Изгнанники Менантра. Книга 3. Забытый путь

Плазма угасла, появилась плотность тел, бледная кожа закрыла пучки мышц и белеющие кости. С великой осторожностью, голые жители Улавая, подняли тело правителя, и понесли его к камере телепорта. Люди соседних городов почтительно расступались перед процессией.

Тусклый свет внутри телепорта обозначил уход жителей легендарного города. Города, который исчез навсегда, города получившего название, Скрытый град.

****

— Мы вернулись с победой, но нас никто не встретил. Улавай и Ур лежали в руинах.

— А купол? — удивился Сантар.

— Он не спас наших жен и детей, спаслись лишь немногие из Ура, они не имели искры, и их не нашли.

— Не понимаю, кто-то предал?

— Нас предал Гитат-Бустия, он привел черных. Враги выкосили жителей Ура, и разорвали горожан Улавая. Нам нечего было хоронить, только ошметки голубой слизи, и разрушения, вот и все, что осталось после нашествия Инвентов. Выжившие рассказывали, что у трехметрового гиганта в руках был цилиндр, в котором спрятан сжатый мир, и белый меч с плачущим клинком.

— Частицы же…, — начал Сантар.

— Да, да, они нашли источник силы Даймеша в клинке Бустиа. Как говорили люди, что-то перепало черным, судя по всему их доля от набега, а остальное поглотил меч. Они пришли как друзья. Бустия знал Имура, глава совета и пустил предателя, а вместе с ним жутких тварей. Гитат мог конечно открыть портал и внутри купола, но вероятно не желал переполошить посвященных, потому и воспользовался доверием Имеала.

— Нас осталось только тридцать мужиков, соседи улавайцев боятся. Мы уже сто лет закрыты от братьев дангрисидов. Аар не пускает к нам ни врагов, ни соплеменников.

— Вы заперты здесь? — удивился Сантар.

— Нет, Мать нас оградила, не пленила. Мы даже ходим наверх, но не приближаемся к людям. У нас не хватает силы, чтобы надолго сохранять человеческую плоть. Помоги нам, Мудрый. Избавь от проклятия Даймеша, — Манияр встал на колено, его примеру последовали тридцать смельчаков.

Сантар поднялся со ступеней, в воздухе разлилось густое гудение. Умиротворяющий звук проникал в тела проклятых, люди потеряли плотность, голубое свечение разлилось по мертвому городу. Манияра затрясло, по коже пошли вспышки плазмы. Оставляя глубокие раны в оголенных мышцах и костях, сгустки собрались в единый силуэт. По краю, которого вспыхнул огонь. Улавайцы обрели плоть, горящий силуэт шагнул к Сантару, секунда и пламень окутал Мудрого. Гул изменил тональность. Горожане повалились на пол, бледные лица перекосила спазма удушья. Огонь исчез, и снова появился позади Сантара. Мудрого окружала сфера из светляков, точнее бесконечного множества вспыхивающих и гаснущих точек. Звук стал угрожающим, с оглушающим ревом огонь шарахнулся внутрь дворца, вырывая зал приемов из мрака. Гул Сантара на секунду смолк и пламень ринулся к улавайцам, мгновение и он разбился на сгустки, которые с шумом влетели в обессиленную плоть проклятых.

Дыхание несчастных выровнялось, а тела потеряли кожу и плотность. Гудящий звук взлетел к сводам пещеры, задрожал камень.

— Остановись!!! — вскричал Манияр.

Частица вырвалась из тела человека и повисла перед Мудрым. Гудение смолкло, дар с сокрушающей силой вернулся к носителю. Манияра опрокинуло на спину, от влетевшего в тело плазменного шара.

— Постой!!! Постой!!! — выставив вперед руки, кричал правитель Улавая. — Ты нас уничтожишь, огонь не желает уходить, — поднимаясь говорил Манияр, но сил не хватило, и он рухнул на пол.

Подбежали товарищи, подхватив под руки они помогли правителю встать на ноги.

— Тогда я не смогу вам помочь, — Сантар грустно улыбнулся. — Боюсь это не в моих силах. И все же я верну вам стабильность. Вы сможете по воле своей оставаться людьми или превращаться в монстров. Возьмите себе жен, верните нашему городу былую славу.

Звук удивительно похожий на грудное пение, окутал улавайцев, люди прикрыли глаза, а когда вновь открыли, то Сантар уже исчез.

****

Пик Старого Адлая сверкал белоснежной верхушкой на ярком, весеннем солнце. Лазурное небо простиралось до горизонта, а далеко внизу тянулась сверкающая ветка широкой реки, которая начинала свой бег от ледника, носившего название Борода Старика. Ледник спускался от самой верхушки пика, и по легенде, представлял собой бороду Адлая, героя древних сказаний. Сама верхушка пика считалась седой головой великана. Полноводная река, несущая воды по зеленой равнине остывшего моря лавы, носила название Далая, по имени дочери великана Адлая. С этой стороны особенно бросался в глаза столб молний где-то далеко на Севере. Он возвышался над горами, разливая сиреневое свечение на многие километры вокруг. Ломанные разряды беспрестанно били в невидимую точку, упираясь одним концом в землю, а вторым в голубое небо. Откуда стихию словно притягивало к земле.

Черные и серые линии дорог, испещрили зеленую равнину. По самой отдаленной двигалась вереница машин на антигравитации. Процессия уже почти уперлась в противоположный горный склон. Первые машины начали набирать высоту, чтобы преодолеть крутые скалы, преградившие путь переселенцам.

На широком скальном выступе, далеко выдававшемся вперед, у искусно вырезанной в камне арки, стояла высокая, белокурая женщина, в длинном, кипенно-белом платье. Рядом, подперев мощной рукой бок, приосанился коренастый богатырь с косматой шевелюрой и бородой.

— Куда они? — спросил косматый.

— К солнцу люди вернулись. Путь их ведет за горы и реки, лучшей доли ищет подземный народ, — пропела Аар.

— Для них, боюсь, только закат впереди, — покачал головой Сантар. — Потеряли себя дангрисиды, забыли принципы справедливого общества.

— Твоя вина не меньше их, не дал им шанса Мудрый. Жесткость принесла лишь смерть, а в смерти зародилась жизнь. Иди за мной, я покажу.

Аар едва касаясь мастерски отесанного камня прошла в ажурную арку. Косматый последовал за богиней, в проход под пиком. Широкий тоннель со множеством ответвлений, вел на противоположную сторону горы. По пути попадались гномы, подземные жители сновали по своим делам, но, когда встречали путников почтительно расступались и кланялись.

— Склонились пред тобой подземные трудяги, за то, что подарил свободы песнь народу камня. Столь щедрая оплата долга, оставит память в их сердцах, и отразиться в поколениях.

— Долг, чем я должен гномам? — удивился Сантар.

— В дар принесли дома свои, подземные трудяги, в смертельный час для Улавая. И свет, и воду, и воздух свежий, все сделали для вас они, не требуя взамен подарков. Ты пробудил свет разума, в твореньях каменного бога, освободил их род от вечного служенья. От Тармовых оков. Чем возместил им сторицей потери.

— Тарм не будет гневаться? — оглядывая пробужденный народ спросил Сантар.

— Будет. Искать возможно станет, но твой подземный путь окончен.

Проход сузился, в каменный тоннель ворвался дневной свет. Показалась арка, устроенная в точности так же, как и на другой стороне горы, а за ней узкий выступ. Кусок скалы нависал над бескрайней зимней степью. Иногда перемежаясь гигантскими торосами, белоснежные просторы уходили до горизонта, где отливала сталью полоска растаявшего моря.

Стада огромных как холмы животных неторопливо брели в неглубоком снегу, прямо у подножия горы. Длинные, искривленные бивни раскидывали снег, а гибкие хоботы выбирали сухую траву. Чуть поодаль, к морю брели стада северных оленей, а еще дальше, у заснеженных скал в небо поднималась тонкая струйка дыма. К первой присоединилась вторая, а потом еще несколько. Дома из шкур и костей животных, все как было на заре человечества. Сантар завороженно глядел на сани с собачьей упряжкой, они точно летели по заснеженным просторам.

Белая богиня стремительно подошла к самому краю, Сантар следовал за Матерью.

— Вот кто надежду нам подарит, — играя бархатным голосом произнесла Аар. Изящная рука плавно обвела открывшиеся просторы. — Кто может возродить забытый путь. Путь, что указан Мудрым, роду человека. Иди к потомкам, дай им шанс второй.

— Благодарю тебя Мать, — горло Сантара перехватила спазма. — Возможно они продолжат, то, что начала Великая Дангрисида, — борясь с волнением договорил косматый.