На пыльных тропинках далеких планет

Фрагмент 14

Похоже, ту неделю, пока шли подготовительные работы к полноценному началу строительство Базы, оборудование прокола пространства работало только на нас. Туда-сюда переправлялась техника (а зачем держать, скажем, те самые буровые машины, если свою задачу они уже выполнили?) и специалисты, монтировались и заполнялись ангары для хранения стройматериалов, снимался слой почвы под строительство стационарных помещений. Даже нашей «Гюрзе», пару раз сходившей в Лиман и вверх по течению реки (Руденко обучал экипаж, а заодно производил разведку), соорудили стационарный причал на вбитых в речное дно сваях, перекрытых бетонными плитами. Вырыли котлованы под резервуары для топлива, тоже обыкновенные железнодорожные цистерны, которые тут же после установки на место засыпали грунтом по самые горловины и сразу начали заполнять из бензовозов. Пробурили скважины для водоснабжения, проложили в Лиман канализационный коллектор, к которому потом подключат жилые и служебные помещения. Земные экологи, конечно, подняли бы по этому поводу вой до небес, но не так уж и велик пока экологический ущерб от посёлка, в котором будет жить, в лучшем случае, сотни три-четыре человек.

И вот настал день, когда к нам перебросили первый жилой модуль. Близкой по конструкции к монстру с Базового острова: целиком отлитая «полутораэтажная» бетонная коробка, но с окнами и дверями только на одну, выходящую внутрь периметра, сторону. Её монолитный фундамент уже покоился на желобах со стальными шарами, позволяющими не только катить конструкцию трактором, но и разворачивать её для точной установки по месту. Вся операция, включая точную установку модуля на место при помощи мощных домкратов, заняла полдня. В основном из-за того, что много времени занимала переброска и совмещение секций желобов и заполнение их шарами.

Как оказалось, вся внутренняя разводка коммуникаций в модуле уже выполнена, сантехническая и электрическая арматура смонтирована. Устанавливай окна, водонагревательное (на крыше) оборудование, кондиционеры, подключайся к сетям, заноси мебель и живи. Чем немедленно и занялись (ясное дело, не жизнью в практически готовом доме) строители. Потренировавшись на двух «кошечках», состыковали и три более крупных, двухэтажных модуля, над входной дверью одного из которых уже была привинчена табличка «Штаб».

Это событие, обошедшееся, к счастью, без так любимых в советское время митингов, ознаменовалось происшествием по моей части. Ну, не то, что происшествием: ребята, патрулирующие территорию, заметили приближение к стройке группы местных жителей верхом на «осликах». Буром они не пёрли, остановились в полукилометре от ограждения, по верху которого уже натянули и «козырьки» из колючей проволоки, наклонённые наружу. Рассматривали, что творится у нас, издали. Но отделение охраны я на всякий случай поднял по тревоге: лучше перебздеть, чем недобдеть.

— Будем вступать в контакт? — решил я перевалить ответственность за решение на «коллективный орган» в лице себя, любимого, Руденко и Речкалова, пока формально являющегося наибольшим начальником на объекте.

Поскольку возражений не последовало, прицепил к багажнику квадрика подарки и в сопровождении трёх подчинённых покатил за ворота в направлении гостей.

Заметив, что те, начали проявлять беспокойство, мы остановили квадроциклы в полутора сотнях метров от четвёрки туземцев, и, разобрав поклажу, дальше потопали пешком. Втроём. Как общаться, когда ни ты не понимаешь языка собеседников, ни они твоего? Да так, как уже доводилось общаться с ласами — жестами. Ну, и демонстрацией того, на что годятся подарки.

Первым на землю легла небольшая тряпица, а на неё — буханка хлеба. Ещё от одной я отрезал плохоньким железным ножом, специально приготовленным для подарков дикарям, небольшой кусочек, который засунул в рот и принялся жевать. Надрезанная булка последовала за «подружкой», а рядом с ними улеглись три ножичка. Дальше пошла в ход пластиковая бутылка со подкислённой лимоном минералки, с которой я демонстративно открутил пробку, отхлебнул, закрутил пробку на место и тоже положил на тряпку. Лопату воткнул в землю, нажал ногой и отвалил комок грунта. А для демонстрации возможностей небольшого китайского топорика пару раз рубанул по прихваченной для этого палке. Ну, а дальше в ход пошли пальцы: это вам, гости дорогие.

Кажется, всё сделали для того, чтобы ублажить соседей? Зерно они выращивают, значит, лопата им пригодится. Еду преподнесли, питьё тоже. Да ещё и в столь чудесной таре. Лес валят, и я более чем уверен в том, что их бронзовые или даже каменные топоры в подмётки не годятся китайской дешёвке. Как и бронзовый кинжал и более скромные «ре́жики» остальных простеньким кухонным «штамповкам» с пластмассовыми ручками.

Кажется, до ребят дошло, что эти драгоценности предназначены им, но забирать не торопятся, о чём-то спорят. Пока самый младший на вид не подвёл за уздечку «ишака» к середине незримой линии, разделяющей нас, и не принялся собирать дары. Ответный дар, значит? И что нам с этим копытным делать? Да, господи, хоть на шашлык пустить, как уже пускали отстреленных ранее «овцекоз» и «антилопо-коров». От подарков не отказываются, хоть в зубы им и не смотрят. Главное — камера на пластиковом шлеме продолжает писать и изображение и звук голоса «главнюка», что-то рассказывающего и машущего руками то в сторону реки, то на Лиман, то на солнце, то на горы, из которых вытекает Сплавная.

— Ни хрена я, ребята, не понял. Но плавать в Лиман и обратно можете спокойно. А к периметру вам лучше не соваться.

Чтобы доходчивее было, нарисовал, как мог, надрубленным куском палки Лиман, реку, лодку и прямоугольник периметра базы. Ткнул в силуэт лодки и несколько раз провёл над рекой и Лиманом в обе стороны. Затем изобразил приближение к периметру и протестующе замахал руками и замотал головой. Судя по утвердительным кивкам, кажется, дошло.

А что это он рисует коротким копьём с бронзовым наконечником? Кажется, катамаран. Ткнул в него и показал, путь через Лиман в реку, изобразил натягиваемый лук и тычки копьём. Потом продлил «реку» вверх и нарисовал кружок, повторив пантомиму со стрельбой и копьём. А потом снова ткнул сначала в катамаран, а потом в прямоугольник Базы. Если я правильно понимаю, предупреждает о пиратах, которые придут нас грабить, как грабили какую-то из деревень выше по реке.

— Спасибо за предупреждение, знаем мы о пиратах и ни к себе, ни к вам их не пропустим, — перечеркнул я палкой изображение катамарана, после чего снова ткнул в катамаран и перечеркнул крестиком реку ниже Базы.

Повторил манипуляции про свободное плавание лодок туда и обратно, после чего снова ткнул в катамаран и «перекрестил» реку. Вызвав удовлетворённые кивки: кажется, и это поняли.

Ну, если вы такие понятливые, то почему бы с вами ещё и торговлю не замутить? Рисую на земле дерево, нож, топор и лопату. Пальцем в собеседника, один палец вверх, показываю палкой на дерево. Потом тычу в грудь, один палец вверх и показываю на нож. Пропорции обмена на топоры и лопаты — по одному инструменту за десять брёвен. И ещё показать пальцами их желательный диаметр — примерно от двадцати до сорока сантиметров. Нам ведь и сторожевые вышки ставить, и столбы освещения. Да и доски в нормальном хозяйстве всегда пригодятся. Только не уписа́йтесь от восторга из-за того, что вам предложили такие выгодные условия!

Речкалов мои договорённости одобрил и принялся составлять заявку на «обменный фонд». Не забыв про классику подобных колониальных сделок — бусы, зеркальца и колечки со стекляшками.

— А золота ты у них не заметил?

Чего не видел, того не видел. Но, думаю, если научить их промывать речной песок, то понесут и золото. И тогда мы станем уже классическими колониалистами! А если ещё и Волкова с Земли выписать, чтобы он научился понимать язык аборигенов, то у них можно будет и другие ценные сведения выведать. Бронза-то у них есть, причём, довольно много, в сравнении с мореплавателями на катамаранах. Значит, плавят они её из руды, которую добывают где-то в этой долине. Но не обменивают у пиратов, у которых её совсем мало. Скорее, пираты меняют у них на что-то.