглядывая по сторонам.

Я тоже оглянулся. Барышня тотчас заверила нас, что ее брата тут нет. Факел уже более строгим тоном повторил свой вопрос. Тогда барышня, немного смущаясь, поведала, что и сама толком этого не знает. Он где-то собирал материал для очередной статьи.

— А вы, стало быть, собираете здесь, — сказал я.

— Ага! — барышня старательно кивнула. — Но мы не собираемся публиковать ничего секретного. Что ж мы, совсем ничего не понимаем?

Уже легче. Хотя откуда ей знать, что тут секретно, а что — нет. Тем более что у инквизиции секретно практически всё. Специфика службы такая. Если инквизиция куда-то нагрянула, значит, кто-то с нашей стороны здорово обмишурился, а это не самые духоподъемные новости. Поэтому про инквизицию обычно пишут, когда молчать уже нельзя или же это такая сенсация, что молчать уже нет сил.

Пока что у них в Дубровнике не было ни того, ни другого. Культисты на шестой год войны котировались где-то на уровне тараканов. Ну завелись и завелись. Выведите поганцев и не морочьте людям голову.

— А как зовут брата? — уточнил Факел.

— Соловей Мартин Львович, — с готовностью ответила барышня. — В "Петербургском вестнике" печатается. Читали, может быть?

Я — точно нет. Хотя я газеты читал редко, чаще просто проглядывал. А вот для Факела утренняя газета так же обязательна, как и утренняя чашка чаю. Он еще когда фамилию газетчика услышал, сразу нахмурился. Стало быть, читал.

— Знаю такого, — сказал Факел. — Зубастый малый, даже высокое начальство покусывает. Но в меру. Читателям такое нравится. Мне представлялось, что такой газетчик должен неплохо зарабатывать.

В этом его "представлялось" отчетливо читалось: что ж ты до сих пор в машинистках в каком-то заштатном городишке?

— Так мы и зарабатывали, покуда всё прахом не пошло, — со вздохом отозвалась барышня. — Мы ведь из Нарвы. Слышали, как нас демоны потрепали? — она еще раз вздохнула и добавила: — Едва убежали в чем были.

Мы с Факелом тоже там были, и могу сказать, что им еще повезло, что вообще убежали. Многие не могли похвастаться и такой удачей. Там нечисть половину города разнесла в хлам.

Я посочувствовал барышне. Она меня поблагодарила и заверила, что всё наладится. А если прославленный герой еще и даст ей эксклюзивное интервью… Герой сразу сказал, что не даст.