Изгнанники Менантра. Книга 3. Забытый путь

Довруж поднял глаза, над головой старика светило яркое солнце. Забрало из серебристого полимера давно вернулось на свое место, что сберегло его жизнь. Крыша и несколько пролетов полностью исчезли. Довруж видел мерцание призрачного купола в зале силовой установки, хотя их разделяло три комнаты. Облизанные стены наполовину растворились. Стужа мгновенно украсила гладкие поверхности спиралями ледяных узоров.

Сантар опустился на колени и уронив головоломку, настраивал броню на поясе. Довруж подбежал и помог ему запустить СЛБ. Доспех окутал широкое тело. Из глубины шлема послышалось гудение, поминутно прерываемое кровавым кашлем Мудрого.

Полчаса спустя они шли в направлении Тенафара. В Центре Климата никого в живых не осталось. Сантару запомнился Илия, который так и остался сидеть в своем кресле, согнувшись над микроскопом. Довольная улыбка застыла на окаменевшем лице ученого. В проломе внешней стены, у казарм охраны, их встретили спецы Лимома. Несмотря на броню все они оказались без шлемов, что стоило бойцам жизни. Ребята, за секунду до гибели, о чем-то оживленно беседовали, кто-то хлопал собеседника по плечу, другие смеялись. У выхода из комнаты наблюдения, прислонившись к косяку, и сложив руки на груди застыл Нурум, умудренный сединами глава охраны лаборатории климата.

— Нурум. Ну что же ты? — не удержался Довруж. — Сказано же, шлем на голове, — объяснял мертвецу старик, словно тот мог его услышать.

Сантар не оглядываясь на погибших прошел на улицу. Улавай искрился инеем, никогда в своей истории город не был чище. Улицы, ограниченные приземистыми зданиями, памятник Мстиславу, который, подобно древнему титану, возвышался над крышами домов, стены испарившегося Центра Климата все выбелила стужа. Тонкая вязь мороза укутала, идеальным кружевом, каждую доску, каждый кирпич, и гвоздь. Пустой, замерзший город навевал одновременно и тоску, и чувство вечного покоя. Довруж жмурился, от белизны и сияния. Оглядывая знакомые дома и деревья, старик не верил, что это тот же город, который он видел всего два часа назад. Казалось, что он оказался в сказочном царстве, где живут ледяные существа.

— Ты объяснишь мне, что произошло? — спросил Довруж, останавливаясь у телепорта.

— Нам не сюда, — Сантар показал на старинный дом из красного кирпича.

Раньше это был автозавод, а в последние годы здание превратили в Клуб Автолюбителей.

— Предлагаешь лететь по воздуху до Нижнего города? — с сомнением спросил Довруж.

— Придется. То, что мы выпустили может оказаться опасным. Лучше перестраховаться, — криво усмехнулся Мудрый.

С невообразимым скрипом отошла кованная створа заводских ворот. Довруж повел плечами, и с опаской оглянулся.

— Не бойся, живых нет, — Сантар смело ступил в темноту заводских цехов.

Мудрый широко шагал к мастерской реставрации, туда, где возвращали жизнь старым машинам. Пустые залы гулко отвечали на их топот, отражая каждый шорох.

— Я жду, — настойчиво повторил Довруж.

— Ты меня спросил почему я выбрал тебя, Узкого, Идилгу, — начал Мудрый.

Слегка сбавив шаг, он повернулся к старику, и, хотя из-за серебристого забрала лица видно не было Довруж точно знал, что он смотрит на него. Как обычно по-отечески улыбаясь.

— Я никому не рассказывал, но мне посчастливилось прожить миллионы лет. Земля Дангрисиды помнит мои шаги еще с тех времен, когда она была безлюдна. Одиночество меня очень тяготило, пока Мать не создала вас, людей…

— Разве ты не человек? — Довруж остановился.

— Нет. Я ваш предок. Вы все часть меня, мои дети. Так вот, как я и говорил, многие тысячелетия одиночества научили меня ценить общество себе подобных. Потом появились люди, во многом похожие на меня, но дикие. Почти звери. Совсем как я в первые тысячелетия моей жизни. Я нашел стаю и стал жить вместе с вами. Надо сказать, что науками я увлекался с самой юности, потому к вам пришел уже имея богатый набор полезных изобретений. К сожалению, большая часть моих открытий нашла применение как средство убийства себе подобных. Я попытался изменить природу человека, но, чтобы не делал становилось только хуже. В те годы я открыл простую истину, что насильно нельзя сделать счастливым. Человек больше чем отдельная единица, человек — это совокупность привычек, представлений о жизни, заблуждений присущих тому обществу, в котором ему приходиться жить. Я покинул род людской, и многие века скрывался на севере. Пока не прибился к вам, тогда, на плоту.

— Я помню, — Довруж покачал головой, припоминая мутные потоки, и тощую Светку.

— К этому времени я понял, что бытие определяет сознание. Открытая истина указала мне путь к преодолению человеческого варварства.

— Причина по которой я вас выбрал, проста. Каждый из вас готов пожертвовать собой ради блага других. Вы живете не только для себя, не только своими интересами, вы готовы жертвовать ради общего блага, — Сантар остановился против Довружа и положил руку на плечо старика. Его забрало почти касалось шлема Довружа.

— Многие готовы на такие жертвы, — почему-то неуверенно возразил старик.

— Нет, мой самый верный друг. На это способны единицы. Среди дангрисидов только вы не предали себя, не склонились к само возвеличиванию, к богатству, жажде власти. Только вы отринули себя и искренне служили общему благу. Что же касается Гранидара, он пришел в Совет с желанием власти в душе, и затаенной местью в сердце. Мошенник ловко нас водил за нос, он талантливый демагог, и позер. Но не это меня сбило с толку, за него поручился тот, кому я безгранично верил.

— На Севере я встретил Ванада, толстяк мне показался мудрецом. Он научил меня удивительным вещам. Рассказал об основах мироздания, о звуке, о волнах. Я ему всем обязан. Я верил негодяю, как себе. А он меня предал. Он привел Гранидара и уговорил меня сделать его Мудрым. На мои сомнения Ванад обещал присмотреть за молодым мудрецом, для чего сам вошел в Совет. Позже я узнал, что Гранидар предатель, а Ванад не человек, таких, как он, люди зовут демиургами…

— Бог?!!! — Довруж отклонился назад и внимательно взглянул на Сантара.

Старику казалось, что Мудрый смеется над ним, но увиденное утром, не оставляло сомнений в правдивости слов Сантара.

— Они не Боги, они лишь управленцы, инженеры. Они поддерживают равновесие в мироустройстве. Ванад исполняет роль дипломата, он ходит по мирам и ищет возможности бескровно разрешать неизбежно возникающие перекосы в развитии универсума. Демиурги много больше чем наш мир, потому судьба людей для них не более чем эпизод в бесконечной картине бытия. Ванад разрушил построенную нашими усилиями Дангрисиду, используя мое доверие и подлость Гранидара.

— Ерунда какая-то, чем могла помешать демиургам Дангрисида? — с сомнением спросил старик.

— Мы приблизились к таким областям науки, что еще немного и сами бы демиурги потеряли над нами контроль. Инженеры стараются не допускать неуправляемый рост знания. Достается не только людям, даже креаторы вынуждены отказываться от форм. Видел, как Ванад пытался заполучить камень?

— О чем ты? При чем здесь головоломка?

— Забыл объяснить. Многие миры обладает своими креаторами, смертные зовут их Богами. Это стихии, наделенные созидательной силой. Они порождают жизнь, населяя миры и сохраняя равновесие между живым и неживым. Не знаю откуда, но креаторы владеют особым артефактом, демиурги его зовут — форма.

— А есть и другие Боги?

— Есть, но не во всех мирах. Иногда природа полагается на случай.

Сантар хлопнул старика по плечу, и двинулся дальше по безлюдным цехам.

****

Бесконечный тоннель повернул, свет от фар мехов разгонял непроглядный мрак заброшенного метро. Отряд Мастера сильно поредел, всего три часа назад они налетели на спецназ Тульгана. Никто не ожидал встретить военных под землей, киборги как правило сюда не совались. Хотя иногда случалось и такое. Специально заточенный под борьбу с террористами, спецназ Тульгана, мастерски загнал профсоюзных бунтарей в ловушку. Пришлось подорвать несущие колоны чтобы спасти хоть кого-то. Из пятидесяти бойцов осталось всего десять.

На поверхности пронесся ураган, бойцы остановились и напряженно прислушивались к грохоту над головой. Влажный воздух неожиданно сделался колючим, а легкие начало драть. Шлема наползли на головы бунтарей, по бетонным полусферам тоннеля расползлась изморозь, стихла нудная капель. Под ногами захрустел ледок.

— Сколько? — Мастер приник к коммуникатору.

— Не меньше сорока, — отозвался из экзоскелета Альт.

— Холодный фронт прошел. Выбираемся на поверхность, — скомандовал Мастер.

— Мастер ты уверен? — спросил из красного меха молодой боец по кличке Студент. — Там сейчас должно быть не меньше сотки.

— Не умничай, — осек молодого Альт.

— Да я и не умничаю, — начал оправдываться Студент.

— Сотка, не сотка нам надо на базу, — закончил ненужную болтовню Мастер. Уверенным движением стальной руки машины он сдвинул гермозатвор. Стужа со свистом ворвалась в тоннели, заметно качнув многотонную махину двуного танка. Стекла мгновенно запотели.

— Ребята, оденьте СЛБ, на всякий, — скомандовал Мастер.

Машины и экзоскелеты неспешно прошли в высокую арку, прямо в слепящий белизной город. Куватра сияла в лучах солнца. Под ногами звонко хрустел лед, перемешанный со стеклом из тысяч окон нависавших над отрядом высоток. Холод прошел сквозь город, выбивая в домах окна и двери. Посреди улицы лежал обледеневший катер, полицейские так и остались внутри, они замерзли мгновенно.

— Платон, ты полегче остальных, пройдись по домам. Осмотрись, — Мастер обращался к бойцу в облегченном экзоскелете.

— Угу, — зеленая перчатка коснулась сферы шлема.

Разведчик легко пробежал до ближайшего небоскреба, каждый его шаг сопровождал пронзительный треск льда и скрежет стеклянного крошева. Через минуту в динамиках прозвучал взволнованный голос Платона.

— Тут одни трупы. Командир они бросили людей. Всех, кто не дал копаться в башке.

Мастер нажал две клавиши на пульте управления. С правого плеча меха, стрекоча винтами, поднялся прямоугольный дрон. Дым от сигары ел глаза, но Куул жмуря серый глаз, продолжал жевать отравительницу. Голубой экран четко отображал все что попадало в поле зрения летающего разведчика. Забрало старенького шлема нависало над крутым лбом Мастера, дополнительно задерживая дым. Старик помотал головой, отгоняя едкий морок.

Коридор из стоэтажек уходил далеко вперед. Дрон подлетел к правой стороне и пошел вдоль высотки на уровне пятого этажа. В выбитые окна попадало много света, потому Мастер мог разглядеть все случившееся с удивительной четкостью. Почти в каждой квартире опрокинутые столы, шкафы, выбитые двери. И люди, вернее застывшие в самых неподходящих позах статуи. Тысячи обезумевших от страха горожан, так и не дождавшихся помощи правительства. Дрон нырнул внутрь дома. Темный коридор осветил фонарь. Машина проплыла над старухой, пытавшейся добраться до выхода на лестничную площадку. Бабка так и застыла посреди коридора с выставленной клюкой и безумным взглядом стеклянных глаз, на перекошенном страхом лице. В дальнем конце, в дверях, застыла тетка с ребенком. Девочка не поспевала за матерью, и родительница что-то выговаривала ребенку. Малая надув губки упрямилась.