Охота за полимерами

Глава 14. Хрячья перспектива

Помещение нам досталось почти в сто квадратных метров, правда, четверть его была без пола, с этакими стапелями для катеров. Но нам и так места хватит, а станки, несмотря на потёртость, были рабочими и удобными. Пока я валандался с ТО катеров, Света оборудовала нам из запасов Автобуса что-то вроде комнаты-спальни.

Ну и появилось время подумать немного, а то всё на бегу последнее время. От свиней к Шнипперсону, через Носика, просто даже подумать толком некогда.

А мысли выходили как умеренно оптимистичные, так и пессимистичные. Если экстраполировать данные, то Сибирь выходила каким-то запредельным кромешьем, что, учитывая весьма и весьма агрессивную и опасную местную фауну… Да плохо выходило. Светка говорила про чуть ли не армии, не вернувшиеся из Сибири, я вот слышал, а не слушал.

С другой стороны — местные вполне поднаторели именно в борьбе с фауной. И мозги у меня в нужную сторону закрутились, так что выходило, что, в теории, для пути на Сибирь нужен этакий лазерный танк. На мощных гусеницах, с кучей атомных батарей.

И даже если зверьё совсем лютое и неубиваемое (ну или растения, или даже грибы — Дарвин знает, что там намутантило!), то на прожарку когерентным лучом оно будет возражать. И отбегать, никуда не денется. И дорогу, если она не сохранилась, можно пробивать сквозь деревья.

В общем — примерная картина складывается. Правда, кучу деталей надо продумать и решить. От самих лазеров, которых надо не три, а все тридцать три, до нового кузова — место под атомные батареи, место нам. И место для провианта — знакомство с козлами меня как-то в возможности выйти в Сибири поохотиться разубедило. Точнее можно, конечно. Но, скорее всего, один-единственный раз.

В общем, я закончил, выдал кислому Поликарпычу обслуженное. Вообще, кислость его была какой-то буквально органической: возникало ощущение, что этот дылда находился в противоестественном, но органическом родстве со взрывными ананасами.

Но обсудить эту занимательную теорию со Светой у меня не вышло: после ухода катеровладельца подруга ультимативно ухватила меня за деталь организма, потащив проводить натурные испытания спальни. В общем — неплохо вышло, нужно признать.

Правда, после испытаний возник вполне резонный вопрос. Всё тот же: жопы. Ну вот есть у нас станки, это замечательно. Но для того, чтобы сделать из чего-то ненужного что-то нужное и ценное, нужно это ненужное купить. А у нас жоп нет.

Продать автодоктора и атомные батареи (хотя гораздо меньше батарей, чем я предполагал изначально) — логичный вариант. Но это, как и светина рука (о которой не стоит забывать!), без стационарного ионообменника никак. А жоп у нас, конечно, прибавилось. Но нужно три тысячи, а у нас и тысячи не наберётся.

Так что переглянулись мы, надели, понимая всю глубину свинства и злодейства поджидающих нас хряков, химзу. Патронов с цельной и тяжёлой оболочкой наделать было толком нечем — подходящих станков в мастерской не было. Конечно, их можно и купить… но это опять съест все наши жопы… В общем, пошли с чем есть, хотя перед выходом я, почти как девушку, оглаживал и осматривал ТИПП.

— Жорочка, я, конечно, понимаю твои глубокие душевные переживания, — саркастично выдала Светка, смотря на печально поглаживающего импульсник меня. — И ты его даже дотащишь — мой парень сильный! Но если ты начнёшь стрелять из ТИППа в свиней — то вскоре скроешься за горизонтом. Оставив слабую и беззащитную меня на растерзание этим грязным животным, — пригорюнилась она.

— Свет, я прекрасно понимаю, что отдача меня унесёт если не за горизонт, то ОЧЕНЬ далеко, — вздохнув признал я. — Я о химеризации думаю.

— Скелетной? — уточнила Света.

— Угу, ей самой. ТТХ, в принципе, позволяют из того же ТИППа стрелять с рук. Правда, не длинной очередью.

— В теперешнем окружении — согласна, ТИПП скорее как ручное оружие выходит, — задумчиво констатировала андроид.

— Ну да, местные рельсовые разгонники — штука, конечно, мощная. Только скорострельность у них аховая — двадцать выстрелов в минуту. Ну, хорошо, положим, можно до тридцати-сорока довести, если обмотки помощнее сделать и с конфигурацией рельсы поработать. Но всё равно — не автоматическое оружие, как ни крути. А мы с тобой сами были свидетелями, как скорострельный дальнобой бывает критически нужен, — напомнил я о столкновении кооперативщиков с мутантами, на что Светка кивнула. — Так что да, от ТИППа как ручного оружия я бы не отказался.

— В общем — разумно. А что тебе для этой химеризации нужно?

— Не встречал пока, — отрезал я, с содроганием вспоминая, о какой пакости мне плёл ассистент.

— Это понятно, а нужно-то что?

— Неважно. Встречу — узнаю.

— Жо-о-ора.

— Не скажу, Свет, отстань!

— Не отстану! Жорик, говори немедленно, что тебе нужно для химеризации! — уперла руку в бок и начала клевать в мозг злобная Светка.

Так до Дворца бы и добрались — я с проклёванным мозгом, а Светка — не солоно хлебавши. Потому что комсомольцы не сдаются. И не хочу я об этой мерзости говорить, если честно.

Но в пути мы услышали громкий, протяжный гудок. И наблюдали редкое зрелище — движение длинного поездного состава по длиннющему железнодорожному мосту через Печору. Это само по себе было редкостью — поездов было не так много, как и людей, к сожалению. И товаров, доставляемых не по реке, а тепловозами, набиралось на два трёхвагонных состава, за всё время нашего пребывания в Сталедаре.

Но проход этих маленьких составов не был связан с гудком, сотрясшим, по ощущениям, весь Сталедар. Да и сам состав был не маленьким — дюжина небесно-голубых здоровых вагонов.

— Кооперативщики, — удивлённо констатировал я. — Их же в Сталедар не пускают!

— А ты посмотри на башни, Жора.

Это Светка правильно подметила: на локомотивах и вагонах, на местах, где в Собинке мы видели многоствольные турели, зияли провалы.

— Во дают. И что, торговать будут? — вслух задумался я.

— В Сталедаре — нет. Они транзитом, Жора. Проходят по мосту, демонтировав оружие — условие Сталедара. А на той стороне вооружаются.

— И это вместо того, чтобы просто признаться, кто они такие, — хмыкнул я.

— Именно, — кивнула Светка. — А гудок — тревога, видимо, что-то насчёт “условной опасности”, точно не знаю, — пожала плечами она.

— Видимо, так, — кивнул я.

— Жо-о-ори-и-ик! Ну скажи, что тебе надо для химеризации?

— Свет, не скажу, отстань!

— Не отстану, пока не скажешь!

— За что мне всё это?

— В награду, Жора! Умная, красивая и сексуальная я! И скажи, что тебе надо для химеризации?

— Не скажу…

В дружеской и тёплой атмосфере игры на моих нервах товарищем Светой мы добрались до округи Дворца. И, наконец, Светка перестала меня клевать в мозг и приготовилась, как и я. И… а ничего. Вот ни одной наглой свинины! Подошли к Дворцу — сгрудились, голубчики, наблюдают. Плотной такой толпой, в проходах, в темноте, между колоннами…

— Свет, ты знаешь, вот что-то у меня желания идти туда никакого, — признал я, описав расклад.

— Знаешь, Жор, вот до этого Дворца я бы над тобой посмеялась…

— А сейчас не смеёшься, — скептически фыркнул я.

— Смеюсь, но по другому поводу, — небрежно отмахнулась рыжая. — В общем — лезть и вправду не стоит. Сотни?

— Может, и тысячи, Свет. Электроактивность тел сливается, точно не понять.

— А в замкнутом помещении и в таком количестве — порвут, — протянула Света.

— Или затопчут. Пятаками забодают, — перечислял я. — Да, их там слишком много.

— Слушай, Жор. А что мы зациклились на этих свиньях, — через минуту напряжённого молчания поинтересовалась Светка.

— А… ну вообще потому, что наглые и бесят. Да и вкусные, — дополнил честный я.

— Курятину Шниперсон тоже хорошо готовит.

— Объеденье, — признал я. — Ладно, предлагаешь не лезть во Дворец и попробовать поохотиться на кур?

— И на коров, если удастся.

— Если сами полезут — то да. Так-то одной коровы нам на один рейс с головой.

— С рогами и копытами.

— Угу.

Так что стали мы обходить все это дело по широкой дуге, ну, то есть Дворец, приближаясь к полуразрушенным двух— и трёхэтажным зданиям. Судя по рассказам Сруля, там курятина и гнездилась.

Рассказы оказались правдивыми — не успели мы осторожно приблизиться к первому зданию и на пару десятков метров, как раздалось злобное: “Кукареку!” — и из здания щеманулась толпа злых кур-мутантов. Как я и отмечал — покрупнее владимирских, пёстрые такие. И сходу, не став нас разглядывать, начали нарезать круги вокруг нас, не слишком обращая внимание на опустошение магазинов “гадов”, что моего, что светкиного. Да ещё и самым хамским образом не всегда помирали — пёстрые перья, очевидно, обладали повышенной прочностью, и пули, не попавшие прямо или в башку там — просто уходили в рикошет! А еще они нападали!

— Свет, Ловчий или “КАГ”! — рявкнул я, выдвигая телескопическую рукоять СЛУшки.

Через десять минут в округе валялись пара десятков поверженных куриных тушек. Остальные с квохтаньем скрылись в здании. А мы печально подводили итоги: химза — в клочья, у меня несколько неприятных царапин, ну точнее — болезненных, так-то не страшно. У Светки — резаные… да раны, по большому счёту, временной синтоплоти. Хорошо ещё, что такие повреждения она регенерирует.

— Сходили за курятиной, — довольно мрачно откомментировала Светка, разглядывая повреждения. — Ладно, в Сталедар? И как потащим добычу?

— Ну потащим-то просто, — озвучил я, начав продевать нейлонобелковый канат сквозь глазницы забитых кур. — По земле поволочатся, ничего с ними не будет, раз уж их “гад”-то не всегда берёт, — пояснил я.

— Логично, — признала Светка. — Так в город?

— Погоди, электроактивность, — негромко произнёс я, указывая глазами на землю, на что Светка кивнула.

Коровы, судя по контурам, двигали под землёй, неподалёку от нас, от самого Дворца. Чёрт знает, как свиньи наладили с ними коммуникацию. Если и наладили — то несомненно, свински. Или так же выдрессировали, ну вот правда, чёрт знает! Или ёж!

Но орать не хотелось, а говядина, по примеру кур, хоть и гораздо медленнее, что понятно, начала в три туши нарезать вокруг нас круги. Под землёй, естественно.

И тут была возможность капитально расширить нашу добычу говядиной. Я не жадный, а домовитый! И жопы нужны. И охреневшей скотине урок преподать не помешает! Ну ладно свиньи, им свинтусами самой природой положено быть. Но злостные диверсионные бурёнки — ну совсем бардак же!

В общем, я неторопливо собирал битую курятину, нанизывая её на трос. Светка приготовилась, покачав “ловчим”, на что я, подумав, кивнул. И были мы напряжены и готовы.

И не зря — через пару минут коровы ускорились, закрутили карусель совсем вокруг нас. Земля задрожала и провалилась — только мы уже выскочили за пределы провала. Грязная бурёнка высунула морду на край ямищи, недоумённо замычала, ну и получила в морду плевок из “Ловчего”, приклеивший её к земле.

— Зря ты связалась со свинской компанией, корова дурная, — припечатал говядину я, перебивая ей хребет.

Прочие коровы ушуршали под землю, а мы со Светкой с натугой, с помощью нейлонобелкового троса и неопределённой матери, вытащили здоровенную коровью тушу на солнечный свет.