На дальних берегах. Том первый.

Внизу прохаживался еще один часовой, но он смотрел в основном вниз, где был установлен стол на котором танцевала испуганная девочка, понукаемая криками и смехом собравшихся вокруг бандитов. Спустившись еще ниже, Ур оказался на палубе. Возле люков в трюмы спали охранники. Подавив в себе желание придушить их — Ур очень не любил халатное отношение к несению караульной службы, он перескочил с фальшборта в крону пальмы и с неё принялся изучать транспорт со стороны берега.

Его внимание привлекла лебедка, которую явно пытались скрыть от посторонних глаз. От неё в волны уходила параллельная пара тросов. Подобравшись, под прикрытием зарослей, поближе, Ур поколебался, потом все таки полез в воду. Ощущения были не из приятных — он буквально всем телом чувствовал, как вокруг снуют довольно крупные рыбы и одна из них вполне могла оказаться достаточно большой и хищной, чтобы проверить каков он на вкус. Накинув темляк ножа на руку, Ур, под аккомпанемент этих малоприятных размышлений, добрался до другого берега. Тросы уходили в выдолбленную в склоне пещерку. Ветви, свисавшие сверху, закрывали её плотным занавесом и внутри царила кромешная тьма, где не помогало даже его ночное зрение. Ур решился попробовать слегка подсветить лучом фонаря с спецфильтром. Перед ним в воде покачивалась обросшая всякими моллюсками и водорослями якорная мина. Назначение лебедки и тросов сразу стало предельно ясным — с их помощью мину можно было выставить на пути пошедшего на прорыв судна.

...

- Мина, говоришь? - Капитан задумчиво кивнул выслушав доклад, - И девчонка еще…

- Мину можно подорвать, а девчонку вытащить, - предложил Ур, - Заодно поснимаю посты наблюдения, чтобы вы смогли выйти на огневой рубеж незамеченными.

- Что надо?

- Эвакуационную команду с лодкой и, плюс, я Чуму с Сычом в боевых условиях проверить хочу.

- Чуму-то понятно — понаблюдал за ней в тире. А Сыч-то куда?

- Я его паре трюков обучил…

Ур довольно оскалился и «чикнул» по птичьи. Раздалось хлопанье крыльев и в дверном проеме материализовался Сыч с видом: «Кто звал?». Капитан усмехнулся и согласно кивнул давая добро.

...

Эвакуационную команду составляли Боцман и Багир, которому, по такому случаю, разрешили взять пулемет. Спустив шлюпку, они направились к остову транспорта. Ур и Чума выдвинулись пешим порядком.

На первом посту было два противника. Один дремал, второй прохаживался по ветви туда сюда. Ур указал на него Сычу, а Чуме, которая наконец-то устроилась в ветвях с длинной винтовкой, дал команду взять на прицел второго.

Сорвавшись с ветки, птица в пикировании набрала скорость, перешла в горизонтальный полет, потом начала резко набирать высоту. Ничего не подозревающая жертва дошла до конца маршрута, развернулась и наклонилась, чтобы сплюнуть слюну от бетеля. И в этот самый момент на него сверху авиабомбой обрушилось смазанное белое пятно, заставляя потерять равновесие и рухнуть вниз.

Падая часовой не издал ни звука — сжимая когти на горле, Сыч спикировал с ним до самой воды и только в конце выпустил. Ур пошарил прицелом по темной глади, предполагая, что падение в воду может быть не смертельным, но кроме расходящихся кругов на поверхности ничего не увидел. Приземлившийся рядом Сыч, все еще воинственно нахохлившийся, тоже глянул вниз и встряхнувшись защелкал и зацокал. Показав ему жестами: «Чистая работа» Ур дал Чуме команду снять оставшегося.

С той точки, где они сидели, были видны только его ноги, а остальное скрывала густая листва. Чума, зацепив ремень винтовки за локоть для большей стабильности, положила перекрестье прицела на конечности цели, потом провела его до места, где должен был быть таз и подняла вверх на длину бедра. Теоретически, сейчас пуля должна была попасть в грудь.

Сидевший рядом Ур внимательно наблюдал за ней. В данной ситуации риск был минимален - в случае промаха он бы уложил часового до того, как тот успеет поднять тревогу и это была хорошая возможность посмотреть, как Чума будет действовать в ситуации, когда прицеливание затруднено. То, что в открытую цель с такого расстояния она попадет, Ур не сомневался. Но искусство армейского снайпера заключается в том, чтобы выполнить поставленную задачу невзирая на возможные помехи.

Выбрав свободный ход спускового крючка, Чума выдохнула и плавно, стараясь не дергать, выжала его до конца. На винтовке был глушитель, но звук выстрела все равно остался очень громким. В плечо садануло словно копытом — Чума не отличалась могучим телосложением, так что отдача «Мосинки» была для неё весьма болезненной. Но это была хорошая, приятная боль — когда ты ирзал из Аргесаеванны, ты вообще быстро начинаешь разбираться в боли. И та боль, которую причиняет отдача винтовки, подобна приправленной специями еде от которой шипишь, корчишься, тяжко дышишь, но, придя в себя, хочешь еще.

Быстро передернув затвор, Чума вернула прицел на место, на случай если не добила цель, но Ур, благодаря сноровке и когтям свесившийся так, чтобы видеть результат попадания, показал что противник «готов» - он спал уронив голову на грудь, так что пуля, пройдя по нисходящей, пробила и череп и грудную клетку прикончив его моментально.

На втором посту выстрел не услышали — глушитель «размазал» звук убрав из него самые резкие ноты, а остальное поглотил шум ветра и листвы. На этот раз, Ур позволил Чуме самой выбрать позицию и момент для выстрела, приказав снять обоих до того, как они добегут до сигнальной веревки, а сам приготовился её страховать. Противники прохаживались по узкому помосту, периодически останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов.

Понаблюдав за ними, Чума закинула винтовку за спину и медленно, словно подкрадывающийся к жертве хамелеон, начала пробираться по длинной ветке, замирая всякий раз, когда один из противников смотрел в её сторону. Потом, устроившись между сучьями, она вытянула винтовку вперед, прижала левой рукой цевье к ветке и принялась ждать когда часовые снова сойдутся. Пуля пробила сразу обоих. Один навернулся вниз в полете пару раз приложившись о ветви, а второй, упав на помост, забулькал и, вместо того чтобы попытаться дать сигнал, пополз в укрытие. Чума, передернув затвор, хладнокровно добила его.

- Неплохо… - Ур, убедившись, что все тихо, подобрался к ней, - Хотела снять двоих одним выстрелом?

- Аха! Нипалучилась...

- Запомни это. Цель может оказаться более живучей, чем ты ожидаешь, так что лучше класть наверняка. Ладно, двигаем дальше. Там еще два поста….

…

Бандиты продолжали веселиться, когда со стороны тайника с миной раздались звуки, похожие на скрежет пилорамы, которой пилили рельсу вместе с паровозом. Выглянув, они с ужасом увидели, что один из тросов оборван, мина уплывает разматывая за собой второй и раскручивая им лебедку, которая и издает эти звуки. Следили за ней плохо, так что заржаветь движущиеся части успели основательно. На мине сверху, на случай если сразу не заметят, сидел Сыч и, подпрыгивая, махал крыльями, словно пытаясь утащить её в когтях. Кто-то дернулся его подстрелить, но остальные, прекрасно понимая, чем это чревато, надавали ему по шее и побежали ловить потерю.

Забытая пленница, воспользовавшись этим, принялась жадно набивать рот едой, когда услышала свист. Покрутив головой, она все же решила что еда важнее, но свист повторился. Потом, прямо перед ней, на стол бухнулся покинувший взрывоопасный насест Сыч. Испугавшись огромной птицы, девчонка отскочила назад упершись спиной в фальшборт. Вынырнувшая сзади рука зажала ей рот и дернула через планшир. Боцман, словно злая горилла из дешевых приключенческих рассказов, вскинув заложницу на плечо, спустится в шлюпку и кинул её на дно. Багир, слегка расстроенный тем, что все прошло так быстро и тихо, отложил пулемет и, врубив задний ход, принялся отводить шлюпку назад.

- Там кроме тебя еще пленные есть? - склонившись над девчонкой спросил Боцман.

- Нет…

- Точно? Ну тогда хорошо… Лежи тихо…

Взяв фонарик, Боцман посигналил в сторону «Интернационала». Света никакого не было — стоявший фильтр рубил весь доступный человеческому глазу спектр, но Калибр заверил, что прекрасно видит подаваемые им сигналы. Багир развернул шлюпку и на малом ходу уходил под прикрытие зарослей. Он давно порывался заменить электродвигатель на ней на какой ни будь моторчик внутреннего сгорания, чтобы не возится с зарядкой аккумуляторов, но электрический ход давал ценное преимущество — почти полную бесшумность.

Правда, до сего момента, пользовались этим они ровно один раз: на свалке в Грандаталаре им попались детали для самодельного вездехода, которые они не могли изготовить самостоятельно, причем в изрядном количестве. Хозяин свалки, видя интерес, цену заломил высокую, так что они детали просто сперли, ночью подойдя на шлюпке со стороны моря. Если вдуматься, то получившаяся экономия всю возню с аккумуляторами перекрывала... Боцман, увидев что Багир погрузился в размышления, шикнул чтобы тот не отвлекался. Их отход остался незамеченным, так что самое главное сейчас было без приключений вернуться назад. Несмотря на межштормовое затишье, волнение было серьезное, так что приходилось следить в оба, чтоб не вылететь на камни.

...

Главарь, разбуженный паникой, выскочив на край надстройки свесился через леера, чтобы посмотреть, что стряслось.

- Эй! Придурки! Вы зачем туда полезли!

- Мина, босс! Чуть не уплыла!

- Какого хуя!? Кто её отвязал?

- Какая-то птица, босс!

- Птица? Хули ты мне тут лепишь?

- Серьезно, босс! Огромная белая птица! Прямо на ней сидела!

- Я тоже её видел, босс! — подтвердил один из часовых, - Она потом со стола жрала!

- Так… А где девка?

- Не знаю, босс… Может птица её унесла?

- Ты идиот?

- Вам виднее, босс… Но птицу я точно видел. И она была огромная. Такие тут раньше не водились.

- А куда она полетела? Девка точно была у неё? Потому, что если она сбежала, Бигерт нам яйца открутит!

- Не знаю, босс. Может верхние парни видели?

- Эй, Кумар, Мос? - главарь окликнул наблюдателей на рубке, - Вы там дрыхните, что ли, шакалы шелудивые? Э!!!

Матерясь под нос, он вскарабкался на крышу рубки и пнул привалившегося к мачте подчиненного. От пинка тело завалилось на бок, демонстрируя пулевое отверстие в голове.

- Это точно не птица… Это, блять, вообще точно не птица…

Вдалеке раздался звук, который было сложно с чем-то спутать — звук корабельной сирены играющей боевую тревогу.

- Хан… Сука злопамятная… - прошептал главарь, глядя как из дымки появляется силуэт боевого корабля…

…

Чума уже видела как стреляет орудие. Ствол, словно нос хищной твари, рыскает выбирая жертву, потом замирает… Удар и рев, сотрясает весь корабль. Звуки пропадают и в абсолютной, звенящей тишине бесшумно открывшийся затвор выплевывает дымящуюся гильзу. От этой дикой, первобытной мощи хотелось с воем бежать куда глаза глядят и потребовалось время, чтобы привыкнуть не теряться, стоя рядом с этим стальным чудовищем. Очень часто, лежа после стрельб в койке, Чума пыталась представить: если так страшно тут, то что же творится там? На том конце траектории полета снаряда? И вот теперь она, широко распахнув глаза, наблюдала за танцем обломков, которые словно странные бабочки кружили в облаке огня и дыма. Ни одно описание, ни одна иллюстрация, не в состоянии были передать все очарование этого зрелища.