Москит Том I

Старшекурсник угрюмо уставился на носки своих кед, и тогда наставник обратил внимание на меня.

– Если не ошибаюсь, Пётр, ты весьма продвинулся в противопулевой защите? – уточнил он. – Продемонстрируешь нам эту технику?

Несмотря на духоту, по спине пробежался нехороший холодок – не иначе проявилась интуиция, но отказаться было бы глупо, так что малодушничать не стал, выделил должное количество сверхэнергии и отработанным усилием воли создал из неё нематериальный цилиндр, закрутил его против часовой стрелки, не позволяя потерять форму и рассеяться.

Пирокинетики немедленно собрались поглядеть на эдакую диковинку, а Герасим кинул в меня пару камушков, убедился в действенности защиты и обратился ко второму старшекурснику:

– Никифор, давай! – И спешно добавил: – Только не перестарайся!

Предупреждение запоздало – температура воздуха вокруг меня разом подскочила градусов на сто; я будто в парилке очутился. Вдохнул и закашлялся, но не сплоховал и тут же привычным образом направил энергию на охлаждение окружающей среды.

Теплоёмкость воздуха невысока, а нагрелся он исключительно в пределах моего цилиндра, поэтому справился без труда. И сразу прозвучала новая команда:

– Сергей, твой выход.

Я разом потерял контроль над энергетическим цилиндром, воздух внутри него до предела уплотнился и запечатал меня, будто муравья в янтаре, едва не раздавил.

Вновь пришлось прибегать к арсеналу негатива, и, когда я выдрался из ловушки, Герасим признал:

– Неплохо, неплохо. – Но куда жёстче добавил: – Но недостаточно быстро, чтобы выжить, если бы против тебя действовали в полную силу.

У меня аж веко от обиды задёргалось. Вот чего он ко мне придирается, а? Чего дураком перед Лией выставляет?

Нарочно, да?

– Это против пуль защита вообще-то! – резко выдал я.

– Какая разница, что именно тебя прикончит?! – взорвался Герасим. – Объяснить, в чём твоя ошибка?

– Уж будьте так любезны!

– Стандартный кинетический полог, пусть даже и на несколько порядков мощнее, как и любые другие аналогичные структуры, отличаются высоким уровнем передела сверхсилы в тот или иной вид энергии. Сразу после сотворения они становятся частью этого мира, операторам приходится осваивать специальные техники, дабы отслеживать действия оппонента. И то это работает не со всеми диапазонами. Понимаешь, к чему я клоню?

Я покачал головой.

– Не совсем.

Герасим страдальчески вздохнул.

– Сверхэнергия – чужда этому миру, поэтому собранные из необработанной сверхсилы конструкции представляют откровенно противоестественные аномалии, а все операторы наделяются некоторой чувствительностью непосредственно в момент инициации. Кто-то менее восприимчив, кто-то более, но этот твой полог будто маяк в ночи! Да им даже целиться не нужно, можно вслепую бить! И плотность энергии мизерная – защитой она послужить не сможет. Не на таком расстоянии!

– Точно! Фокусироваться вообще не пришлось, – подтвердил Сергей.

Лия кивнула в знак подтверждения, это и помогло взять себя в руки, я не стал переходить на личности, виня в своём провале наставника, вместо этого спросил:

– И какой выход?

– Для чего тебе этот…

Герасим не сумел подобрать нужного слова и выжидающе поглядел на студентов.

– Цилиндр, – подсказал Авдей.

– Стакан, – предложил свою версию Никифор.

– Вот-вот, – кивнул Герасим. – Не он ведь тормозит снаряды, так?

– Нет, – признал я. – Он лишь позволяет оценить направление движения, скорость и кинетическую энергию.

Наставник запустил пальцы в длинные волосы, шумно выдохнул и следующим вопросом поставил меня в тупик:

– Так зачем тебе задействовать именно структуру? Она же своей упорядоченностью выдаёт тебя с головой! Делает воздействие на порядок более заметным!

– А как иначе? – резко выдал я в ответ.

Герасим закатил глаза.

– Наполни пространство вокруг себя неструктурированной сверхсилой, как я тебе советовал при бое с операторами накоротке! Полностью проблему это не решит, но энергетическая аномалия, по крайней мере, станет не столь вопиющей!

У меня едва челюсть от изумления не отвисла, а потом я собрался с мыслями и покачал головой.

– Не сработает!

– А ты попробуй!

С кривой ухмылкой я отошёл от всех метров на пятнадцать и выплеснул из себя пару сотен килоджоулей энергии в противофазе. Ничего сложного в этом не было – давненько уже отрабатывал эту технику для сшибок с другими операторами на короткой дистанции. Неструктурированная сверхсила рассеивалась куда быстрее упорядоченной в какую-либо конструкцию, приходилось безостановочно восполнять потери, а я и без того уже прилично растратил набранный потенциал, поэтому медлить не стал и обратился к Герасиму:

– Готов!

Растворённая в пространстве энергия будто сделалась продолжением моей нервной системы, я сразу ощутил летевший в мою сторону камень и без всякого труда его уронил, но все пирокинетики разом загомонили:

– Так ещё хуже стало! Его и с километра заметно будет! Такую аномалию при всём желании не пропустить!

Герасим поднял руку, призывая всех замолчать, потом спросил:

– Самого его чётко ощущаете?

– Самого – нет, – признала рыжая Алевтина.

Наставник самодовольно улыбнулся и приказал:

– Авдей, «пузырь»!

Я даже испугаться не успел. Энергетическая конструкция взорвалась облачком пара в пяти шагах от меня, да и брошенная Никифором молния прошла мимо, а на излёте и вовсе погасла.

– Ну вот! – развёл руки в стороны Герасим.

– Что вы там о москитах и скорпионах говорили? – припомнил я наставнику его прошлое высказывание. – Меня ж так чем-нибудь дальнобойным прихлопнут! Вольют в конструкцию побольше энергии и прихлопнут!

Но уверенности Герасима это заявление отнюдь не поколебало.

– Главное, что ты понял сам принцип! А теперь уменьшай концентрацию энергии в пространстве!

Увы, но проблему это не решило: окружавшее меня облако сверхсилы в противофазе в любом случае ощущалось другими операторами предельно чётко. Они на него будто стрелки компасов на мощный магнит наводились.

– Да уж, – озадачился Герасим, поскрёб затылок и прищёлкнул пальцами. – А теперь сделай то же самое, только с обычной сверхэнергией!

Очень, просто нестерпимо захотелось послать его куда подальше, но и проверить работоспособность теории хотелось ничуть не меньше, вот и нейтрализовал остатки потенциала, после обратился к обычной сверхсиле и принялся напрямую выбрасывать её в пространство на предельной мощности.

Скорость рассеивания сверхсилы нисколько не порадовала, зато энергетическая аномалия стала ощущаться другими операторами далеко не столь отчётливо, как прежде.

– Сокращай область, уменьшай концентрацию! – потребовал Герасим.

И вот с этим его распоряжением возникли определённые сложности, поскольку в неструктурированной сверхсиле то и дело возникали лакуны, а на расходе энергии уменьшение концентрации если и сказывалось, то отнюдь не с линейной зависимостью. Даже при метровом диаметре сигнальной зоны на её поддержание уходило около пятнадцати процентов мощности. Энергетический фон в этом случае был далёк от нормального, ладно хоть облако неструктурированной энергии не помогало, а мешало другим операторам брать меня на прицел.

– Смазанный он какой-то! – заявила Алевтина. – Не могу прицелиться!

Остальные тоже как-то очень уж неуверенно покивали, и только Лия наморщила вздёрнутый носик.

– А мне, наверное, так всё же проще.

– Ну так ты с четвёртого витка! – хмыкнул Авдей. – У тебя чувствительность выше. Операторы с первых трёх тоже во всём разберутся, а остальные уже нет.

– Да что они могут-то с первых трёх витков? – презрительно фыркнул Сергей – самый младший из пятёрки пирокинетиков.

Герасим погрозил ему пальцем, а я позволил развеяться облаку сверхсилы и с облегчением перевёл дух.

– Усиливай контроль энергии, – распорядился наставник. – Увеличивай равномерность её распределения, уменьшай насыщенность и рассеивание, оптимизируй объём. В результате снизишь заметность для других операторов.

– Это всё здорово, – поморщился я, – но у меня всё на энергию в противофазе завязано! С этим как быть? Невозможно входящий поток от потенциала отделить, а сверхсила в противофазе для остальных всё равно что для быка красная тряпка!

В глазах Герасима блеснул интерес.

– А почему, собственно, и не отделить? Техника заземления у тебя на высоте, попробуй в этом направлении поработать. Готовых рецептов нет, тут твой случай уникален, но начать следует с упражнений на развитие разных полушарий головного мозга. Ты правша? Тогда больше задействуй левую руку. А ещё ритм выбивай три такта правой и одновременно четыре левой или наоборот. Жонглируй так же – три мячика и четыре. А вот ещё…

Герасим принялся сыпать советами, я еле дождался, пока его фантазия иссякнет. Тогда позвал Лию, и барышня попрощалась с пирокинетиками, а напоследок послала воздушный поцелуй наставнику и взяла меня под руку, зашагала рядом.

Как-то даже настроение разом испортилось. Оно и до того не ахти было, а тут и вовсе скисло.

– Ну ты чего, Петя? – принялась тормошить меня девчонка. – Опять приревновал, что ли?

– Да ничего подобного! – пошёл я в отказ.

– А что тогда? – продолжила допытываться Лия. – На Геру обиделся? Так он не со зла придирался, а для пользы дела недостатки выявлял. Он нас всех в хвост и в гриву гоняет!

Некоторое раздражение в связи с придирками я конечно же испытывал, но жалобы на этот счёт прозвучали бы глупо, да и причина дурного настроения крылась совсем в другом. И поскольку вываливать свои проблемы на подружку нисколько не хотелось, ограничился полуправдой.

– Да меня завтра на Кордон усылают. Только в субботу уже вернусь.

– Ой, как неудачно получилось! – расстроилась Лия. – Мы в понедельник в Зимск уезжаем до конца месяца, думала, с тобой на неделе чаще видеться будем… – Но она тут же улыбнулась, так что на щеках залегли милые ямочки, и заявила: – Но сегодня-то у нас всё хорошо, так? Вот и давай веселиться!

И мы пошли веселиться. Угомонились далеко за полночь, даже уснули в объятиях друг друга, как если бы боялись, будто это в последний раз. Но нет, конечно же – нет. Всё у нас будет хорошо. Именно что – у нас.

Утро преподнесло сюрприз. Приятный или не очень – я так сразу и не смог определиться, очень уж оказался неожиданным поворотом событий озадачен. Точнее даже – откровенно сбит с толку.

Распрощавшись с Лией у проходной, я на территорию студгородка заходить не стал и двинулся прямиком к служебным воротам, откуда и должен был отправиться на Кордон институтский транспорт. Пока стоял, у меня дважды проверил документы патруль комендатуры, но в этом как раз ничего удивительного не было – к усилению режима давно все привыкли. А вот дальше подошла Лизавета Наумовна.

Подошла она с дорожной сумкой, и я сразу сообразил, что на Кордон мы поедем вместе, удивился этому обстоятельству и ему же порадовался. А ещё – самую малость озадачился. Пока что лишь самую малость.