Осколки турмалина

Глава 14

К утру вроде как наступило затишье. Люди, уставшие, замерзшие, начали расходиться по домам. Нам не объявляли, что девочка найдена, но кто-то пустил слух, что это так – вроде как ее отыскали на окраине фермы, ближе к шоссе, все в порядке.

Я была одной из немногих, кто знал, что это лишь затишье перед бурей. Конечно, у меня не было никаких доказательств, что Эмили выбралась отсюда. И все же я не сомневалась, что, если бы ее действительно поймали, Хост бы лично выступил перед своими почитателями. Он ведь гордый и он любит внимание! С чего бы ему отказываться от такого удовольствия? Но сейчас ему не до бахвальства, потому что никакой девочки у него нет.

Слух, думаю, пустили его люди. Они сообразили, что если ребенка не отыскали, то уже и не отыщут. Теперь им как раз не нужна была толпа, наблюдающая за каждым их действием.

Еще оставался шанс, что Эмили перехватят подкупленные сектой полицейские, однако Хост предпочел готовиться к худшему сценарию. Забрать самое ценное, собрать все к отъезду и… избавиться от заложницы? Очень может быть. Похищение Джордан – единственное серьезное преступление, в котором его можно обвинить.

Я не сомневалась, что Влад найдет способ помочь мне. Но ему нужно время – он и сам догадается, что нельзя идти к первому попавшемуся полицейскому. Значит, я должна была выиграть ему это время.

Поэтому я и обратилась к другим работникам фермы, когда мы добрались до общих спален.

– Вам не кажется это странным?

– Что именно? – удивленно спросила немолодая женщина, стоящая рядом со мной.

То, что они так искренне задают этот вопрос, плохо. На этой ферме почти все чертовски странно, а они далеки от любых подозрений! Это намекало, что перспективы у моего плана незавидные, и все же я должна была попытаться. Еще чуть-чуть – и мне будет нечего терять.

– То, что здесь вообще держали больную девочку. То, что не вызвали медиков и полицию, когда она пропала.

– Но она ведь нашлась!

– А медиков я здесь до сих пор не вижу! Разве не логично было бы вызвать их после того, как ребенок несколько часов провел на морозе? И вообще, кто-нибудь видел эту девочку раньше? Как можно жить здесь, на ограниченном пространстве, и не замечать этого? Зачем ему ребенок в личных апартаментах?

Это были очевидно подозрительные вопросы. Те, что пробуждают критическое мышление и заставляют на любую ситуацию взглянуть по-новому. Но я видела, что сейчас они бессмысленны. Они просто пролетали мимо моих собеседников – или отскакивали от них, как галька отскакивает от толстой слоновьей шкуры.

Если бы эти люди легко начинали сомневаться и анализировать ситуацию, они бы не оказались в «Дороге домой». Это не значит, что все они были наделены интеллектом табуретки.

Просто по какой-то причине они добровольно отказались от свободы выбора, они позволили Хосту думать за них. Их существование было примерно таким же, как у муравьев: выполняй поставленную задачу, больше от тебя ничего не требуется.

Наверно, это логичный сценарий в мире, где информации и ответственности стало слишком много: кто-то захочет сбросить ее с себя любой ценой. Но это же путь в никуда!

– Ты просто еще новенькая! – заявил парень лет двадцати, насмешливо глядя на меня. – Ты не понимаешь, как много может Хост! Не занимай свою прелестную головку ерундой, а? Ты здесь не для того, чтобы болтать глупости!

Кто-то засмеялся, многие просто согласно закивали. Вот тогда я и поняла, что бесполезно с ними разговаривать и надеяться на какую-то помощь. Во-первых, они были здесь намного дольше, чем я, и подверглись большему воздействию. Во-вторых, Хост изначально очень внимательно отбирал себе покорных овец. Это меня он упустил, но такие промахи случались редко, иначе секта не существовала бы так долго.

– Ясно, – сдержанно улыбнулась я. – Наверно, вы правы.

– Конечно, мы правы! Поговори завтра с Хостом, если нам не веришь! Потом будет стыдно за свою болтовню.

Завтра Хоста здесь наверняка уже не будет. Но они и мысли об этом не допускают.

Что чувствует человек, когда на него с презрением смотрит стадо баранов? Вот это я и узнала. Я понимала, что мне нельзя злиться на этих людей. Они не обязаны помогать мне – как не обязаны быть умными, самостоятельными или свободными. Но ведь от них сейчас зависела жизнь шестнадцатилетней девочки, вот что меня по-настоящему задевало!

Похоже, никто из них не считал меня серьезной угрозой их любимому сообществу. Подумаешь, какая-то дурочка, которая сама не осознает, что болтает! Пылинка под ногами Хоста.

Я была уверена, что так думают многие – но не все. Хост осторожен, он наверняка привел в эту овечью отару пару-тройку своих шпионов. Меня уже заметили, запомнили, о моем выступлении доложат. Если бы я действительно была наивной любительницей правды, дела мои были бы плохи. Но мне было все равно, я знала, что времени у меня не больше, чем у Джордан.

Я сделала вид, что угомонилась и иду спать. В общем зале было темно – так экономили электричество, а заодно и намекали работникам, что нужно поторапливаться. Но эта же темнота пошла мне на пользу, позволила ускользнуть незамеченной, пока остальные, уставшие и замерзшие, готовились ко сну.

Что может один человек против целой толпы? Причем часть этой толпы умна и хорошо вооружена! Если этот человек – какой-нибудь Брюс Уиллис, он все равно справится. Изрежет пятки, превзойдет предел человеческих возможностей, но выйдет из этой ситуации триумфатором в белоснежной майке-алкоголичке. Закон боевика.

Однако я – не Брюс Уиллис и даже не похожа. Мне было страшно до дрожи и хотелось просто уйти отсюда. Убедить себя, что я не при делах, я не настолько обязана Тэмми – я ей вообще ничем не обязана! Мы в одинаковом положении. Почему я должна жертвовать жизнью ради ее дочери?

Вот об этом я и размышляла, убеждая себя, что могу уйти в любой момент, но все равно не уходила, а готовила поджог. Мне нужен был союзник, а раз никто из людей не пожелал им стать, придется искать помощи у стихии. Я не была уверена, что у меня получится. Когда я чиркнула спичкой о коробок, украденный в общей комнате, у меня так сильно тряслись руки, что робкий огонек тут же погас. Вторая попытка была не лучше.

Я тихо выругалась и прикусила губу с такой силой, что почувствовала горьковатый привкус крови. Как ни странно, помогло. Физическая боль отрезвила меня, заставила почувствовать себя здесь и сейчас – в этом моменте. Потом я с ужасом представлю себе все худшие сценарии и буду долго рыдать, желательно на плече у Влада. До этого момента нужно еще дожить.

Словно почувствовав смену моего настроения, огонь решил подчиниться. Он, пока еще совсем маленький, но уже бесконечно наглый, прыгнул со спички в приготовленное мной гнездышко из сухой соломы. Там ему предстояло чуть подрасти, прежде чем жадно наброситься на деревянную стену. Я не собиралась ждать, пока это произойдет, я устроила еще несколько огненных гнезд вдоль стены. Лишь убедившись, что огонь занялся и потушить его уже не успеют, я вернулась в здание и врубила пожарную сигнализацию.

Я не хотела, чтобы кто-то пострадал. Даже эти люди, оболваненные, одурманенные слишком легкой жизнью, такого не заслужили! Поэтому я подожгла дальнюю стену, оставляя людям пути к отступлению. Огонь шел только с одной стороны, они не сгорят и не задохнутся в дыму, я бы не простила себя, если бы это произошло. Но они создадут нужный хаос, который отвлечет Хоста. Иначе я даже близко к нему не подберусь!

Мой маленький трюк сработал. Люди, добровольно уподобившиеся стаду овец, и на огонь реагировали так же. Они быстро пугались, не могли сообразить, угрожает им что-то или нет, и вопили так, будто их уже бросили в пламя. Они выбегали из здания и метались с ведрами у горящей стены, лили на нее смехотворное количество воды, бросали песок пригоршнями. Этим они разве что веселили огонь, успевший добраться до крыши. Я знала, что канал, по которому сбежала Эмили, слишком далеко, сами они не успеют принести достаточно воды, им нужны пожарные. И никакие люди Хоста уже не убедят перепуганную толпу, что не обязательно никого звать! Значит, скоро здесь будут посторонние – не мог же он подкупить всех в этом штате. Я ускорила обратный отсчет, и я знала об этом.

Охрана Хоста, естественно, не осталась в стороне от всеобщей паники. Люди в дорогих костюмах, даже не пытающиеся скрыть, что у них есть оружие, выбегали из его дома и смотрели на бушующее пламя с завороженностью дикарей, впервые увидевших молнию. Огонь был величественным и ярким. Я была маленькой и незаметной. Пока все пялились на пожар, я смогла проскользнуть к нужному зданию, прикрытая контрастом ночной тьмы и нового рыжего света.

Я все равно не совалась к двери – это было бы слишком самонадеянно. Но в доме Хоста, к счастью, были достаточно большие окна, в том числе и те, что вели в подвал. Никто даже не думал закрывать их решетками. Это было бы признанием слабости, указанием на то, что Хост здесь не все контролирует («а король-то голый» – примерно такая история). Теперь я пользовалась этим, как могла.

Первый этап плана оказался успешным, я попала в дом незамеченной. Но радоваться я не собиралась. Мне было страшно до жути, сердце колотилось так, будто надеялось проломить грудную клетку и сбежать от меня – раз уж я такая дура и лезу, куда не надо. Ирония ситуации добивала. Совсем недавно я была в плену, я выжила лишь чудом и поклялась себе, что не допущу повторения. И что же? Месяца не прошло – и вот я снова на территории людей, которым очень хочется меня убить.

Но я хотя бы к этому готова, так или иначе. Джордан сейчас намного хуже.

Я не могла себе позволить просто осматривать дом, меня бы точно поймали. Мне пришлось положиться на слова Эмили. Она сказала, что ее сестру держат или в подвале, или в башне. Но я как раз находилась в подвале, и никакой пленницы здесь не было, вместо клеток и наручников я наблюдала кожаные диваны и бильярдный стол (достойное занятие для духовного лидера, ничего не скажешь). Значит, нужно было идти в башню.

Здесь стоит отметить, что никакой башни на ферме не было. Может, в собственном воображении Хост и считает себя королем, но ему хватает ума изображать некое смирение. Получается, для начала мне нужно было расшифровать слова ребенка, и это оказалось не так уж сложно.

Лишь одна постройка на территории фермы тянула на башню – старая мельница, построенная когда-то на канале. Но произошло это в неведомые мне времена, когда течение воды было достаточно сильным, чтобы приводить в движение грандиозные колеса. Не думаю, что это длилось долго. Большую часть своего существования мельница наверняка провела неподвижно, она заросла мхом и выгорела на солнце. Секрет долголетия таких построек очень прост: вечно не хватает времени и денег их снести.

Но это все равно полноценное помещение, которое можно использовать. Хост знал, что никто из его последователей не полезет в мельницу просто так – смысла не было, тут люди работали целый день. Поэтому он приспособил ее для своих нужд.

Я быстро получила подтверждение, что все поняла верно. В подвале обнаружился узкий коридор, ведущий в сторону – дальше, чем полагалось по планировке здания. Прямо к мельнице. Для меня это был чертовски опасный момент: в коридоре некуда спрятаться, хватит одного взгляда, чтобы меня заметить. Только тут и обнаружилась истинная ценность моей диверсии с пожаром. В иное время в коридоре наверняка дежурил хотя бы один охранник, а теперь всех их выманил вой сирены.