Предвестник (Всадник Апокалипсиса - 4)

- Я же сказал — средние! Ибо земельный участочек не такой большой, и тяже-…

- Чума, хватит гнать!!!

- Да я и не гоню! — хохотнул я. — Просто ты не в курсе, что наша компания живет по законам государства, которого пока еще нет. Поэтому мотается по странам Большой Десятки в самолете, битком набитом оружием, проходит таможню по коридорам, о существовании которых абсолютное большинство граждан даже не подозревает, превращает имеющееся жилье в крепости и со спокойной душой сбивает охамевшие «конверты», путающиеся под крыльями.

- Охренеть! — обалдело выдохнула она, некоторое время обдумывала услышанное, а затем сделала вывод, к которому я ее неявно подталкивал: — Получается, что кредитка с лямом баксов — это намек типа «Одобряем твой выбор и желаем всего наилучшего»⁈

- Два намека! — уточнил я. — Одинаковых. Тебе и мне…

…Ближе к полуночи Полунину окончательно отпустило, и она захотела поболтать на нейтральные темы. Начала с ожидаемого предложения:

- Кстати, Чубаров, если ты собираешься мотаться туда-сюда только из-за меня, то не стоит — пару-тройку дней без тебя и твоих подружек я как-нибудь проживу!

- Я в этом нисколько не сомневаюсь… — улыбнулся я. — Но мотаться буду. Ведь отсюда до Вегаса всего сорок минут лету, а там собралось такое безумное количество желающих разобрать меня и Аньку на сувениры, что все двенадцать часов между официальным взвешиванием и пресс-конференцией нам придется прятаться в номере. А тут солнце, океан, тишина, спокойствие…

-…я.

Почувствовав в ее эмофоне первые искорки желания повеселиться, я пожал плечами:

- Я так и сказал! Просто назвал тебя солнцем и поставил на первое место в списке удовольствий, без которых не могу жить.

Как ни странно, после слова «удовольствие» искорки погасли, а им на смену пришла глухая тоска. Я, естественно, расстроился, а через мгновение услышал хриплый голос Мадонны:

- Пойдем, пройдемся? Хочу подняться в беседку на Большой Горе и… постоять на ветру!

Вспышка отчаяния, стеганувшая по нервам во время паузы, помогла прозреть, и я мысленно озвучил последние слова предложения, которые не прозвучали: «…подставить лицо ветру». Потом влез в телефон, кинул взгляд на виджет, показывающий температуру воздуха, сел и огляделся:

- Пойдем. Только сначала оденемся: снаружи всего плюс шестнадцать, а простужаться тебе нежелательно.

Спортивные штаны, олимпийка и лифчик, сшитый Афиной из двух половинок разного размера, обнаружились на спинке одного из кресел, а за кроссовками и носками пришлось бегать в соседнюю комнату. Но это заняло от силы две минуты. А еще через пять-шесть я вывел девушку в коридор, дал возможность дотронуться пальцами правой руки до стены и двинулся следом за подругой в лифтовый холл.

Самостоятельно идти по первому этажу она почему-то не захотела, хотя, вроде бы, успела освоить этот маршрут — нащупала мое запястье и легонечко потянула вперед. В этом же режиме шла до опушки «леса». А после того, как почувствовала под ногами покрытие нужной тропинки, остановилась и развела локти:

- Я иду первой. Ты направляешь. И не врубай иллюминацию, ладно? Я сейчас не расположена общаться с кем-либо, кроме тебя.

Последняя просьба и напряжение, чувствующееся в ее эмофоне, ни разу не обрадовали. Но нечто подобное накатывало на Мадонну уже не первый раз, поэтому я молча скользнул ей за спину, положил руки на талию, дождался коротенького кивка и начал движение с левой ноги.

Пока шли к серпантину, продолжал разбираться с тем, что творилось в ее чувствах. А перед первой лестницей, верхняя и нижняя ступенька которой подсвечивались крошечными светодиодами, «вернулся в реальность», чуть-чуть довернул девушку влево и предупредил, что через три шага можно будет взяться за поручень.

- Не хочу. Веди сам… — ничуть не изменив своим привычкам, заявила она и расслабилась, полностью отдавшись на волю моих рук. Тем не менее, я напрягся, так как не услышал третьей обязательной фразы «Я тебе доверяю…» Как оказалось, зря:

- Мое доверие никуда не делось. Просто не вижу смысл говорить одно и то же.

В эмоциях, сопровождавших это объяснение, чувствовались некие шероховатости, но я не стал заострять на них внимание и продолжил ее вести. После второй лестницы напрягся снова. На этот раз из-за того, что Люда не остановилась на четвертом шаге и не потянулась к тропическому цветку, в который влюбилась благодаря красивейшему описанию Кнопки. А в тоннеле с прозрачной стеной, об которую в шторм разбивались волны, с трудом удержал расстроенный вздох: Мадонна, всегда задерживавшаяся под одним из динамиков, чтобы послушать шум прибоя, равнодушно прошла мимо!

В общем, в беседку я зашел не в самом радужном настроении. А когда почувствовал, что Полунина тянет меня дальше, к открытой площадке, нависающей над более чем приличной пропастью, даже засомневался, стоит ли нам туда выходить. Но только на миг. А потом сообразил, что все это время она настраивалась на серьезный разговор, и перестал дергаться — следом за ней поднялся на самую высокую точку острова, остановился у ажурной каменной балюстрады и… на всякий случай нырнул в лабиринт «Может быть…»

Единственная нить, уходящая в будущее, оказалась на месте. Да, ее цвет тревожил, но только в непосредственной близости. А дальше возвращался в норму и, кажется, становился заметно «здоровее»!

Пока я изучал эту картинку, Люда наслаждалась ветром, дующим в лицо. Потом врубилась, по какой причине я продолжаю придерживать ее за талию, и усмехнулась:

- Нет, косить под Русалочку я однозначно не буду. И уходить из жизни как-нибудь еще — тоже…

Она говорила именно то, что думала, и я извинился. Однако убрать руки не успел — она накрыла их своими ладошками, сдвинула к себе на живот и сделала шаг назад.

Понимая, что Полуниной по какой-то причине не хватает душевного тепла, я осторожно прижал ее к себе, прикоснулся губами к ежику волос на темени и нисколько не удивился, услышав хриплый смешок:

- Чубаров, я циничная старая сука, которой не повезло превратиться в беспомощное слепое чудовище. Скажу сразу, это не попытка переиграть уже существующие договоренности, а определение, подчеркивающее те черты характера, к которым я считаю необходимым привлечь твое внимание.

Сотрясать воздух никому не нужными возражениями было абсолютно бессмысленно, и я промолчал. Что помогло Люде не сбиться с мысли:

- Да, после настолько впечатляющего… хм… преображения и жизнеутверждающего вердикта врачей я была в некотором неадеквате, но совсем недолго. Так что решение уйти из жизни приняла осознанно, ибо понимала, что государство выделит на мое лечение сущие копейки и выпнет на гражданку, а значит, я повисну неподъемным грузом на шее сестры, которой хватает забот и без меня. Так же осознанно я приняла и твое предложение, поэтому, более-менее оклемавшись, начала искать в твоем окружении слабое звено. Чтобы хоть чем-то, да отплатить за помощь уже сейчас. Начала с безобидных вопросов и прокачки на косвенных, потом подключила к процессу появившуюся эмпатию и довольно быстро вынесла за скобки Афину с Росянкой. И не потому, что знаю их несколько лет. Просто первая готова носить тебя на руках за то, что удержал меня на этом свете и стараешься помочь вылечиться, а поведенческие реакции второй лучше всего описывается понятием «импритинг» — ты каким-то образом умудрился стать для нее всем, и, по моим ощущениям, это состояние необратимо.

«Это не я, а мой симбионт…» — мысленно вздохнул я. Но озвучивать эту мысль, конечно же, не стал и продолжил вслушиваться в выводы Мадонны:

- Разбираться в характерах Голиковой, Рыжовой и Доулан оказалось не так-то просто — эта троица привыкла жить в условно-враждебном окружении и настолько талантлива, что способна годами демонстрировать окружающим правильные образы и ни разу не ошибиться. Тем не менее, привычка носить маски против эмпатии не сыграла, и я смогла понять, что каждая из них представляет собой на самом деле. Татьяна, однозначно, Альфа. Причем дьявольски умная и не менее циничная, чем я. Поэтому в ее отношении к тебе на первом месте стоит разум: она прекрасно знает все твои плюсы и минусы, считает имеющийся баланс между первыми и вторыми более чем нормальным, давно просчитала, какое будущее ее ждет рядом с тобой, готова пахать, как проклятая, чтобы оно осуществилось, и смахнет с пути любого посягнувшего на нынешнее статус-кво. Причем с минимальным ущербом для тебя и тех, кого считает своими.

Трудно сказать, почему, но после этих слов Мадонна вдруг захотела подчеркнуть, что Голикова далеко не бездушный робот:

- Кстати, чувства к тебе, Лере и Аньке она не изображает — они есть на самом деле. Более того, эта девочка слишком гордая для того, чтобы быть чьей-то содержанкой, так что все вышеперечисленное — лишь приложение к своеобразной, но искренней любви.

Анализ характера Рыжовой получился не менее интересным и точным:

- Лера, вне всякого сомнения, Бета, а Альфу изображает только для того, чтобы иметь возможность потихоньку перевоспитывать мазохистку Линду. Кстати, и то, и другое делает настолько толково, талантливо и красиво, что даже завидно. В отношении к тебе разума тоже более чем достаточно — эта девочка считает, что обязана тебе по гроб жизни, и каждый божий день хоть чем-то да воздает добром за добро. Тем не менее, любви в ней в разы больше, чем у Кнопки. Просто рыжей хватает мозгов не выпускать наружу тот буйный пожар, который бушует в ее душе.

Я поверил и в это утверждение. Сходу, так как вспомнил, с каким нешуточным энтузиазмом «Система» реагировала на любые откровения Рыжовой. Потом задвинул куда подальше желание уделять этой девушке как можно больше внимания и вслушался в следующий «информационный блок»:

- Американка — Омега, которую, как я поняла, заставляли строить из себя Альфу с раннего детства. За годы жизни эта маска стала настолько привычной, что без нее Линде крайне некомфортно. В результате она становится самой собой только тогда, когда маску срывает вместе с крышей. Само собой, это меня напрягало. До тех пор, пока я не поняла, что Лера каким-то образом зациклила внутреннее стремление Доулан подчиняться Альфе на тебя и себя. В общем, в настоящее время эта особа в принципе не мыслит себя вне твоего ближнего круга, а все остальное человечество люто ненавидит. Так что если вы не позволите ее сломать кому-нибудь еще, то будет держаться за вас руками и ногами.

Ольгу Полунина описала буквально парой фраз, а потом подвела итоги, которые перекликались с моими догадками:

- Кнопка — твоя. И душой, и телом. Следовательно, Еремеев и Компания контролируют твои телодвижения через кого-то из спортсменов, летунов или вояк. Ибо оставлять без присмотра фигуру твоего уровня просто не имеют права. К сожалению, я не в состоянии самостоятельно передвигаться, поэтому не общалась с со всей этой гоп-компанией лично. Зато представляю логику тех, кто командует парадом, и потерзала вопросами девчонок. В результате пришла к выводу, что кандидат номер один — это Зима. Посуди сам: взрослая баба, прошедшая огонь, воду и медные трубы, вдруг со страшной силой влюбляется в единственного мальчишку, который гарантированно останется рядом с тобой после твоего ухода из Большого Спорта.