Охота за полимерами

Глава 33. Пожня

Едем мы себе, данные на дисплее просматриваем, думаем. Разговоры как-то не разговариваются, да и подустали. Ну уж я — точно: как-то больно резкий темп взял. Не физически, как понятно, умственно. Впрочем, в этом смысле Светка, при всех своих прочих, кхм, достоинствах — товарищ незаменимый. Очень эффективно в ночное время с умственной усталостью борется. Так что перед Пожней переночуем — и точно буду ГТО не только по значку, но и как есть.

Но это неторопливое движение вскоре закончилось. Точнее, ехать мы стали даже медленнее, и первое время — даже напряглись и дёргались. Дело в том, что козлы, как нам и говорили, нагло считали трассу “своей территорией”. До Нового Одеса — проблем почти не было, а вот дорога до Сосногорска с первого часа пути показала редкостное козлинство этих рогатых. И если самки там и детеныши — ну, более-менее вменяемые звери, то вот козлы… Ну прут и прут, рогами вперёд, не обращая внимание ни на лазеры, ни на куски мяса, вырываемые скорострельными разгонниками! Вроде как Вездетанк “на их территорию” покусился, казлы такие! Причём, судя по концентрации этой рогатой сволочи и того факта, что они на шоссе именно находились, стадами, я, кажется, причину, с чего зимой не ездят, понял. Их ведь до чёрта, казлов таких!

— А на шоссе эти придурки рогатые, думаю, из-за медведей, — озвучил я уже через час пути, несколько расслабившись. — И прочих хищников… — продолжил я, поморщившись от покачивания машины. — Хотя этим казлам, похоже, только медведи и опасны.

Потому что, хоть и добирались эти рогатые… казлы до Вездетанка и даже покачивали его иногда, но в козлозащищённости за час дороги мы убедились, огонь взял на себя Мопс, да и то — в режиме экономии боепитания. А то у нас к Пожне с этими козлами боезапаса не останется!

— Место для разгона есть, держатся вместе, стадом, — прикинула Светка. — Похоже на то. А летом разбредаются — пищи везде хватает. Только их и рыси могут жрать, Жора. С деревьев охотиться.

— Да, вполне может быть, — прикинул я.

Рысь двухвостая хоть и относительно небольшая, но запрыгнуть козлищу на хребет вполне может. И до хребта доберётся, пусть и не быстро. А козёл с его габаритами и рогами этими лютыми — чёрта с два с ней что сделает. Он из-за рогов если кататься и начнёт, то сам себе шею свернёт, той же рыси на радость.

В общем, доехали на систематически пошатываемом дорожным козлинством броневике до вечера. А вот тут встал довольно сложный вопрос: тридцать процентов боезапаса башенных разгонников Вездетанк, невзирая на экономию, исчерпал. Ну не ожидали мы такого засилья, тысяча снарядов за день! У нас транспорт, а не большегруз с боезапасом!

Причём вопрос этот был ещё связан с путём к Нижневартовску: боезапас на три дня — это не смешно. Даже не страшно, а просто глупо.

Но это — вопрос будущего. Может, и вправду тележку какую или внешние патронные хранилища: стрелкам-то неважно. Или переконфигурировать броню, снизить сверху, увеличить грузоподъёмность… Ну, в общем, думать-прикидывать можно. Но именно сейчас у нас складывалась неприятная ситуация: треть боезапаса нам понадобилась на путь к Пожне. Треть, не меньше, надо рассчитывать на обратный путь, а лучше — больше. Только больше — ни черта не выходит. Потому что треть — на Пожню, Усть-Ухту, да и Сосновск. А казлы пусть и пореже, но прут на нас, сволочи! И расход боезапаса идёт, так что и ночь выйдет не без потерь.

— Хоть возвращайся! — недовольно буркнул я, рассказав о своих прикидках. — Обратный путь без средних турелей — не смешно. Вездетанк просто соберёт кучу козлов вокруг себя, и они нас толпой забодают, сволочи парнокопытные!

— Товарищ Жора, вынужден констатировать, что выша оценка излишне пессимистична. Броня Вездетанка выдержит атаки агрессивной фауны типа “Козлы” с вероятность в 86 %, вне зависимости от интенсивности, — подал голос Мопс.

— Четырнадцать процентов, с учётом что мы умрём — слишком много! Кроме того, Мопс, а мы вообще двигаться-то сможем? Ну вот хоть при атаке двух десятков этих сволочей?!

— Никак нет, товарищ Жора! Движение средства передвижения в таком случае будет затруднено до практически полной остановки!

— Это не считая того, что ладно: предположим, броня выдержит. Но нас же будут постоянно бодать! И те же лазеры, со временем, просто начнут ломаться от сотрясений.

— Погоди, Жора, — задумалась Света. — Вопрос ведь именно боеприпаса для башенных рельс, так?

— Угу, — кивнул задумчивый я.

— А сделать?

— А-а-а… фигня же выйдет. Хотя… — задумался уже я. — Так, ну ладно, на малом станке — сделать можно. Но долго и халтура выйдет. Но стрелять будет, это да.

— У того же склада Госхрана — нас кто-то будет торопить?

— Если и будет, то просто уедем. Так, берём металл, на качество плевать. Да те же фонарные столбы, точнее, что от них осталось — подойдут. Станок с плавкой-литьём справится. Фонить, конечно, эти недоделки будут. Но терпимо, — уже повеселел я. — Свет, отличная идея!

— Я вообще — умница. Идём спать?

— А поужинать? — возмутился я, поддержанный тявканьем Бейго.

— Проглоты, — констатировала Светка, принимаясь за готовку.

В общем, на утро у нас было шестьдесят процентов боезапаса. Тряску первое время я не воспринимал, а потом уснул и не воспринимал совсем и проснулся вполне ГТО. Отмахнулся от отчёта ассистента, ну и начали мы движение к Пожне. Через час козлы перестали попадаться — фон для них стал неблагоприятным, да и тайга явно скукоживалась. И, через полчаса мы выехали на полузаболоченные (судя по кривым деревцам и зарослям сухого тростника, торчащего из снега) окрестности Пожни. И первое, что сделал Мопс — это стал полосовать обочины лазерами, изредка стреляя во взметнувшихся сколопендр из разгонника.

— Мдя, — оценил я омерзительно копошащихся тварей, которых было реально до чёрта. — А цвет отличается, — отметил я, преодолев естественную брезгливость. — Питание другое и болото, наверное.

Просто эти сколопендры были с почти прозрачным хитином, серым таким. Что очень положительно сказалось на их прожарке лазером, ведь было их до чёрта.

— Может, вообще на частично водную жизнь переключились, — передёрнула плечами Светка, даже её пробрало. — Их ведь просто тысячи! — указала она на наползающие на дорогу кублы. — Иначе бы не прокормились.

— Мда… Так, мы, блин, сейчас и тут застрянем! — вскинулся я. — Мопс, отслеживай роботов! Чуть что — предупреждай!

— Слушаюсь, товарищ Жора!

— Ты что задумал, Жор?

— Да мы, блин, сейчас тут просто встанем, Свет! Видишь же сколько их!

— Думаешь проскочить до зоны высокой ионизации?

— Думаю. Иначе мы тут на день, а то и не на один застрянем. И хорошо, что их лазеры берут, — порадовался я. — А то возвращаться бы пришлось.

— Товарищ Жора! Лазерный огонь наносит ущерб и иным типам агрессивной фауны типа “сколопендры”!

— Знаю, Мопс, знаю, — ответил я, разгоняю турбины на холостом ходу. — Но медленно и хреново. Держитесь. Погнали!

А дальше я начал непрерывно материться, стараясь удержать Вездетанк на дороге. Эти сколопендристые твари сплетались в колдобины и холмы! Противно, да и вообще едется хреново, шатает и прочее. Одна радость — давились эти сволочи вполне успешно.

И через четверть часа въехали мы в зону застройки. Вслед нам противно щёлкала отвратительными жвалами тьма-тьмущая гигантских насекомых, несколько рванули за нами, прожарились лазерами. А я откинулся на спинку кресла.

— Уф, — победно заключил я.

— Жора, может, тебя “Сколопендродав” называть? — задумчиво протянула Светка.

— Свет, блин! — возмутился я под хихиканье рыжей. — Только в Сталедаре не говори, а то ведь назовут!

— Посмотрим, — не слишком успокоительно ответила подруга. — Ладно, что у нас…

— Миномётная атака! Робот класса Кречет в зоне поражения! — под гудение лазерных башенок озвучил Мопс.

— Весело у нас, — ответил я товарищу Радужной, кивая на дисплей. — Хотя вроде активной робототехники в округе не наблюдается. Да и по снегу видно, нет их тут.

По снегу и вправду было видно: ровная, с торчащими каменюками, но всё-таки снежно-белая улица. Правда, дома заросли лишайником совершенно непотребно, он, припорошенный сверху снегом, с них аж свисал.

— Кречет уничтожен. Три мины уничтожены, данные выведены на дисплей, — несколько излишне отрапортовал Мопс. — Отклик свой-чужой красноармейской техники от платформы Кречет не поступало, товарищ Жора!

— Даже так? — ну, не то чтобы удивился, но задумался я.

— Так точно, товарищ Жора.

— А с чего это вообще может быть? Ты, вроде бы, говорил, сам робот блокирует отклик, если повреждения ЭВМ слишком сильны?

— Не вполне так, товарищ Жора! Есть ряд протоколов, запускаемых комиссаром красной армии или вышестоящим командованием. На случай подключения враждебных элементов к сети распознавания. В таком случае…

— Понял, — прервал я доклад. — Если у врага есть сигнал запроса, то отвечая, роботы просто выдадут своё местоположение.

— Так точно! Самостоятельное включение протокола блокировки системы опознавания исправным роботом невозможно, товарищ Жора.

— Но они у нас тут ни черта не исправны. И, при этом, он давал наводку миномётчикам из Сосногорска, — протянул я. — Радиообмена не было?

— Никак нет!

— То есть просто лазером своим подсвечивал, по крышам, наверное. Самое смешное, что стреляющие роботы могут быть вполне исправны, на нас в зоне прямой видимости не нападут. А стреляли по наведению, — прикинул я. — Ладно, поедем потихоньку.

И поехали, причём центр Пожни нам следовало объехать: радиационный фон был не слишком высоким, по сравнению с окраинами, но разрушения были очень велики, пластобетон просто сплавился в подобие холмов. Вездетанк не проедет, да и причина этого сплавления непонятна — если бы был наземный ядерный взрыв, то был бы высокий фон в эпицентре, а не рассеянный, как есть. А если не ядерный — то непонятно, что дало такую жуткую температуру, несколько тысяч градусов, причём не одномоментно, а довольно долго. Иначе черта с два пластобетон бы поплыл.

Впрочем, ответа на это загадку не знал ни Штольц, ни наёмники с немцами, а если кто-то и знает, то не расскажет.

А в целом, первая часть пути по Пожне проходило неплохо: центральные улицы для Вездетанка по ширине подходили, снег на них был нетронут, а колдобины и камни от руин — вполне нашему транспорту “по колёсам”. Три раза прилетали одиночные Кречеты. Первый раз миномёты из-за реки сработали, но Мопс даже не стал сбивать мины: как я и предполагал, наведение этот орёл кривокрылый давал на крыши, и пара разрывов прогремело на улице в полусотне метров за нами. А следующих двух он сжёг на подлёте, даже не стреляли.

Выехали мы на набережную, точнее, туда, где она оказалась. Старая прибрежная часть Пожни, как понятно, ушла под воду. И вот тут выяснилось, что поехали точно не только Кречеты: из-за Ижмы по нам стала бить мало— и среднекалиберная артиллерия, да и миномёты. Ответили на выстрелы, откатились за дома.

— Что с опознанием? — с ходу озвучил я самый актуальный вопрос.

— Ничего, товарищ Жора, — отрапортовал Мопс. — Отклика на запрос сигнала “свой-чужой” не было!