Меня зовут господин Мацумото! Том 3

* * *

Взволнованная Бандо-сан, примчавшись на такси так, будто за ней кто-то гнался, разрывалась, не зная с чего начать. С извинений, поклонов, униженных просьб, наездов на вжавшего голову в плечи дедушку, с вопросов, или же с восторгов относительно моего дома. Она, как оказалось, умела на глаз определять возраст, ценность и стоимость всего того антиквариата, что прислал сюда уже мой дедушка, приобщая внука к прекрасному, к духу благородного достатка. Чтобы он потом в гостях не вёл себя как бедный родственник, и не дёргался, услышав цену того или иного предмета, а лишь надменно хмыкал. Также Масуми чуть ли слюни не пускала, завидев собранные в шкафах книги, боясь их коснуться, чтобы случайно не запачкать.

Своему деду, с которым она была в давней ссоре, приехавшая девушка сама всё объяснила. Решительно потребовала больше не лезть в её личную жизнь. Разгневанно напомнила, что именно поэтому она после школы и ушла из дома, не сойдясь во взглядах на своё будущее. При мне повторила горестно вздохнувшему Сакамуре-сану, что не собирается наследовать его додзё и выходить замуж за какого-нибудь достойного сына самураев и мастера боевых искусств, продолжая семейную традицию. Хватит уже её преследовать. У Масуми из-за этого ещё в школе появилась куча проблем и почти не было друзей. Дед всех распугал, особенно парней.

Когда одноклассники ходили на караоке, она тренировалась в додзё. Когда они ходили в бассейн, она тренировалась в додзё. Когда они выбирались в походы, она тренировалась в додзё. Когда девочки выбирали себе красивые наряды, она примеряла кимоно, чтобы… правильно, тренироваться в додзё. Когда мальчики признавались школьницам в любви, она отрабатывала броски. Из-за этого Масуми росла невысокой, коренастой, плотненькой, серьёзной девочкой, редко когда улыбающейся, проходящей мимо салонов красоты и залов игровых автоматов. И всё ради того, чтобы закалить характер и тело. Когда все обсуждали, кем они станут, когда закончат школу, она молчала. Однажды ей всё это осточертело, и у Бандо под давлением накопившегося «пара» сорвало крышечку черепушечки, если бы это показали в мультфильме.

Что послужило последним толчком, она не сказала, но поругавшись с дедом, побив посуду, уехала, решив жить самостоятельно. С тех пор они почти не общались, однако дедушка не терял надежды образумить столь же упрямую, как и он сам, внучку.

Всю эту семейную драму я слушал сидя на диване, переводя между ними любопытный взгляд, хрустя орешками. Естественно, не вмешиваясь в повествование. Только когда Сакамура-сан принялся интересоваться делами Масуми, выдал ей положительную характеристику, как отличной работнице моей компании. Похвалил её за старание. И когда Бандо-сан начала упрашивать не писать на её деда заявление в полицию за нападение, пообещал этого не делать. Более того, к изумлению шокированной девушки, попросил его почаще заглядывать, для обмена опытом. Кажется, я нашёл себе тренера.

Вначале старик вежливо отнекивался, ссылаясь на толпу тупых учеников, собственное додзё, авторитет, возраст, расстояние и всё такое, но когда я пообещал присылать за ним машину, играть с ним в го и допустить в свой винный погребок, показав его, Сакамура тут же передумал. Сказал, что пускай одни его ученики учат других. За додзё присматривает непутёвый отец Масуми. Авторитета одного мастера другой мастер не уронит, скорее отполирует, чтобы тот ярче блестел. Он ещё не настолько старый алка… человек, и у него хватит сил, чтобы задать трёпку зазнавшейся молодёжи. Расстояние для хорошей драки не помеха.

За это мы и выпили под осуждающим взглядом насупившейся Масуми, ещё сильнее расстроившейся тому факту, что сюда пришёл её дедушка. Он ведь знал о маленькой внученьке очень много чего интересного. Более того, имел целые альбомы смущающих её фотографий и явно задумал что-то нехорошее судя по наводящим вопросам, возвращаясь к тем славным временам, когда она ещё с ним жила. По мнению Масуми, за дедом требовался глаз да глаз, что тут же было подтверждено, когда он, спохватившись, внезапно вспомнил о необходимости поехать и развязать моего друга Ёсиду. Оказывается, Сакамура его скрутил, связал, для надёжности раздел, уложил в кровать, укутал в одеяло, примотал к постели, вставил кляп и ушёл. Основательный подход, моё почтение.

— Так вот кто вас сюда направил. Предатель. Ладно, сейчас мы ему устроим воспитательную беседу. Будет знать, как распускать язык. Мацумото — люди добрые, но злопамятные, — бросил выразительный взгляд на старика, от которого почему-то вздрогнула внезапно забеспокоившаяся Масуми.

Я позвонил Ёшимацу и попросил её освободить Ёсиду. Сокрушённо пожаловался, что сам сейчас не могу.

— К нему должна была прийти симпатичная, грудастая наставница искусства шибари. Похоже, во время урока у неё что-то случилось и она спешно ушла, забыв развязать этого недотёпу. Что? Зачем ему это? Ну как же, он жаловался, что ему не хватает ярких ощущений в постели. Что у вас всё проходит слишком быстро, однообразно, без огонька. Сплошная классика. Вот он и хотел научиться чему-то новенькому, чтобы тебя порадовать, — якобы из-за простодушия и наивности случайно сдал Ёсиду.

Обалдевшая от таких откровений девушка некоторое время молчала, собираясь с силами, шумно дыша. Похоже, я её дико засмущал. Для Ёшимацу оказалось большой новостью, что её парень делится с друзьями такими подробностями своей личной жизни. Более того, он ещё чем-то недоволен, кого-то ищет на стороне. Ей захотелось немедленно оторвать ему модуль стыковки организмов, у которого явно сбилась программа и он ищет не те входы! Сделать с ним то, что пообещал сделать со мной Сакамура в начале нашего неудачного знакомства.

— Я поняла. Спасибо за звонок, Мацумото-сан. Сейчас решу этот вопрос, — сухо поблагодарив, Ёшимацу отключилась.

— Вот теперь у моего друга личная жизнь станет ещё более яркой, разнообразной и незабываемой. После того, как его простят. И, надеюсь, ему не придётся выписываться из больницы, — заявил с некоторым сомнением, продолжая безобидно улыбаться.

— Я же говорила — директор страшный человек, — прошептала Масуми на ухо деду, впечатлённому столь изощрённой местью.

Он уважительно кивнул, показывая, что намёк понял правильно. Не нужно проделывать с ним что-то подобное. Тем более, «добрый» дедушка может и осерчать. Если я думал, что это его смутит, заставит испытать чувство вины, то глубоко заблуждался. Бандо-сана моя выходка больше повеселила, чем пристыдила. Интересный он человек. Опасный.