Пути и стены

С таким запасом монет уже не стыдно пройтись по рынку. Эгрегий не дошел до крупного рынка, где Виал общался с менялами. Зато он нашел местный мясной рынок, где были представлены всевозможные домашние животные со всей Вии. Как пастуху Эгрегий заинтересовался зверями, что обитают в чужих странах. Особенно удивили козы: с их маленькими рожками и густой шерстью. Совсем не похожие на тех, что пас Эгрегий на лугах Гирции.

Домашняя птица выглядела отвратительно: вонючие и тощие куры. Разве можно от них получить больше одного яичка, и в суп они не годились. Не было тех прекрасных птиц, что порой выставляют на ярмарках. Устраивались даже соревнования, победителю дарили позолоченный тирс, а призовую несушку отдавали в дар лесному богу.

Быков Эгрегий не увидел, зато лошади у тиринцев были поразительными. Они намного выше, распространенных в Гирции. Их ноги длинные, красиво очерченные мышцы. Животные не крупные, идеальные скаковые – поджарые и прекрасные. Гривы украшены цветами, гиппасандалии блестели позолотой.

Эти лошади не для черни, даже не для всадников. Это предмет роскоши, который покупают, чтобы поразить соседей, а не для войны.

Эгрегий даже забыл о том, что собирался нагрянуть в харчевню. Только урчание в животе напомнило о том, что он не ел ничего с самого утра. В такую жару, конечно, особо есть не хочется, но после долгой прогулки, хотелось оказаться в тенистом месте, выпить прохладного вина и отужинать чем-нибудь жирным и питательным.

Возле рынка расположено множество таберн, но какие там цены, что за публика? Эгрегий робел перед незнакомым местом, потому направился в порт, рассудив, что там будет более дешевое заведение.

Главное не наткнуться на пьяных моряков с чужих кораблей. А то заставят играть в азартные игры, наверняка дойдет до драки. С двумя и даже тремя противниками Эгрегий справится – благо успел это проверить на улицах Гардумета. Но в портовой забегаловке он будет один против толпы коллегиатов, если можно так выразиться.

Он сам моряк – условно. Вот только никого не знает в этом городе, не придут ему на помощь моряки тиринцы. Если только найти таберну, где отдыхают моряки из Государства.

Отыскать подобное место не составило труда. Возле порта располагался район, где силились чужестранцы – соотечественники Виала. Часть этих поселенцев смешалась с местным населением, но даже дети от смешанных браков сохранили наследие отцов. Они были даже более гирцинцами, чем Виал.

Дома их построены на манер гирцинцев, питейную среди них вычеслить не составило труда.

Высокий беленый забор, открытые настежь ворота. Внутри у конюшен расположились караванщики, все сплошь местные. Эгрегий даже усомнился, что выбрал правильное место. Но на вывески был изображен золотой козел, что ясно указывало на прародину корчмаря.

Таких козлов изображают почти везде в Гирции. Ведь ее зеленые луга славятся стадами этих вонючих животных. Сыр, молоко, а так же мясо и шерсть продаются на всех рынках Обитаемых земель. Даже вином Гирция не так славится.

Эгрегий испытал гордость за то, что своими руками умножал благополучие Гирции. Это он пас стада в сотни голов, не потерял ни одного животного из-за нападения двуногих и четвероногих волков.

Так что заведение точно принадлежало соотечественникам.

Небольшой двор был засыпан скорлупой, противно хрустящей под подошвами сандалий. Что это за орехи, Эгрегий не смог определить, что-то местное. Возле входа, шатаясь от выпитого, беседовали двое. Они на вошедшего даже не обратили внимания. Кожа их была черна, а зубы белы, как мел. Зато говорили они на прекрасном языке гирцинцев. Выглядело это до того странно, что Эгрегий задержался у входа, подслушивая разговор.

Чтобы не нервировать пьяных, он сделал вид, что поправляет завязки сандалий.

Говорили пьяницы о чуме, что поразила восточные царства. Предполагали, что это дойдет до Гардумета. А раз так, решил Эгрегий, то эмпорий тиринцев уже может быть поражен. Неудивительно, что варвары наняли чужака доставить вино.

Поражала их холодная рассудительность, граничащая с жестокостью. Лучше заставить чужака ловить змей, чем своего земляка. Эгрегий не сомневался, что Виал не поступил бы так. И решил, что надо будет предупредить навклера об угрозе.

Таберне снаружи выглядела как типичный гирцийский дом. А внутри убранство больше походило на торговую палатку тиринцев. Не было лавок, высоких столов. Люди сидели на возвышениях в отдельных комнатушках, отделенных друг от друга ширмами. Можно было завесить свое отделение, чтобы создать иллюзию приватности.

Посетители сидели на черных, засаленных циновках. Сидеть на них полагалось босиком, обувь оставляли у входа в комнату. Не было столешницы, за которой работал корчмарь. Не было, соответственно, вмурованных в цемент пифосов с вином. Вино хранилось где-то в другом месте.

Все помещение занимали комнаты, не понятно, к кому обратиться с заказом.

Эгрегий пожал плечами и уселся на свободном месте. Тут же из-под земли возник раб, заговоривший с чужаком на корявом наречии гирцинцев.

Понять его было сложно, так что Эгрегий просто сказал:

– Вина, теплых закусок.

Раб исчез, лишь на песке у входа остались следы его босых ног. Эгрегий на всякий случай пододвинул сандалии поближе к себе. На циновке он никак не мог устроиться, поглядывал по сторонам, следя за посетителями. А те сидели поджав ноги, жрали и пили, громко разговаривали. Шум стоял как в порту, не хватало музыки, но кто же станет петь и играть на кифаре в таком месте?

Принесли вина в прохладном кувшине. А так же поставили гидрию с водой, от которой пахло тухлятиной. Эгрегий решил, что будет пить как варвар, но ни за что не станет смешивать вино с этой гадостью. Зато закуски оказались удивительно аппетитными: кусочки мяса, тушенные с овощами. Принесли это добро в сковороде на жаровне, угли все еще алели.

Раб не уходил, торчал рядом. Эгрегий понял, что тому нужна оплата. Пару минут они ругались, пытаясь один стрясти с посетителя лишнее, а другой сэкономить монетку. В итоге ушло десять медяков – непомерная плата, казалось Эгрегию.

За этой перебранкой наблюдали редкие посетители таберны. Никто не вмешивался, просто глазели из любопытства. Эгрегий сделал вид, что остался доволен результатом сделки. Если можно так сказать. Решил, что обязательно спросит у Виала, правильно ли он поступил, не заплатил ли сверх меры.

В городе, где он изредка бывал, рабам никто не платил за услуги. А тут этот человек вдруг требует себе платы! Это выглядело диким и непривычным.

Еда оказалась вкусной. Хотя после дня голодовки и нескольких дней на сырой рыбе, любая снедь покажется чудесной. С вином было проще, его моряки пили постоянно, хоть и сильно разбавленным, пока не затухла вода.

Вспоминать о тех днях в открытом море неприятно. Виал обещал, что дальше они пойдут вблизи берега. Хоть это радует. Безграничная пустыня, где есть только верх и низ сводят с ума. Потому Эгрегий не смотрел на горизонт, либо следил за звездами, либо разглядывал доски судна. Себе он мог в этом признаться, но говорить Виалу не стал. Может быть, торговец заметил, что его помощник боится.

Станет ли это приговором для него? Так ли плохо работать в коллегии, но только на берегу? Не выбросят ведь его на улицу. А если и так, то Эгрегий всегда найдет работу.

О возвращении на родину он не думал. Куда возвращаться, если не помнишь берега, с которого тебя увезли. Родственники может и остались, но как их зовут, где они живут. Разве что деревню свою Эгрегий сможет назвать. Если его родичи не ушли в степи, как они делают, в случае неурожая.

И после того, как отпущенник повидал столько городов и людей, ему нет резона возвращаться в отдаленную деревушку.

Несколько дней пути не сделали судно его домом. Виал не раз говорил, что чувствует себя на месте именно в лодке. Ни комната, ни коллегия не дают ему чувства безопасности. Эгрегий подумал, что сделает Виал, если с его лодкой что-то случится. Как будет хозяин убиваться, страдать и выдержит ли такой удар судьбы.

Домом для отпущенника всегда были луга и леса. Крышей были кроны деревьев и звездное небо. Ему проще, чем моряку. Даже если судно погибнет, Эгрегий просто пойдет в другое место.

Но пока все в порядке, не стоит звать беду. Эгрегий закончил ужинать и направился в порт. Он мог бы остаться в комнате этой таберны, на радость клопам. Но лучше спать под открытым небом в знакомом месте, чем здесь.

Моряки еще не вернулись, что казалось странным. Эгрегий припомнил, сколько у них было денег, и поразился. На эти медяки долго не погуляешь. Мафенас мог усесться играть, что-то выиграть, но местные не позволят ему заработать на этом больших денег. Скорее уж изобьют чужаков и выбросят на улицу.

Наверное, это особый талант, найти пропойные деньги, когда их нет.

Виал не покидал лодку, так и остался в ней. Возможно, он даже не ходил ужинать. Эгрегий смутился, подумав, что стоило взять с собой чего-нибудь перекусить. Но навклер уже спал или просто притворялся.

Порт затихал. Гасили фонари, расставленные вдоль причалов. Каботажные команды переворачивали лодки, расставляли весла на просушку. Канаты они развесили возле своих хижин, чтобы защитить от воровства.

Этот город не понравился Эгрегию, хотя выглядел более живым, чем Циралис. Не говоря уже о внутренних городах, где жизнь связана с полями вокруг. Любому гражданину варварский город не понравился бы: шумный, грязный, враждебный.

Радовало только то, что в ближайшие дни они покинут это место.

Эгрегий спустился в лодку, припрятал кошелек с монетами под скамью. За те дни, что они пересекали море, отпущенник успел хорошо изучить судно. Оно было небольшим, компактным и надежным. Даже на таком небольшом судне достаточно мест, куда можно спрятать добро.

Все моряки этим пользовались, молча, разделили территорию. На корме, где спал Виал, хранились основные ценности, по большей части принадлежащие торговцу.

Весла и руль на просушку выставлять они не стали, потому на дне лодки скопилась вода. Запах мокрого дерева и тины немного раздражал, спать на влажных досках неприятно. Виал только поднял румпель, чтобы весло находилось над водой.

Рей с парусом лежал вдоль лодки, опираясь на банки. В отличие от больших судов, тут не было опоры, на которую ложится снятый рей и мачта. Их крепили просто канатами, привязывая к скамьям. Парусина тоже была влажной, не успела просохнуть. От нее пахло маслом, шерстью и солью.

Эгрегий теперь хорошо знал, чем отличается мокрый парус от сухого. В начале пути они легко поднимали рей, расправляли парус. А теперь для этого приходится всей команде постараться. Рей напитался влагой, разбух и потяжелел. Фалы плохо скользили по блокам, покрытых коркой соли и потемневших от влаги.

Расположившись на снятом рее, Эгрегий засыпал, слушая стук блоков на топе мачты. Ритмичный шум убаюкивал, не мешали даже крики в порту.