Тьма и Хаос

Глава пятая

40.03.589−2.04.589 от основания Новой Империи, земли Хаоса и Тьмы

Да, я предполагал, что мне предстоит выслушать. Однако, даже при всем этом, приступив к дознанию, обозначил затем допросы, как погружение во Тьму и общение со Злом, злом с большой буквы, с больших букв. Задушевные «беседы» протекали практически без перерыва и в этот вечер и ночь, как и последующие полтора дня. Конечно, по-хорошему разговор с ин Наоростом должен был продлиться минимум пару-тройку недель — слишком крупная рыба попалась в сети, но время поджимало.

Пять дней, которые дал мне Оринус на поиски шакала уменьшались из-за демонстрации Волчицы и собственного лица жрецу. Конечно, он вряд ли понимал, сколько времени тогда и сейчас прошло, на это и был изначальный расчет, но лучше полностью подчистить следы, использовав стирание памяти. И еще, это требовалось, чтобы ни одна сука не узнала большей части рассказанного им мне. Выясняя же подноготную твари — такой шаг оказался единственно-верным. Первые сутки я спрашивал обо всем, на что не имелось запретов из-за клятв, как перед божествами, так и перед аристо. Впрочем, и информация, не попадающая под категорию «особо-секретной», являлась настоящей бомбой. Поэтому решил форматировать его память два раза. Информация того стоила, изначально же хотел приберечь одну возможность на будущее.

А, когда начался разговор без купюр, то есть я снял все ограничения со жреца, к его ужасу, то он заскулил, забился в истерике, однако «Оковы Боли» не позволяли откусить даже язык, хотя попытки имелись.

Монстр испугался по-настоящему, до этого часто срывался на угрозы:

— Юнец, ты сдохнешь страшно! Ты не понимаешь каким силам бросаешь вызов! И не поможет твой Эйден! После придет черед твоего младшего брата и всей вашей семейки! Отпусти меня, или я лично буду… — видимо думал, что раньше общался с моим близким родственником, а не со мной. В такие моменты ин Наорост заходился в безумном смехе. Боль помогала приводить в чувство пленника, а на эскапады я внимания не обращал, игнорируя их напрочь. Задавал вопросы только по делу.

Всегда считал свою психику закаленной до предела. Однако здесь, чтобы давить эмоции, мне приходилось прибегать к аутотренингу, отвлекаться на запредельные физические нагрузки, выплескивая ненависть и ярость. Помогала воле подготовка к встрече со Жнецом. Старался учесть все, даже летающего противника. Поле боя выбрал перед ущельем, ведущим в мой лагерь. Здесь имелось множество скальных выходов, служащих превосходными укрытиями, ямы, овраги, валуны, а еще между двух из них можно было разметить овал портала, который трудно было заметить, как сверху, так и с земли. Израсходовал две трети имеющихся магических мин и алхимических гранат, совмещая их. Не забыл и про иллюзии.

На второй день организовал тайник среди скал за пределами безопасной области, в абсолютно неприметном месте. Благодаря нечеловеческой силе и «Кровопийце», который легко резал камень, справился довольно быстро. Все культовые предметы Раоноса были сложены в непромокаемую сумку, похожую на земной саквояж, а она уже помещена в мешок Рунигиса. Сначала провел испытание на поверхности, используя самый продвинутый режим сканера, который продемонстрировал лишь пустоту. После клад оказался на глубине чуть больше полутора метров. Недоступной даже для моего «Взора Арракса». Камни душ и Слезы Нирна оставил себе.

Тренировки и работа не отвлекали от самого важного — получения новых данных, наоборот, они помогали осмыслить беседы, уложить все в голове, чтобы затем задавать очередные правильные вопросы, от которых визави корежило, как черта от святой воды.

«Оковы Боли» заставляли ин Наороста говорить правду, сам он не отличался стойкостью. Давно замечено, и не мной, что садисты в большинстве своем боялись до безумия, когда к ним начинали применять их же методы. Жрец же в начале каждого монолога, отвечая на короткие вопросы, говорил неохотно, но затем вдохновлялся и едва не впадал в экстаз от собственных же рассказов, плотоядно облизывал губы, глаза его начинали лихорадочно блестеть. Он обожал нарушать любые табу, творил такое, что в голову не могло прийти и мне, не раз и не два подвергавшемуся ментальным воздействиям ксеноматок. Маньяк наслаждался чувством беспредельной власти над живыми разумными. И виной всему, кроме безумия некоторых последователей, — злые боги, щедро одаривающие паству.

На Земле в древности тоже существовало множество кровавых культов, для которых жизнь и кровь являлись сакральными элементами их веры. Часть из них порой возрождалась в современном мире, иногда возникали новые секты, однако о психологическом здоровье различного рода идиотов говорить не приходилось. И массовый характер такие явления принимали крайне редко, потому что никаких реальных благ безумцам, за исключением воображаемых, подобные шаги не приносили, например, не вызывали мор или бурю по требованию, не давали каких-то паранормальных способностей, а вели к бесславной гибели.

С десяток раз мы зачищали разнообразные логова уродов на Диких Территориях и в Африке, в Нью-Вашингтоне и Торонто. В одиночку я отметился в Нью-Берлине и в Нова-Париже. Для нас это была сдача зачетов по спецкурсам, а теперь возникало понимание, что решались одновременно многие другие задачи — от демонстрации возможностей конкурентам нашими кураторами до оказания специфических услуг ими же высокопоставленным пострадавшим. Впрочем, сектантов и полицейский спецназ живыми старался не брать — гуманность судебной системы Альянса к различного рода тварям и извращенцам заставляла нормальных людей делать верный и правильный выбор. Исключением были одиозные кадры, которые после демонстрации их широкой общественности, навсегда исчезали в глубинах психиатрических заведений.

На Аргассе же кровь и магия, наличие духовной энергии, как и праны, а также вполне себе материальные и ощутимые награды за мучительную гибель разумных на алтарях некоторых божеств, создавали все необходимые условия, чтобы последователи руководствовались в большей мере рационализмом, а не девиациями.

Поэтому масштаб деятельности паствы Оринуса и Раоноса Кровавого поражал воображение, в плохом смысле данного слова. Легче было перечислить представителей высшего света и богатейших дельцов Демморунга кто не участвовал в массовых жертвоприношениях этим паскудам, в кровавых оргиях в их славу. Каннибализм, а поедать начинали зачастую еще живыми разумных, в свете того, что творили затем, выглядел безобидной детской шалостью. По самым скромным прикидкам, вовлеченность в деструктивные процессы представителей элиты составляла около шестидесяти-семидесяти процентов от их общего количества. И число последователей кровавых божеств в Речной Крепости из года в год стабильно росло.

Имена, Дома, звания, положение в обществе, где и кто отметился я четко фиксировал в родовой книге. Но не только подарки от небожителей заставляли творить бесчинства, следующим фактором служили огромные деньги. Камни Душ и Слезы Нирна (теперь я предельно точно выяснил, что первые продукт Раоноса, вторые — Оринуса), возможности, которые они дарили, формировали следующий пласт тварей, мотивирующих маньяков. Так, услуга скинуть тридцать лет стоила от десяти миллионов золотых, но даже за подобную фантастическую сумму не получалось предоставить нужное количество кристаллов. Иногда цена за один переваливала отметку в двадцать пять. Да, существовала очередь, и именно желание миновать ее приводило к увеличению стоимости в два-три раза. Тенденция оставалась константой — как существовал дефицит десять лет назад, так и сейчас предложение не могло удовлетворить стремительно растущий спрос.

Всех страждущих я тоже фиксировал, не без удивления отметил, что в списке находился и старый архитектор, которого задействовал у себя на строительстве дома и гостиницы. Надо же, а выглядел порядочным человеком. Финансовое положение каждого кандидата тоже отмечал. Выходило, что концентрация миллионеров на один квадратный километр в Речной Крепости зашкаливала. И даже после исчезновения ин Наороста, у них оставалась надежда.

Потому что главный шаман племени Четвертой окровавленной руки Сириса Лиман-дзян так же имел все атрибуты верховного жреца Раоноса от кинжала до фолианта и занимался созданием камней душ и Слез Нирна параллельно с ин Наоростом, львиная доля трудов гобла оседала на землях Хаоса, но часть оказывалась и в Демморунге. К слову, Кровавого индейцы называли Аухностом, Оринуса же Ардегором — чьим проводником идей для всех зеленомордых их говорящий с духами и являлся, об его темной стороне знали только вождь — Грандух-дзян Вырывающий Глаза, он же мой кровник, а также ближайшее окружение князька.

Финансовые потоки от наркотиков и кристаллов, превращенные в продовольствие, амуницию, тирков, варгов и клыкастых кабанов, как и оружие, позволяли содержать армию, численность которой уже оценивалась не в четыреста-пятьсот рыл, как я предполагал из воспоминаний Глэрда, дополнившихся затем из баз данных Оринуса, а уже перевалила за три с половиной тысячи бойцов. Индейский главарь грезил лаврами великого завоевателя прошлого Артаки-дзяна Пожирателя Змеелюдей, того самого, чью жизнь предлагал мне прожить однорогий ящер. И двигался к цели вождь семимильными шагами, заключил союз с несколькими стаями гарпий, а также племенами огров, привлек некромантов и беглых имперских магов, наемников из хуманов, орков и эльфов. Собрал каждой твари по паре.

Действовали высокопоставленные гоблы осторожно, потому что не только в цивилизованных землях Раонос был под запретом, но и у них тоже, его не так боялись, как Волчицу, однако при обнаружении племен, поклонявшихся этой твари — вырезали всех подчистую. Так повелось издревле. Связано это было с тем, что кумир остроухих нес чистое, незамутненное зло. У однорого коллеги же оно разбавлялось. Потому что Оринус, действительно, мог получать энергию от боев с чудовищами, где разумные проявляли чудеса доблести и мужества, как и просто из таких же поступков, но он никогда от халявы в виде жизней и душ рабов не отказывался. Одаривал всегда, пусть и не так щедро, как Кровавый, который черпал свою силу только из боли, мучений разумных и неразумных, и нарушения паствой всех мыслимых запретов.

Он нес Тьму.

Не важно какие преступали табу, главное, чтобы действия его адептов шли вразрез моральным устоям и нормам общества обитания. То есть, если обобщено, например, имелось племя, которое считало греховным пить прилл в какой-то из дней, последователь Раоноса обязательно будет употреблять его именно тогда, и это принесет в копилку божества энергию, пусть и толику. И чем фундаментальней попирался писанный или неписаный закон, тем больше сил получал покровитель. Особо ценились им страдания, страх и ужас разумных, но лучшим призом являлись аристо.

Его учение, если отбросить несущественное, вдалбливало в голову паствы, что они выше всех законов, и имеют право абсолютно на все, мир обязан им, а жизнь каждого из них бесценна, ее же мог продлевать Раонос бесконечно. Именно так пояснил мне жрец. Но я его слова принимал лишь, как одну из точек зрения, подозревал, что он сам просто не знал многого, а еще ретранслировал некоторые лживые установки, переплетенные с правдой.