Последние первые планетяне

Случившееся в игральном клубе «Биржа» затем неизбежно отсылало многих и Николая Давыдова мыслями к захвату поместья Ящинских, в результате которого пострадали люди, но едва ли безо всякой причины. Молодой офицер убедился, что фронтир – особенное место, где человек, если берет в руки оружие, то точно применит его без колебаний. Он не передумает и не струсит, не взвесит все «за» и «против» на пресловутых чашах весов, прежде чем надавить на спуск. Просто сделает то, что задумал, а дальше – будь, что будет.

Примерно с такой философией трое бандитов явились по душу Макарова этим поздним летним вечером. Как бы ни желали мерзавцы выбраться сухими из воды или хотя бы живыми, они взяли с собой оружие, чтобы применить в необходимый момент. Полицейские, – впрочем, это являлось частью плана, – подарили им такой шанс.

Когда запас словесных ухищрений Лектора иссяк, и бандиты начали сомневаться, что с ними всерьез ведут переговоры, Давыдов подал синту ранее обговоренный сигнал, и машина, словно болид, сорвалась с места. Взятый в плен Макаров все время безмолвно сидел в уголке, возле сейфа, и выглядел скорее недоумевающим, нежели испуганным происходящим. Однако когда громадный андроид внезапно устремился в его сторону со всей мощью и проворностью искусственного тела, владельца одолел неподдельный ужас. Он уже подумал, синтетик сейчас впечатает его в дверцу сейфа, оставив только мокрое место, однако движения машины все же были математически выверены. Макаров не ощутил соприкосновения, когда Лектор заслонил его своим телом.

Двое из бандитов, посчитав маневр странным посягательством на заложника, невольно открыли огонь по андроиду. Не дрогнув и мускулом ненастоящего лица, Лектор принял пару выстрелов в плечо, один в живот и целую дробь прямо в спину, чуть выше главного реактора. Лишь одно попадание оказалось довольно удачным и прошило оболочку синтетического тела. В то же время до спрятавшегося за ним Макарова пули не добрались.

Кроме того, это был единственный шанс для бандитов как-то навредить пленнику. В ту секунду, как в направлении Лектора разразилась очередь выстрелов, замок на двери кабинета выскочил с диким треском, и в распахнувшийся проход ворвались законники и глава клубной охраны. Давыдов с Камиллой, что было мочи, завопили, чтобы преступники бросали оружие, однако ни слова не дошло до перепугавшейся троицы. Единственный бандит, который не стал стрелять в синтетика и сумел среагировать на настоящую угрозу первым, вскинул револьвер и, не целясь вовсе, разрядил полбарабана в направлении Анатолия Борисова. Мужик, помимо того, что был чертовски деловит, оказался невероятно везуч. Два из трех выстрелов пришлись в дверной косяк аккурат над макушкой. Только один задел Борисова по касательной: надорвал рукав и глухо впечатался в стену.

Ответный огонь полицейских был точнее. Одного стрелявшего Давыдов уложил двумя меткими попаданиями. Рослый мужичина, не выпуская из руки пистолета, опрокинулся назад и, верно, помер еще до того, как тело распласталось по полу. Другого похитителя, того, что с перекошенным глазом, Леонова подстрелила в шею. Прошило артерию; бандит еще недолгое время корчился на полу, силясь зажать ранение, однако тщетно. Он замер и побледнел за пару минут до того, как сопровождённые Мининым медики показались на пороге разгромленного офиса. Последнему бандиту, казалось, повезло больше. В падении стрелявший Борисов попал тому в живот, и преступник, взвыв от боли, выпустил оружие из рук. Вмиг подоспевшая Мила отшвырнула револьвер в сторону. Мерзавец не представлял угрозы.

В отличие от подельников, он оставался на этом свете. Когда бандита грузили в скорую для отправки в госпиталь, Николай уже было подумал, что как можно скорее должен отослать первого помощника дежурить у палаты. Чтобы затем тотчас допросить касательно нанимателя на похищение Майка Макарова. Через полчаса Давыдову позвонили из больницы и сообщили дурные вести. Подлец скончался на операционном столе.

Впрочем, до этого оставалось еще немало минут суетливой полицейской работы. Пока что Николай Давыдов, проводив медиков до выхода, возвратился на третий этаж клуба, чтобы осмотреться по горячим следам. Майк Макаров, как кажется, потрясенный не столь попыткой похищения, сколько безрассудным полицейским планом его вызволения, топтался в коридоре с наполненным до краев стаканом бренди. Он отчитывал главу охраны за то, что тот позволил законникам пойти на подобный рискованный шаг. Борисову в это самое время на скорую руку латали раненное предплечье, и, кажется, мужчине было совершенно наплевать на обращенное к нему негодование босса. С куда большим участием они переглянулись с проходящим мимо Давыдовым и многозначительно кивнули друг другу, мол, оба поработали на славу. Николай с удивлением отметил про себя, что, вопреки всей своенравности Анатолия, они вполне могли бы сработаться в рядах полицейского управления.

В кабинете между тем стоял настоящий бардак. Вся левая от входа сторона офиса была запачкана кровью. В попытках как можно скорее вывезти из клуба пережившего перестрелку бандита, команда медиков натоптала так, что от первоначального вида места преступления не осталось следа. Стараясь не испортить картины еще больше и самим не испачкаться, Камилла с Мининым вытаскивали Лектора вдоль противоположной стены. Поразивший синта выстрел, как оказалось, повредил одну из моторных систем. У андроида нещадно подкашивались ноги. Леонова, впрочем, находила это скорее уморительным, нежели трагичным, и со знанием дела рассказывала, что проблема совершенно пустячная. Она заверила Николая, что в мастерской новоиспеченного героя подлатают в два счета. Мол, синтетик будет готов вернуться к службе самое позднее на следующей неделе.

Оставшись в кабинете один, Давыдов задумчиво примостился на краю стола и опустил взгляд на лежащие на полу два тела. Отделение коронеров еще не успело прислать бригаду, и потому мертвые бандиты продолжали дополнять собой без того пугающую картину. Николай смотрел на трупы, и ему стало боязно за себя. Вид мертвецов, один из которых был застрелен лично им, абсолютно его не трогал. Как будто нескольких месяцев, проведенных на фронтире, достаточно, чтобы научиться мириться с таким.

Молодой старшина уже начал погружаться в пространные мысли касательно того, что сделалось с его отношением к насилию после переезда на Запад, когда одна необычная деталь нежданно перехватила все внимание. Дело в том, что, невольно осматривая тело ближайшего бандита, Николай остановил взгляд на необычной обувке мертвеца. Она показалась знакомой, хотя Николай, несомненно, видел этого человека впервые. На бандите были надеты огромные тяжелые ботинки не по сезону, подошвы которых сверкали стальными накладками, как будто подкованные копыта ездового жеребца. Давыдов к собственному изумлению обнаружил, что знает кое-что о применении подобной обуви. Тогда он вспомнил: такие же башмаки на одном из налетчиков видели работницы борделя «У Мэл». В тот раз Максим и рассказала старшине, что в былые времена они были распространены в среде степных разбойников, практикующих пальбу прямо с байка. Металлические накладки являлись на деле магнитами, удерживающими сумасбродного стрелка в седле. В нынешние времена, помнил Николай, подобные ухищрения стали непопулярны на фронтире. Это не могло оказаться совпадением, что человек, носящий такую редкость, перешел дорогу Давыдову уже во второй раз. Теперь не оставалось сомнений, что они подстрелили тех ублюдков, которые стояли за похищением и жестокой расправой над Алеком Ящинским. Более того, подумалось старшине, вполне может так статься, дела связаны далеко не только личностями исполнителей, но и личностью их нанимателя. Предостережение старика Хоева, про которое в управлении благополучно позабыли, теперь вдруг напомнило о себе. Дело Акимовых и Ящинских, видно, было гораздо сложнее, нежели просто конфликтом фермерских кланов. В нем еще далеко не была поставлена точка.

Покачав головой, Николай тихо выругался и выглянул в коридор, где Майк Макаров не переставал отчитывать наемников за безрассудство. Давыдов не сомневался, что допрос этого человека сумеет пролить свет на творящийся в городе беспредел. Он рассудил, что, как только Макаров подостынет, нужно немедленно везти его в управление на основательный разговор.

43

Полицейская работа кипела ночь напролет, и никому из четырех офицеров, бывших на Треугольнике, не удалось добраться до дома, чтобы вздремнуть даже часок-другой. Давыдов с Мининым до зари общались в управлении сначала с Майком Макаровым, затем с главою его охраны и юристом в надежде понять, кому корпоративный делец перешел дорогу в последнее время, чтобы это стоило попытки похищения. Полицейские намеренно не распространялись касательно того, что налет на клуб может быть связан с делом Ящинского. Во многом потому, как знали, что в Борей-Сити подобные слухи расходятся скорее вируса. Давыдов не удивился бы, прочитай уже пару часов спустя о ходе расследования в утренней газете.

Впервые за долгие недели в результате проведенных допросов стало казаться, что дело о кровопролитном конфликте фермерских семей, которое, по общему мнению, крепко зашло в тупик, сдвинулось с мертвой точки. Сойдясь в оценке событий, чего давненько не случалось со старшиной и первым помощником, офицеры созвали коллег в штабе – спешили поделиться обнаруженными новыми фактами. Первым на место примчался старик Хоев, который с утра отправился сначала в городскую ратушу, чтобы успокоить товарищей из Совета Старейшин. Пока троица дожидалась остальных, Борис прочел одну их своих классических лекций про то, что полицейское чутье никогда не подводит настоящего законника. Разумеется, старик не мог не потешить собственное самолюбие, напомнив молодым коллегам, что он еще давным-давно предупреждал, что дело Акимовых-Ящинских даст знать о себе; также о том, что офицеры не будут готовы к подобному повороту событий.

Когда управление собралось в полном составе, Николай встретил офицеров в главном зале. Они с Мининым принялись пересказывать то, что, по мнению Макарова и некоторых его приближенных, могло спровоцировать произошедшее на Треугольнике.

– Как ни прискорбно признавать в тысячный раз, – шутя начал Давыдов, – Борис опять оказался прав. Как знал, что вражда клятых землекопов еще аукнется…

– Чисто технически, старик не всегда прав, – перебил старшину Князев. Он чудаковато хихикнул, поймав на себе суровый взгляд Хоева, и пояснил: – С облавой-то на Призраков вы, уважаемый, облажались. План дырявый оказался.

Николай с Мининым тревожно переглянулись, и первый помощник, кашлянув, сказал:

– Угомонись, Марк. Сейчас говорим о том, что попытка похищения Макарова, по всей видимости, тянется все из той же истории…

– Каким образом? – резонно вопросила Максим.

Резко повернувшись к девушке, вновь заговорил старшина:

– Как мы поняли, дело, как всегда, в деньгах, – вымолвил Давыдов. – В городе болтают уж давненько, быть может, вы обращали внимание. После гибели… – молодой офицер осекся, но тотчас собрался: – после гибели Сая Ящинского семейство стало лихорадочно избавляться от корпоративных активов. Делалось это по большей части скрытно, но… сами понимаете, в Борей-Сити народ подмечает все.