Последние первые планетяне

Коллеги лишний раз восхитились совершенным синтом подвигом, на несколько минут даже позабыв о насущной проблеме.

Разговор после такого лирического отступления продолжался уже недолго. Сойдясь на том, что участие Михаила Моргунова во всей этой истории от ранних событий и до последних действительно имеет странный привкус, офицеры решили копнуть под бизнесмена поглубже. Предпринятые им действия казались сверх меры отчаянными, будто некие события сподвигли Михаила в срочном порядке наращивать силы. Меж тем абсолютно не считаясь с жертвами и прочими попутными убытками собственных деяний.

Из офицеров только Максим продолжала сомневаться в целесообразности выдвинутых обвинений. Как решил Николай, девушка слишком долго видела в этом человеке спасителя от прогнившей, по ее мнению, корпоративной системы. После исчезновения старшины Громова, старомодные убеждения которого перестали докучать ей, Максим только сильнее убедилась в справедливости собственных суждений. Она, как многие заблудшие, была совершенно слепа к доводам коллег, однако саботировать расследование не собиралась. Наоборот, Макс обещала, что тотчас возьмется за это дело с утроенной силой и докажет, что те ошибаются в отношении Моргунова. Впрочем, там, где другие восприняли заявление девушки с энтузиазмом, Николай не на шутку насторожился.

На этой перебранке с Максим старшина объявил собрание завершенным. Полицейские договорились, что после насыщенной ночи необходим перерыв. Давыдов разрешил офицерам разойтись на несколько часов по домам: вздремнуть да принять душ. Единственным на смене остался старик Хоев. Когда все разошлись, Борис оставил управление и отправился обратно в ратушу – расспрашивать должников и приятелей касательно последней деловой активности в Борей-Сити. Хоев предполагал, что участие Моргунова в тех или иных сомнительных сделках способно указать на мотивы, направившие бизнесмена по скользкой дорожке. К вечеру, когда коллеги вновь собрались в штабе, старик обзавелся парой занимательных слухов.

Тем временем, пока Борис начинал вести собственные изыскания, Давыдов, Камилла и Минин забежали перекусить в столовую общежития, где снимал комнатку Николай. Офицеры и впрямь были голодны после бешеной ночки на Треугольнике, однако по большей части им необходимо было остаться втроем, чтобы обсудить единственный аспект выдвинутой теории, о котором не получилось переговорить при всех, в управлении. Эта мысль пришла в головы Давыдову и Антону еще утром, когда те впервые перебрали все сотрясшие за последнее время Борей-Сити события. Они нашли подозрительным, что Моргунов встал на сомнительный путь аккурат после исчезновения старшины Громова. Конечно, это могло быть лишь совпадением. Или же Михаил решил воспользоваться неразберихой в городе, чтобы начать проворачивать дела за спиной у провластных законников. Разумеется, неловкие попытки Николая прижиться на посту, а теперь и начатые Большим Кольцом расследования оказались на руку Моргунову, чтобы скрывать преступления за обыденными фронтирскими дрязгами.

Подобное везение выглядело исключительным обстоятельством в отношении человека его природы. Как с отвращением припомнила Камилла, тот любил говаривать, мол, истинный фронтирец сам кует свою судьбу. Словом, с учетом предполагаемой невиновности Охоты и ее дурной шайки Михаил Моргунов перестал являться в глазах Давыдова простым возмутителем спокойствия. Он стал новым главным подозреваемым в убийстве его предшественника.