Барбарелла, или Флорентийская история

* * *

Кьяра в субботу вечером засела в своей гостиной, обложившись книгами. Читать романы — дело хорошее, но на учёбе спрашивают совсем не об этом. А на следующей неделе и история искусств, и ещё куча разного.

Франческа осознала себя здоровой и отправилась к Октавио — у того не было ночного дежурства, и у них образовались какие-то планы. В тишине и спокойствии работа шла на удивление хорошо.

Когда Кьяра поняла, что может закончить, и глянула на часы — оказалось, что уже час пятнадцать, и с обеда у неё во рту ни крошки не было. Хорошо, значит — разобрать завалы, чтобы не лежали здесь, кое-что вообще можно в библиотеку прямо сейчас отнести, ведь все выписки она сделала, и потом пойти на кухню поискать еды.

Библиотека не запиралась. Запирался коридор, который к ней вёл, но от него у Кьяры водились ключи — должен же у неё быть хоть какой-то бонус, если она убирается во дворце! Более того, она знала, какой выключатель включит не верхний свет, а только некоторый местный, и его как раз хватит, чтобы дойти до нужной точки и выгрузить там книги.

Она договорилась с отцом Варфоломеем, что оставит книги на его столе. Да, у него был здесь свой стол, он читал не только на своём рабочем месте или в своей келье, но и в библиотеке тоже. Он говорил, что здесь тихо, и проще с мыслями собраться, например, когда нужно что-то написать.

Кьяра сложила книги на стол аккуратной стопкой и огляделась — всё ли в порядке.

На столе всё было в порядке. Посередине лежал толстый журнал, а рядом — дальнозоркие очки для чтения отца Варфоломея. Видимо, сидел тут совсем недавно и забыл их взять. Интересно, а что в журнале?

Журнал за осень 2015 года был заложен листом бумаги на статье, озаглавленной «Неизвестные Донати», автор — Роберто Казолари.

Кьяра села, устроилась поудобнее и принялась за чтение.

Оказывается, далеко не все портреты членов семьи изначально были в галерее. Некоторые из них приходилось долго разыскивать! Например, некий Габриэле Донати в середине девятнадцатого века сначала участвовал в Рисорджименто, получил за это по голове от папеньки, действующего маркиза Донати, и сбежал в Америку. Там он поучаствовал в войне между Севером и Югом, а потом женился, и прожил всю оставшуюся жизнь. Там же умер, оставив потомство, которое до сих пор живёт где-то в каком-то Фейетвилле. И у них хранился портрет Габриэле, изображений которого не осталось в фамильной галерее. Автор статьи рассказывал, как он нашёл этих людей, списался с ними, а потом поехал в Америку и привёз оттуда портрет. Кьяра посмотрела на репродукцию — точно, был такой, симпатичный мужчина в красивой серой военной форме.

А вторая часть статьи была про портрет последнего из Донати, маркиза Донателло, который погиб в конце войны и завещал картины государству. Точнее, его портрета никто не писал, удалось найти лишь черно-белую фотографию. Автор рассказывал, как он нашёл человека, занимающегося историей Флорентийского университета, и как они вместе производили поиск в архивах исторического факультета, на котором учился Донателло, и в его личной коллекции. Как раз в личной коллекции и была найдена нужная фотография, даже с подписью. Она тоже была в журнале — портрет совсем молодого человека в строгом костюме. Подпись гласила, что фото сделано на каком-то университетском торжестве.

Надо же, он учился в университете, подумала Кьяра. Наверное, собирался продолжать семейное дело — хранить сокровища. А может быть, и другое семейное дело тоже — что-то было там с продажей дорогих тканей и предметов роскоши. Молодой человек показался ей симпатичным — интересно, каким он был? Чем увлекался? Какие планы строил? Какие девушки ему нравились, и рассказывал ли он им про картины? Или наоборот, он был человеком своего времени и не оглядывался на прошлое, каким бы ценным оно не было?

Часы на стене громко пробили два раза. Кьяра аж подскочила — что это и где она? Тьфу ты, она же принесла книги в библиотеку и села почитать статью в журнале! И уснула над этой статьёй! Вот что значит почти не спать на неделе, скоро уже и на лекциях засыпать будет!

Прежде чем закрыть журнал, она ещё раз глянула на фото Донателло Донати. Во сне ей примерещилось, что они вдвоём стояли на набережной Тибра в хмурый и промозглый осенний день, и считали сорванные с деревьев листья, которые ветер гнал мимо них по асфальту.