Конец. Начало

Глава 17

Гостиница «Dandy», которую Кира выбрала, чтобы переждать несколько дней, находилась всего в двух остановках автобуса от дома и занимала цоколь жилой тридцатиэтажки. Обыкновенная ночлежка и приют для ценителей продажной любви в одном флаконе. Сервис соответствовал постояльцам и практически отсутствовал. Зато всë это делало цену номеров достаточно низкой, чтобы не разориться за первую же ночь.

Кира раньше и не замечала этой гостиницы. А теперь, увидев среди ночной темноты тусклую вывеску, с интересом подошла и, не спускаясь ко входу, осмотрела холл через панорамные окна.

Небольшое, скромно обставленное помещение встречало постояльцев днëм и ночью, без перерывов на обед. В глубине напротив двери расположилась угловая бежевая стойка. Из-за неë выглядывала одна лишь голова портье — заскучавшей усталой женщины за сорок. Первые глубокие морщины покрывали еë лицо, лишëнное косметики, в нерасчëсанных волосах до плеч запуталась ранняя седина. А набухшие мешки под глазами ярче слов подсказывали, что портье работает не первую смену подряд и на гостеприимную улыбку можно даже не рассчитывать.

Слева от двери расположились два дивана коричневых дивана под кожу, между ними подпирсли друг друга кофейный аппарат и кулер. А в глубине, за диванами темнел проход в коридор с номерами.

Кира поправила спортивную сумку на плече, спустилась по крутой лестнице в четыре ступеньки и вошла.

— Ты одна? — буднично, но как будто с лëгким удивлением спросила портье.

Кира опешила и даже обернулась. С чего бы к ней так фамильярно обратилась совершенно незнакомая женщина? Но позади не было никого, и лишь дверной доводчик щëлкнул замком, будто отрезая путь к отступлению.

— Я хотела снять номер на ночь, — хриплым слабым голосом произнесла Кира и поразилась, как несчастно это прозвучало.

— Это понятно. На двоих номер?

— Нет. На одну меня.

— Ясно всë, — неожиданно смягчилась портье. Положила на стойку планшет с анкетой и, пока Кира заполняла еë, спросила: — Муж, да?

— Что? — испуганно взглянула на неë Кира.

— Да ладно тебе, я всё понимаю. Сама намучилась в своë время, пока не включила голову и не сбежала от этого козла в другой город. Так что могу дать тебе совет, причëм совершенно бесплатно: если ушла, не возвращайся. Иначе будет хуже. Уж можешь мне поверить.

Кира кивнула, не поднимая взгляда, взяла ключ и направилась к коридору с номерами.

— Последняя дверь справа, — крикнула ей вслед портье, подумала секунду и добавила: — Доброй ночи.

По узкому сумрачному коридору Кира прошла до упора и открыла нужную дверь. Она уже была готова ко всему, потому совсем не удивилась, увидев убогую комнатушку с пластмассовой одноместной кроватью да шатким шкафчиком, будто собранным из картона. Тревожным показалось лишь то, что окно, которое в комнате располагалось выше привычного, на улицу выходило почти в ровень с землёй. Любой прохожий мог заглянуть внутрь и без всяких усилий рассмотреть то, чем постоялец занимается. Как в зоопарке каком-то, только вместо зверей — живые люди.

Кроме основной комнаты, на входе в номер была ещё дверь в ванную. Крошечный закуток, где унитаз теснился между душевой кабинкой и угловой раковиной, а на стене висело мутное заляпанное зеркало. Почему-то в голову сразу лезли мысли о том, что обыкновенно постояльцами здесь были проститутки и их клиенты, а вместе с тем воображение рисовало пошлые, мерзкие картины.

Одним словом, номер не выглядел тем самым местом, которое можно назвать надëжным убежищем от смертельной опасности. Но ничего лучше найти сейчас было невозможно. Радовало только то, что завтра выходной. Можно будет привести мысли в порядок и подыскать что-нибудь получше.

Кира не стала перекладывать вещи в шкаф. Просто кинула сумку в угол, достала пижаму и переоделась. А потом легла в чужую кровать, выключила свет. И долго разглядывала тени от разросшихся за окном кустов. Но мысли еë были уже не здесь. Она по кругу перебирала события прошедшего дня. Как утром всë было привычно и не предвещало даже незначительных перемен. Чашка кофе, два бутерброда с сыром, дорога до работы и несколько часов рутины. Потом начались все эти сообщения, звонки и, наконец, возвращение домой. И всë по новой, словно где-то среди десятков привычных действий должен был появиться тот самый миг, который исказил всë до неузнаваемости. Но заметить его не удавалось.

Странно, но в какой-то момент Кира поняла, что больше ничего не чувствует. Эмоции исчезли, иссякли до последней капли, оставив в душе зияющую пустоту.

Кира была уверена, что этой ночью не сможет заснуть. И всё же через час или около того провалилась в темноту.

В следующий раз она открыла глаза среди ночи, вздрогнув от громкого до отвращения весëлого женского смеха за стеной. Ещё что-то говорил басовитый мужской голос, но ни одного слова было не разобрать. Наверное, какие-то пошлости. Вряд лизвучит в такой час может звучать что-то другое.

Кира постаралась снова уснуть, не обращать внимания на соседские прелюдии, но смех казался навязчивее комариного писка. Он блуждал по комнате, витал под потолком и в то же время звучал у самого уха. А когда сменился страстными стонами и размеренным постукиванием, терпение Киры кончилось. Она врезала по стене и громко потребовала:

— Трахайтесь потише, пожалуйста! Здесь люди спят, между прочим!

Но никто на просьбу не отреагировал, и даже наоборот, как будто назло парочка ускорилась. Повторять Кира не стала. Бессмысленно. Хотелось только верить, что закончится это быстрее, чем стонущая девка получит удовольствие.

Раз уж сон откладывался, Кира решила промочить горло. Вода из-под крана не подходила. Ею даже зубы чистить не советовали, да и кто знает, кто и что в этой раковине мыл в последний раз. Лучше дойти до кулера в холле. Можно и в пижаме. Она закрывала куда больше, чем уличная одежда у многих потаскух.

Портье сидела на прежнем месте и что-то набирала на хэндфоне.

— Не спится? — спросила она Киру, когда та подошла.

— Вроде того. С соседями не повезло.

— Что, кричат громко?

— Можно и так сказать. Я воды хотела попить. Можно?

— Пей, сколько влезет, — пожала плечами портье и вернулась к переписке.

Кира задержалась ненадолго у кулера и выпила сразу два стакана воды. Потом выглянула в окно, но смотреть там было не на что. Спальный район ночью казался почти вымершим. Ни машин на дороге, ни людей на тротуарах, и лишь редкие окна высоток горели на чëрных монолитных стенах.

Жуткий день наконец прошёл. Только теперь, спустя несколько часов, Кира могла чуть трезвее взглянуть на случившееся и содрогнуться. Второй раз она бы такого не пережила. Свихнулась бы. Вот так зайти через выломанную дверь и увидеть тëтю…

Так страшно Кире было лишь однажды. Двадцать лет назад, когда за одну ночь она лишилась двух самых близких людей. Тогда Кира мало чего соображала и била ночного гостя просто потому, что хотела отомстить. О брате она думала в последнюю очередь.

Влад… Этот мальчишка появился в семье, когда Кире было всего шесть лет. Она обрадовалась и первым делом, ещё когда он не родился, решила, что будет возиться с братиком, как с куклой. Одевать его, кормить, учить правильно играть со своими игрушками. Но родители держали их подальше друг от друга.

Влада с мамой часто и надолго куда-то увозили. Иногда они могли пропадать и месяц-другой. А Кира оставалась с отцом и необщительной няней.

— Папуль, а Влад что, болеет, что ли? — спросила как-то Кира.

Это случилось, когда мама и Влад впервые уехали больше чем на месяц, а Кире такая разлука давалась всё сложнее. Она уже извела папу и няню вопросами, когда же все уже вернуться. А потом решила поставить вопрос ребром.

— Не думай об этом, милая, — посоветовал папа, будто это пустяк.

— А мама тоже болеет? — не сдавалась Кира.

Вместо того, чтобы сочинить непритязательную, но понятную историю, отец вдруг посадил Киру себе на колено, погладил по головке и рассказал всë как есть:

— Видишь ли, милая, Влад не просто человек. Он прототип человека будущего. Он поможет излечить все болезни и позволит спокойно жить куда дольше обычных ста лет. Но его надо постоянно изучать и наблюдать. Никто точно не знает, как происходит его развитие и не ум… не улетит ли он в другой город от избытка иммунитета.

Кира расплакалась и убежала. Всë, что она поняла из слов отца, это то, что Влад для него гораздо важнее, чем она.

Тогда это поселило в сердце маленькой девочки холод и неприязнь к брату. Она не видела в нëм ничего такого, о чëм говорил отец. Самый обыкновенный мальчишка. В чëм-то даже хуже остальных. Мерзкий, непослушный, избалованный засранец, которому всë сходило с рук. И лишь после гибели родителей Кира поняла, как ошибалась. В ту ночь она наговорила много лишнего, но потом, наблюдая за страданиями Влада, Кира раскаялась в своей чëрствости. Она прониклась к брату, заботилась о нëм, пыталась восполнить ему хотя бы часть родительской любви. Она искупала вину, о которой Влад и не помышлял.

Тот страшный вечер в корне изменил жизнь Киры. Как бы со второй попытки судьба не сломала еë окончательно.

Кира выбросила стаканчик и отправилась обратно в номер. Но не успела открыть дверь, как услышала из холла грохот и возмущëнный голос портье.

— Новикова Кира Евгеньевна в каком номере? — грозно потребовал кто-то.

Повторять не требовалось. Кира юркнула в свою комнату и заперлась. Сердце колотилось быстрее, чем стучала кровать за стеной. А соображать надо было ещё скорее.

Кира бросилась к вещам, в которых проходила вчера весь день, наспех переодела штаны, а вот рубашку только снять успела. В коридоре послышались быстрые тяжëлые шаги.

Время кончалось. Кира достала балончик с перцовым газом. Приготовилась. Но тут же в голову пришла очевидная мысль: если будет бороться, то подпишет себе смертный приговор. Надо бежать!

Кира кинулась к окну в тот самый момент, когда в дверь забарабанили. Кира распахнула окно, дëрнулась к сумке с вещами. И тут дверь в номер с грохотом вылетела, в проëм протиснулись два бугая и ринулись на Киру.

Та машинально выставила руку с баллончиком и, не раздумывая, зажала кнопку. Комната быстро наполнилась едким газом, от которого незваные гости мигом закашлялись и потеряли пыл. Сама же Кира, как по наитию, закрыла лицо футболкой. Но даже так почувствовала, как запершило в горле и защипало глаза. Опустошив баллончик, схватила сумку, Кира вернулась к окну, забралась на подоконник. И вылезла в тот самый момент, когда в номер забежали ещё двое.

Ноги уносили Киру прочь. Она не знала, преследуют ли еë, но останавливаться не собиралась. Так толком и не одевшись, не выбросив пустой баллончик. Но куда она бежала, не имела ни малейшего понятия. Лишь бы только подальше от гостиницы.

Она выбилась из сил и окончательно заблудилась уже перед рассветом. В сумерках каждая тень казалась опасной, за каждым углом мерещились враги. Город как будто ожил и решил уничтожить Киру. Чужой город. Злой город.

Кире было что терять: дом, друзья, работа. Всё это до недавней поры она считала самым важным. Но было и то, ради чего она могла оставить всë это позади. Жизнь.