Шустряк. Человек с кошкой

Блок, в который стекалось множество потоков разноцветных сигналов, выглядел, словно живой организм, что-то в нем плавно меняло цвета, шевелилось и переливалось всеми цветами радуги.

— Привет, мозг, — поздоровался я с находкой, чем вызвал удивлённый взгляд Яси. — Да так, нашел центр управления этой платформы, — пояснил я.

— А я-то уже думала, что сейчас и вправду знакомиться будем, — ехидно поддела она.

Ждать прилета дрона пришлось долго, больше трех часов, мы даже перекусили, употребив пару шоколадок, которые и Яся, и я всегда таскали в карманах, и уже почти отчаялись, когда платформа резко ожила. Активировав вновь дар, я успел застать тот момент, когда по всей массивной туше установки активировалось множество устройств, и через несколько секунд в небо улетела очередная ракета, в которой я также успел нащупать наличие внушительного объёма электроники.

— Хм, неужели обсчитались, — прокомментировала Яся, — и только теперь нужно было начинать ждать?

— Нет, не могли, Ки никогда не ошибается в том, что касается математики.

— Хочешь сказать, что этот просто сегодня последний в списке?

— А черт его знает, — прокомментировал я, разглядывая, как опять последовательно гаснет активность внутри машины.

— Гляди, вот и потеряшка, — внезапно отвлекла меня Яся.

С совершенно неожиданной стороны над зданиями показалась массивная туша дрона, сопровождающаяся звуком работы винтов. Уже через пять минут, выровнявшись, тот завис над платформой, а я смог даром наблюдать потроха не только стоявшей на земле машины, но и висевшей в воздухе массивной туши дрона. Сразу же выяснил, что источник питания у них схожий, разве что у летающей машины тот в разы больше и занимает изрядный объём немаленькой туши, но это меня интересовало меньше всего. Быстро просматривая полностью активную машину, я практически сразу нашел аналогичный виденному ранее центр управления, который по все той же логике располагался почти в самом центре дрона.

Пополнение боекомплекта прошла штатно, и «снабженец» удалился уже в том самом направлении, где располагалась база внешников. Это мы смогли вычислить благодаря наблюдению за множеством дронов, которые таскали туда отловленных тварей. Платформа еще некоторое время чем-то занималась внутри себя, после чего по своему обыкновению почти вся покрылась серыми цветами.

Вернулись мы точно также, аккуратно, не сводя глаз с платформы, прокрались по полю, и уже в более быстром темпе по асфальтированным дорожкам к нашей лежке. Ки нас встретила уже разогретыми на спиртовке консервами, прокомментировав, что как только услышала подлетавший дрон, сразу поняла, что скоро мы вернемся. Яся же продемонстрировала свой талант художника, изобразив в небольшой проекции саму платформу и дрона над ней в той самой позиции, когда он осуществлял передачу контейнеров. Ки, глядя на художество Яси, продолжавшую жевать булочку, которую минуту тому назад достала из вакуумной упаковки, сказала:

— Шустряк, в следующий раз, если нужно что-либо точно нарисовать, попроси меня.

— А что, весьма похоже, — прокомментировал я, взяв рисунок в руки. — Ну, я заказывал схематично, вышло неплохо, сейчас покажу, где у платформы и у «снабженца» мозги.

— Секунду, — попросила Ки, вытащив из пачки бумаги белый лист и разложив его на столе.

Следующие пять минут моя челюсть шкрябала мне же колени, да и у Яси был схожий со мной вид, а причиной тому был рисунок Ки. Мало того, что платформа и дрон «снабженец» были изображены в нескольких проекциях, платформа — сбоку, спереди и сверху, а дрон — сбоку, спереди и снизу, так еще и на отдельном третьем листе, она изобразила их вместе. Причем в какой-то момент, когда Ки начала проставлять размеры некоторых частей, и поругиваться, что с такого расстояния не может их достоверно определить, Яся выматерилась, попросив ту остановиться.

— Ну, ты и даешь, напарница, — крутя в руках один из листков, добавила она.

— Сильна, — протянул я, добавив, — даже не подозревал, что у тебя есть такой талант.

— Талант? — удивилась Ки, после чего продемонстрировала обе конечности, добавив, — моторика вполне позволяет выполнять такие действия.

— Ну вот, опять пришел поручик Ржевский и все опошлил, — выдала Яся свою присказку, которую применяла редко, как раз в таких случаях, как этот.

— Ну что же, — начал уже я, — имея такой качественный фотопортрет, пожалуй, на нем нарисую, что я видел.

Для нанесения на рисунки Ки своих художеств у меня ушло гораздо больше времени, чем у неё на их создание, но в итоге рисунки платформы со «снабженцем» обзавелись коряво изображенными центрами управления и генераторами, ну, или тем, что там вместо них. А также, пока я портил шедевры своими каракулями, пояснил, что видел, и к тому моменту, когда я закончил, Ки весьма быстро и схематично накидала устройство схожее с тем, что я видел в качестве источника энергии в машинах.

— И что это такое? — как обычно, первой спросила Яся.

— Я не могу сказать, что всё знаю о технологиях, что применялись в ваших мирах, — с какой-то загадочностью начала Ки, — но аналогичных источников не встречала, хотя, так сказать, часть его и процессы, протекающие в нём, вам известны.

— А у вас такие применялись? — удивился я.

— Да, но наше название вам ничего не даст, хотя суть его работы я могу обрисовать, о цезиевых батарейках слышали?

— Да, — ответил я, в то время как Яся мотнула отрицательно головой, — это те, которые вечными называли?

— Они самые, про вечность, конечно, преувеличение, но время работы у них весьма длительное. Упоминаний о них мало, в основном только в качестве экспериментов и лишь несколько упоминаний о массовом внедрении. Принцип работы у них так или иначе связан с тем, что радиоактивное излучение, испускаемое в высоких энергетических спектрах, поглощается материалом-поглотителем, в процессе чего и получается электрический ток. Вариантов процесса несколько, но вдаваться в подробности мы не будем, — Ки при этом скосилась на Ясю, которой заумные слова явно были чужды. — Вторым составляющим этой установки является эффект, который у вас пока не применяют для получения энергии, хотя прекрасно знают о его наличии, это термопары.

— В курсе, — прервал я, — датчики температуры на термопарах — это очень распространенная вещь, но как с них что-то получить, ведь там микровольты?

— Пока никак, у вас просто нет таких материалов, но судя по темпам развития, что я вижу в среднем по тем книгам, которые читаю, думаю, вы не так далеко от их открытия. Так вот, самым лучшим названием этой, так сказать, батарейки, если выражаться вашим языком, будет термоэмиссионная батарея, ну, или что-то вроде того. Состоит она из слоёв керамической изоляции, между которыми находятся те самые компоненты микротермопар в виде сот, при этом они совмещены с эмиссионными батареями. Причем каждая грань соты создана из своего материала-поглотителя, ориентированного на поглощение энергии своего спектра, чтобы охватить больший диапазон излучения. Но из-за того, что стенки весьма тонкие, часть излучения проникает в соседние, вызывая медленную, но постоянную реакцию постоянного деления, при этом поднимается температура и все эффекты возрастают многократно. — Договорив, Ки сделала паузу, заметив непонимание уже не только в глазах Яси, но и в моих.

— А почему это все не взрывается? У нас в реакторах используются специальные управляющие стержни, — спросил я.

— Ваши атомные реакторы, — те же самые паровые двигатели, только вместо угля или дров вы воду кипятите раскалённым реактором, который вынуждены держать в докритическом состояния. Если вдруг где-то реакция начинает проходить быстрее или медленнее заданного уровня, вы регулируете её управляющими механизмами. Это нормально, у нас тоже такое практиковалось в то время, когда мы ещё в космос не вышли, а в этом источнике используется принцип саморегуляции при повышении температуры, происходит нагрев сот, изменяющий их проницаемость, и реакция самозамедляется. При всем при этом температура батареи выбирается так, чтобы эффективность была максимальной.

— Прям сказка какая-то, — вставила Яся, которая явно не понимала и половины сказанного. — Но, как я понимаю, бесплатный и вкусный сыр бывает только в одном месте, по любому имеются и проблемы.

— Точно, — подтвердила Ки, — и они ровно те же, что и у ваших атомных реакторов, остаются отходы, вот только объём их отличается коренным образом. Ваши реакторы, работающие на тепловых сборках, эксплуатируют их четыре, может быть, пять лет после чего получают ровно по её весу неперерабатываемые отходы. Вашему виду проще, вы можете закопать в земле, а вот для нас, как для вида, среда обитания которого была водной, это целая беда. Причем не столько в хранении, вода хороший изолятор излучения, сколько в эксплуатации ядерных установок, вследствие чего мы перешли на технологию, которая у вас называется термоядерный синтез, точнее, на что-то, приблизительно на неё похожее.

— То есть вы не делали такие батарейки? — перебив, спросила Яся.

— Наоборот, они стали очень часто применяться именно перед началом периода всеобщей подготовки к исходу с планеты. Тогда стало ясно, что к тому времени, когда наша звезда уничтожит жизнь на планете, едва ли закончится срок эксплуатации хотя бы десятой части созданных батарей, а энергии много не бывает.

Я, конечно, и раньше знал, что цивилизация Ки была намного более развитой, чем наша, это, как минимум, было видно из разницы достижений в космической сфере, но сейчас осознал, что их уровень был выше предполагаемого мной. Мы до сих пор еле-еле копошимся на орбите своей планеты, а они уже успели посетить несколько звездных систем. Если судить по её рассказу, все фундаментальные знания для создания такого вот источника питания у нас есть, нет материалов и технологий, но знания есть.

— Не знаю, какой расчет срока эксплуатации источника питания в этих машинах, — Ки махнула рукой в сторону стадиона, но наши до падения эффективности ниже девяносто процентов отрабатывали по четыре сотни лет, это если пересчитать на ваше времяисчисление.

— Внушает, — проговорил я, кивнув головой, — но ведь ни одна машина столько не проработает?

— Нет, конечно, но что тебе мешает вытащить источник в защитном коконе и поставить в новое место?

— Собственно, согласен, вот только теперь у меня возник кое-какой вопрос, и он очень волнующий. Ты же помнишь, что радиация весьма плохо сказывается на состоянии организма иммунного, что будет, если мы взорвём такой источник?

— Еще раз повторюсь, — тоном учительницы начала Ки. — Я не знаю, как устроен их конструктив, но у нас такой источник помещался в защитный бронекокон, имевший несколько слов защиты. Поверь, весьма трудно разрушаемая конструкция, думаю, что у них нечто такое же присутствует, ну, а взорвать у тебя даже специально быстро не выйдет. Даже если превратить всю такую батарею в труху, все равно объём материалов поглощения в ней будет больше, чем самого делящегося материала, так что это весьма сомнительно.

— А я вот сомневаюсь насчет бронекапсулы, — возразил я, — причем сильно, во-первых, это лишний вес, и если на той же наземной технике это не так печально, то для летающего дрона очень критично. А во-вторых, если бы речь шла об их планете, то смысл был, а тут в случае разрушения источника проще все бросить и дождаться перезагрузки кластера.