Конец. Начало

Глава 16

13.06.2110.Сибериан Империал. Федерация Независимых Конгломераций.

Рабочий день в субботу — самое отвратительное, что можно придумать. Шестой день, когда сил ни на что нет, голова едва соображает, а большинство задач выполняются на автомате. Конечно, к этому привыкаешь, да и ничего лучше всë равно не найти. Но всё же, когда перед глазами проплывают сонные сотрудники с пластмассовыми лицами, невольно впадëшь в аппатию, вольëшься в это болото живых машин и ничем отличаться не будешь.

Кира привычно вскользь глянула на часы на хэндфоне, повела затëкшими плечами и продолжила набирать текст. Еë строгое неподвижное лицо напоминало восковую маску. Тонкий нос, тонкие губы, тонкие брови. Всё будто застыло навек. И только ясные зелëные глаза выдавали сейчас в ней человека.

Внезапно хэндфон завибрировал. Кира вздрогнула, провела по сенсору на запястье и прочитала сообщение:

«Кира! Мы должны поговорить, это важно! Прекрати меня игнорировать! Я не собираюсь за тобой бегать!»

Писал Максим, бывший парень Киры. Теперь уже точно бывший. За четыре года совместной жизни Кира наконец научилась не боятся его. Пусть он отморозок, пусть возомнил себя едва ли не мафиози, сколотив небольшую банду и вытрясая из мелких лавочников последние копейки «за крышу». Уйти от него было необходимо, потому что Максим перестал видеть в Кире человека. Бесплатную прислугу? Да. Боксëрскую грушу? Тоже да. Безотказную секс-игрушку? Безусловно. Способ расплатиться по мелким долгам? Дошло и до этого. Но про то, что Кира — человек, он забыл напрочь.

Кира уходила от Максима и раньше. Пряталась у тëти, пыталась начать новую жизнь. Но каждый раз Максим находил нужные слова, притворялся, будто всë понял, будто исправился. Становился паинькой, о котором любая женщина мечтает. Цветы, подарки, комплименты. И Кира, как дура, ему верила и возвращалась. Потом жалела, страдала, ревела, закрывшись в ванной и включив воду. И снова убегала. Замкнутый круг, который превратился в один непрекращающийся кошмар. Но теперь ему точно пришëл конец. Две недели свободы. Так долго Кира не держалась ещё никогда.

Максим не сдавался. Он писал и звонил, искал встречи. Поначалу извинялся, вымаливал прощение и раскаивался во всëм. Но когда излюбленный приëм не сработал и Максим наткнулся на глухую стену безразличия, в нëм закипела злоба. Он принялся угрожать Кире, проклинать и оскорблять еë.

Дважды за всë это время ему удалось встретиться с Кирой, подкараулив возле дома. В первый раз он напился настолько, что едва на ногах держался. Принял самый несчастный вид, лишь бы его пожалели. Не получилось. Кира прошла мимо, даже не взглянув в его сторону.

Во второй раз Максим сменил тактику. Дождался, когда Кира вернëтся с работы и встретил еë на тропинке к подъезду. Пока та прикидывала, как лучше его обойти, Максим двинулся к ней.

— Отойди. Я не хочу с тобой разговаривать, — проговорила Кира и пошла в обход, набирая скорость.

Она успела добежать до двери, но пока ковырялась с кодовым замком, Максим нагнал еë, схватил за руку и дëрнул к себе.

— Не тупи, детка. Эта хрень затянулась. Мне же может надоесть за тобой бегать, — эту фразу Максим повторял так долго, что Кира устала ждать, когда же терпение его наконец закончится.

— Пусти! Я устала. Хочу есть и спать!

Кира попыталась вывернуться, но Максим лишь усилил хватку. Кира пискнула от боли и повторила громче, в надежде, что кто-нибудь услышит и придëт на помощь:

— Пусти!

Максим прижал еë к стене, схватил за горло. Сдавил так, что она воздуха стало не хватать.

— Я тоже много чего хочу, детка. А если я чего-то хочу, я это получаю. Сейчас я хочу тебя. Это понятно?

Кире было до одури страшно. Она прекрасно знала, что в гневе у Максима нет тормозов. Раньше бы Кира сдалась, смирилась, согласилась бы на всë, лишь бы не испытывать судьбу. Но сейчас она зажмурилась, сглотнула, подавив подступивший к горлу ком, и нащупала в кармане ключи. Зажала их в кулаке, выставив между пальцев.

— А мне плевать, чего ты хочешь! — набралась она смелости и хрипло продавила сквозь пальцы на горле. — Плевать! Да! Я уже поняла, что ты за человек. Мне хватило!

— Да брось! Чë ты ломаешься, как целка? Мы же с тобой оба понимаем, чем дело кончится. Ты всё равно вернëшься.

Он говорил с кривой ухмылкой. Приблизился так, что Кира почувствовала запах многодневного запоя. Отвернулась, не в силах вынести шальной взгляд голубых глаз Максима.

— Чë ты нос воротишь? — оскорбился он. — Чë, забыла, как я из тебя нормального человека сделал?

— Прекрати нести чушь! Совсем крыша поехала?

— Чушь? Да без меня ты никто! Простая дешëвая шлюха. Так что перестань выкаблучиваться. Давай лучше, как в старые добрые…

Максим ухватил Киру за подбородок, повернул к себе. Попытался поцеловать. И тут Кира решилась впервые дать отпор. Подняла руку с ключами и ударила Максима по лицу. Разодрала ему щëку, оставив три красные полосы.

Максим отстранился, схватившись за рану. Рассвирепел, матом заорал. Ринулся в атаку, замахиваясь.

Кира же сжалась от ужаса, застыла, готовая к боли.

Но вместо удара запиликал домофон, открылась дверь, и на улицу вышел сосед. Пока они с Максимом разглядывали друг друга, оценивали, Кира заскочила в подъезд и пулей взмыла на четвëртый этаж, где находилась квартира тëти Кристи.

С того вечера прошло два дня. Максим больше не звонил и не писал, не искал встреч. Кира даже начала думать, что он наконец всë понял и сдался. Но не тут-то было. Сообщение, за ним ещё одно и ещё. Когда Кира сбилась со счëта, начались звонки. Максим сегодня был настойчив, как баран. И пусть Кира не отвечала и не сбрасывала, будто вовсе ничего не слышала, но всë равно не могла сосредоточиться на работе. Назойливая вибрация занимала мысли и сеяла в сердце беспокойство.

И вдруг всë стихло. Только теперь, когда хэндфон прекратился биться в истерике, Киру охватила дикая слабость. На глазах еë навернулись слëзы, которые Кира быстро смахнула, лишь бы коллеги не успели заметить. Иначе начнутся расспросы, сплетни, слухи.

Домой идти Кира боялась. Чувствовала, что Максим что-то задумал. И хотя теперь в кармане рядом с ключами лежал ещё и перцовый балончик, уверенности он не прибавлял. Потому, когда хэндфон завибрировал вновь, внутри Киры что-то ухнуло, а сердце вовсе будто замерло.

Звонила соседка. Марта Семëновна. Иногда та просила купить по пути домой лекарства или ещё что-нибудь небольшое. Экономная старушка не любила доплачивать тридцать процентов за доставку. Вот только сегодня Кира была уверена, что речь пойдëт не про таблетки от давления или кошачий корм.

— Алло, да, Марта Семëновна? — Кира старалась говорить спокойно.

— Кира? — прошептала старушка. — Кирочка, ты домой когда приедешь?

— Как обычно, часов в десять. Сейчас ещё минут двадцать и поеду.

— Не приезжай, Кирочка. Не надо.

— Что, простите? — не поняла Кира, но неладное почувствовала совершенно отчëтливо. В голове разом вспыхнули сотни догадок и предположений, и загалдели они так, что в ушах зашумело. — Марта Семëновна, что-то случилось?

— Да. Случилось. Не приезжай, Кирочка. Послушай старуху. Нечего тебе здесь делать.

— А куда же мне… — хотела спросить Кира, но связь оборвалась, и фраза прозвучала в пустоту. — …ехать?

Остаток рабочего дня Кира уже не могла думать ни о чëм другом. Прокручивала в уме все вероятные варианты, что могли случиться и почему такие важные вещи не сообщила тëтя Кристи? Не могла же она ни с того ни с сего обозлиться на племянницу? А что, если Максим надавил на Марту Семëновну? Уже до такого опустился?

Автоконтроллер оповестил Киру об окончании рабочего дня, зачислении зарплаты и штрафе. Каждая минута бездействия была подсчитана и вычтена из оклада в троекратном размере. Вроде бы плохая новость: зарплата и без того крошечная. Но в этот раз Кира даже не взглянула на плашку на мониторе.

Первым делом она выбрала в списке контактов на хэндфоне номер тëти Кристи и прислушалась к гудкам.

Ничего. До самого оповещения, что абонент не отвечает или временно не доступен.

Кира взволновалась не на шутку. Не попрощавшись с коллегами и заказав летающее такси, чтобы не стоять в пробке, она поспешила домой. Не имело значения, что на дорогу ушла половина дневной получки. Медлить она не могла себе позволить.

Покинув флаер во дворе дома и держа на готове перцовый балончик, Кира забежала в подъезд, поднялась на свой этаж. И уже на подходе поняла, что дело плохо. Вырванная с корнем дверь была приставлена к стене, а дверной проëм пустовал.

В квартире царил жуткий бардак. Выворочено, разломано и перевëрнуто было всë. Кровати и обивка диванов выпотрошены. Содержимое шкафов и тумбочек устилало пол, а технику вынесли. Пропали моноблок, планшеты, телевизоры. Даже две портативные колонки исчезли. При этом немногочисленные золотые украшения Киры валялись на полу рядом с расколотой шкатулкой.

Кира обошла всю квартиру, кроме дальней комнаты. Интуиция подсказывала: туда заходить не стоит. Но слушать внутренний голос сегодня Кира наотрез отказывалась. Она подошла к распахнутой двери и заглянула внутрь. Тут же из еë груди вырвался оглушительный, раздирающий глотку крик.

Посреди комнаты сидела тëтушка Кристи, привязанная к стулу. Лицо еë было изуродовано до неузнаваемости: лицо покрывали ссадины и кровоподтёки, разлинованные бурыми трещинами, губы опухли, нос припал к левой щеке. А в остекленевших безжизненных глазах заледенел ужас. Ни одного целого места не осталось на теле тëти Кристи. Ещё влажная от крови изодранная одежда оголила груди и живот. Под стулом разлилась жëлтая лужица.

Ноги Киры подкосились, когда кричать не осталось сил. Она плечом припала к дверному косяку и осела, хрипя от боли. Слëзы хлынули из глаз.

Долго она сидела, надрываясь, стараясь выдавить всë то отчаяние, что поселилось в сердце. Да только бесполезно. От каждого всхлипа пустота внутри будто лишь расширялась.

Кира не заметила, как к ней подошла Марта Семëновна и молча встала рядом. В руках теребила платок. Чего-то ждала. А когда наконец заговорила, то голос еë прозвучал блекло:

— Кирочка, ну зачем же ты приехала?

Кира от неожиданности дëрнулась в сторону и повалилась на пол. Взглянула на пожилую соседку, но узнала еë с трудом. Невысокая, полноватая, с добрым морщинистым лицом и пучком седых волос на затылке. В голове Киры так всё смешалось, что даже знакомая не первый год соседка показалась совсем чужой.

— Марта Семëновна? — неподатливым языком произнесла Кира.

— Тише, моя хорошая. Будет.

— Это он? — всхлипнула Кира. — Это Максим? Мой бывший?

— Максим… Максима они привезли сюда едва живым. Не думаю, что они его отпустили. Убили, наверное, но не здесь, — скорбно поведала Марта Семëновна.

— Они? — не поняла Кира. — Какие ещё «они»? Кто мог сделать такое?

— Не знаю, Кирочка. Прилетели два флаера, из них вышло человек десять. Все в костюмах, в чëрных очках. Вытащили твоего Максима. Я его еле узнала. Весь в крови, отëкший, смотреть страшно, — Марта Семëновна замолчала, тяжело вздохнула, чтобы успокоиться, и продолжила: — Они заволокли его в подъезд. А потом… Грохот, крики… Когда они ушли, я выглянула посмотреть, что произошло. А тут вот… — она кивнула на дверь в комнату с тëтей Кристи. — Я и в скорую позвонила, и в полицию, на очередь встала. Обещали завтра в три часа приехать. А потом тебя предупредить решила. Но ты всё равно приехала.