Ангелы постапокалипсиса: Голод

Глава 7

Обычно нечисть наступает медленно. Так-то их основные ударные силы — а это бесы и одержимые, которые по большому счету те же бесы — вполне себе шустрые ребята, но их страсть к мародерству поистине безгранична. Говорят, даже когда демоны лично гонят их вперед, бесы успевают что-нибудь ухватить на бегу. Если же демон не стоит над душой, или что там у них вместо нее, то любое наступление заканчивается там, где есть где развернуться настоящему мародеру.

Грабить они могут что угодно и где угодно, с одинаковой жадностью хватая изысканные драгоценности в графской усадьбе и самодельную игрушку в самой бедной крестьянской избе. Сдается мне, для бесов важен сам процесс, а трофей — это не более чем памятный приз об удачном грабеже.

И всё же их самый любимый трофей — это еда.

До жрачки бесы сами не свои. Если эти поганцы доберутся до припасов, считайте — всё потеряно. Что не сожрут, то перепортят. Что не перепортят, упрут с собой. Костьми лягут, а всё равно потащат. Мы, помнится, как-то раз всей ротой преследовали бесов, которые склад разорили, так каждый из них пёр на себе огромный мешок, за которым самого беса и не было видно. Чтобы пристрелить мерзавца, его надо было вначале догнать, а бегают они быстро даже с грузом за плечами. Я бы даже сказал: особенно с грузом за плечами.

Так что, когда надо, нечисть может быть очень прыткой, а гнездо наверняка относилось к категории "когда очень надо".

В том, что адское воинство поторопится к открытию гнезда, я не сомневался ни мгновения. К сожалению, ополченцы всецело разделяли мою точку зрения и, понятное дело, не желали оказаться на пути у целой армии нечисти. Я, кстати, тоже не хотел. Просто я смотрел вперед дальше, чем на один шаг, а они никак не желали взглянуть даже на один.

— Вы поймите, — втолковывал я нашим ополченцам, пока мы все дружно и очень быстро шагали к городским воротам. — Если мы спалим их логово, у них уже не будет стимула спешить сюда.

— А ежели они захотят поквитаться за логово? — тотчас парировал сторож.

Ополченцы вокруг согласно кивали. Я пытался им объяснить, что месть демонов — всего лишь вероятность. Говоря по-простому, может будет, а может и нет. А вот если не спалить логово, они заявятся сюда однозначно. Стало быть, наши шансы не встретиться с демонами при уничтожении логова заметно возрастают. Сторож на это разумно заметил, что если мы немедля сбежим, то наши шансы будут еще выше. Ополченцы опять же с ним согласились.

Факел молча слушал и сурово хмурился. Я уже начал опасаться, как бы он попросту не реквизировал отряд ополченцев. Закон позволял инквизиции привлекать местные силы, когда своих не хватало. Другое дело, что проку от таких реквизированных обычно было как с козла молока.

Максимум на что они годились — постоять в оцеплении, чтобы никакая мелкая сошка не ускользнула, пока мы ловим крупную дичь. Если же дичь вырывалась на оперативный простор, то оцепление нередко ускользало в первых рядах и это даже хуже, чем если бы их просто не было. Когда ты один, то и полагаешься только на себя, а когда есть прикрытие, то даже если знаешь, что вся эта бравая шушера разбежится при первой же опасности, всё равно где-то глубоко в душе рассчитываешь на них.

— Давайте так, господа инквизиторы, — сказал в итоге сторож. — У нас заглавный — Василь Никанорыч. Скажет выделить вам отряд — будем выкликать охотников. Тут уж сколько соберете. Скажет нет — уж не взыщите.

— Договорились, — тотчас ответил я.

Факел покачал головой, но слово — не воробей, поэтому он только хмурился всю дорогу. Хотя ему и без меня было отчего хмуриться. Тощий господинчик умчался на бричке впереди всех, якобы для доклада старосте, а сам, зараза такая, поднял тревогу по всему городу. Тревога быстро переросла в панику.

Когда наш отряд прошел в ворота, к нам то и дело подбегали местные жители с вопросом: куда им бежать и где прятаться? Я им советовал не паниковать и спокойно подготовиться к эвакуации. С таким же успехом мог просто проорать: спасайся кто может! Люди разбегались с криками, что инквизитор велел собирать вещи! Отряд ополченцев тоже редел прямо на глазах.

К дому старосты мы и вовсе подошли втроем со сторожем. Поднимаясь по лестнице, Факел улучил момент и тихо спросил у меня:

— Думаешь, староста не посмеет отказать инквизиции?

— Думаю, посмеет, — негромко отозвался я. — И уверен, что так будет лучше для всех. Сам же слышал, какие настроения в народе. С таким настроем от них уж точно проку не будет.

Факел ненадолго задумался, затем остановился посреди лестницы.

— Если ты думаешь, что такие бойцы бесполезны для нашей миссии, зачем мы вообще идем к старосте? — спросил он.

На этот вопрос у меня был ответ.

— Затем, что господинчик слишком быстро удрал, и мы не успели спросить, что там с нашими штурмовиками.

— Ах, эти, — отозвался Факел. — Даст Бог, поспеют вовремя.

Могу поспорить, он уже забыл про них.

— Вовремя — это когда? — спросил я. — В той телеграмме вроде ничего про штурмовиков не было…

— Не видел, — уверенно сказал Факел.

Значит, точно не было.

— Ну и как, по-твоему, мы сможем согласовать с ними нашу атаку на гнездо, если даже не знаем, когда они прибывают?

Ну и, разумеется, мы не полезем туда, пока не прибудут штурмовики, но этот аргумент озвучивать моему товарищу бесполезно. Он и на озвученный-то вопрос изобразил недоуменную физиономию, мол, да я и не собирался ничего с ними согласовывать. Как он до сих пор без меня не умер — ума не приложу!

— Так вы идете, господа? — окликнул нас сверху сторож.

Наверняка он был бы рад услышать, что мы передумали. Я сказал, что идем. Сторож вздохнул и затопал по коридору.

В этот раз нас встречала тишина. Печатная машинка, как и раньше, стояла на столике, накрытая чехлом, а вот ее очаровательной хозяйки нигде не было видно. Я начал за нее беспокоиться. Ольга Львовна, конечно, отправилась пешком, но куда раньше господинчика и по короткому маршруту.

Дверь в кабинет старосты была распахнута настежь, и мы зашли. Василий Никанорович сидел за своим столом. Рядом стоял тощий господинчик, всем своим видом изображая: меня тут нет. Он мне даже показался тощее чем обычно. На лице старосты было написано, что доклад о том, что всё пропало, уже состоялся.

— Господи, неужели это правда?! — воскликнул староста, обращаясь почему-то ко мне.

— Если вы про прорыв фронта, то, боюсь, это так, — сказал я. — Профессор Леданков построил у вас на болотах гнездо демонов и они идут на новоселье.

Староста всплеснул руками и воскликнул:

— Ох, да чтоб его черти взяли!

— Уже взяли, — ответил я. — Но проблемы это не решило.

— И что же нам делать? — староста обхватил голову руками, и тотчас вскочил с кресла со словами: — Где-то у меня должен был быть план эвакуации.

Он метнулся к шкафу, на ходу вынимая из-за пазухи ключ.

— А плана обороны города у вас нет? — хмуро спросил Факел.

— От демонов? — переспросил староста, отпирая дверцу, и тотчас ответил: — Такого точно нет. Для этого у нас есть вы, господа.

Судя по тому, с какой лихорадочной поспешностью он перелистывал листы в коричневой папке, которую выдернул из шкафа, в нас староста не слишком-то верил. Факел покачал головой и молча направился к выходу. Тощий господинчик стрельнул взглядом ему вслед и снова уподобился полному отсутствию самого себя.

— Скажите-ка, — быстро обратился я к нему. — Что ответили на мой рапорт?

Господинчик первым делом стрельнул взглядом в сторону старосты. Тому было не до нас.

— Телеграмку вашу я отправил, — шепотом сообщил он. — Получение нам подтвердили, а ответа, извините, не было. Я хотел подождать, но тут пришла эта телеграмка, — он едва заметно кивнул в сторону рабочего стола. — Я должен был немедля сигнализировать.

— Ясно, — отозвался я, тоже непроизвольно понизив голос. — А Ольгу Львовну вы там, часом, не встречали?

Господинчик мотнул головой. Я кивнул и вышел вслед за Факелом. Староста вслух зачитывал пункты плана эвакуации, и с каждым последующим пунктом его голос звучал всё более и более озадаченно. План был написан самым суровым казенным канцеляритом. В нем и профессионалы, бывает, плавают, а уж шансы сбежать у этого Василия Никанорыча и вовсе стремились к абсолютному нулю. По крайней мере, если он собирался следовать плану.

Едва я вышел в коридор, как за окном грохнул выстрел. Сразу за ним — второй. Я одним прыжком оказался у окна. Стреляли где-то в городе, но за домами. Мне отсюда было не видно. Затем с того же направления донеслась забористая брань.

— Ну что там еще? — без всякого интереса в голосе осведомился Факел.

— Стреляли, — ответил я. — На культистов не похоже, но глянем по пути. Про штурмовиков, кстати, пока нет информации.

— Только время попусту потеряли, — тихо проворчал Факел. — Идем, Глаз, у нас есть работа.

Он направился к лестнице. Я еще раз выглянул за окно. По улице туда-сюда сновали люди. Из-за угла дома появилась нагруженная домашним скарбом подвода. Ее тянули две крепких на вид лошади, но даже им было тяжело. Рядом с подводой спокойно шагал один из наших недавних ополченцев с "Манлихером" в руках.

Факела я нагнал уже на крыльце.

— Я надеялся, что они понимают всю важность нашей миссии, — тихо проворчал он.

Инквизитор выглядел откровенно расстроенным.

— Они понимают, что это наша миссия, — ответил я, выделив голосом слово "наша". — Но не бери близко к сердцу. Сообщение ушло в штаб, и штурмовики уже на подходе.

По крайней мере, я очень хотел в это верить. Уж ради гнезда-то в штабе могли бы изыскать резервы, что, в свою очередь, означало, что гнездом займутся специально обученные люди, а нам с Факелом достанется моя любимая роль зрителей. С ней мы и без ополченцев справимся.

Вслух я озвучил только финальную часть плана: "мы справимся". Факел воспрял духом и уверенно согласился, что мы-то наверняка справимся. А вот местное ополчение упустило свой шанс продемонстрировать, каким отличным пополнением для инквизиции они могли бы стать. Сомневаюсь, что кто-то из местных горел желанием стать инквизитором, поэтому тут никто ничего не потерял.

— Эй! — окликнул я ополченца с "Манлихером". — Что за стрельба только что была?!

— Да, так… — он махнул свободной рукой. — Ворон отпугивали. Вон этих.

Из-за угла выглядывали двое беженцев. Один постарше, другой — совсем еще подросток. Возможно, отец с сыном. Хотя как парень зарос, он мог бы сойти и за дочь. Волосы уже по плечи висели. Скоро косички можно будет заплетать. Заметив наше внимание к ним, отец ладонью убрал голову сына за угол. Ополченец погрозил ему кулаком.

— Прямо под дверью караулят, сволочи, — ворчливо пояснил он нам. — Только выйдешь за порог, а они уже готовы дом разграбить.

— Так, может, не оставлять свой дом на разграбление? — спросил Факел.

— А с демонами как быть прикажете? — отозвался ополченец.

— Дать им отпор!

Ополченец покачал головой, потом сказал:

— Вам легко говорить, господин инквизитор, а у меня — семья.

Он мотнул головой назад. За подводой шагала дородная женщина в цветастом платье. Была она раза в два покрупнее нашего ополченца, и выглядела такой могучей, что если бы кого и вербовать в наш отряд, то лучше ее. Но она бы точно не согласилась. Женщина вела за руки двоих детей, а с ними, понятное дело, какая уж тут война. Женщина хмуро глянула на нас, и они побрели дальше. Мы — тоже.