Барбарелла, или Флорентийская история

13. Что случилось в полночь

На виллу Донати прибыли в три машины без двадцати двенадцать. Задача «посадить в машину Кьяру в кринолине и Элоизу в панье» встала во весь рост в момент выхода из дома, получилась интересной, но в принципе решаемой. Решение «одна пышная юбка — одна машина» пришло почти сразу и отлично сработало.

Ворота оказались заперты, и Карло стал звонить. Он долго кому-то доказывал, что их жизненно необходимо пустить внутрь, и преуспел, но это заняло ещё минут пять.

Из здания вышел охранник, отпер ворота, дал всем заехать и запер их снова.

Внутри Элоиза с любопытством оглядела просторный атриум. Высокие белые колонны, пол из разноцветного мрамора. Пальмы в кадках. Широкая лестница наверх.

По лестнице спешно спускаются два человека, один из них — Мауро Кристофори. Он смотрит на их компанию с уже знакомой тоской во взгляде. Его спутник — высокий сутулый мужчина в неплохом костюме с белой бабочкой под горлом — всем своим видом выражает недоумение.

— Отец Варфоломей? Госпожа Перссон? Господин Каэтани? Господин Сан-Пьетро? Что вы все здесь делаете и кто ваши спутники? — растерянно спрашивает он.

— Это служба безопасности кардинала д’Эпиналя, — мрачно сообщает Кристофори. — Понятия не имею, что они здесь делают!

— Сын мой, не кипятись, — встревает Варфоломей. — Нас всех некоторым образом пригласили. То есть — мы знаем почти всё. Господа и дамы, это Патрицио Маркони, здешний хранитель.

— Уж наверное знаете, судя по вашему виду, — передёргивает плечами Кристофори. — Паоло, идиот, ты зачем отпер ворота? Тебе кто разрешал?

— Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться, — пожимает плечами Паоло.

Интересно, что такого сказал Карло этому охраннику?

— Ну раз вы всё знаете, то идите наверх, — говорит Маркони. — Вы же, наверное, хотите увидеть, так сказать, момент? Я тоже хочу, — нервно добавляет он.

— Господин Маркони, кто ещё в данный момент находится на территории музея? — мрачно и холодно спрашивает Лодовико.

— Из сотрудников — только мы трое. Мауро, Паоло и я. И вы. И то, что мы все так хотим увидеть.

Он очень боится, поняла Элоиза. И Кристофори боится. Кто их так напугал, хотелось бы знать? Им тоже снились неприятные сны?

— Идёмте, — Себастьен подаёт ей руку, она опирается на неё, и они поднимаются по лестнице наверх, и остальные идут за ними.

Лестница приводит на небольшую площадку второго этажа, далее отворены высокие двери в просторный зал.

Себастьен распределяет посты, и, повинуясь его взгляду, места у окон и дверей занимают Гвидо, Джованни, Октавио, Эмилио, Гаэтано, Карло. Кто-то ещё остался снаружи и на лестнице. Франческе, Кьяре и Асгерд недвусмысленно показано стоять за спиной, Асгерд, похоже, хотела возразить, но потом передумала. Тут же возвышается Варфоломей. За ними стоит Лодовико и как будто даже не смотрит по сторонам, но Элоиза понимает, что это не так. Её правую руку Себастьен по-прежнему прижимает к себе.

Зал залит светом — сияют шесть больших люстр и светильники по стенам. Немногочисленные витрины отворены, там внутри — посуда, драгоценности, ещё какие-то мелкие предметы. На стенах — портреты. Внушительного вида мужчина в тёмном костюме середины шестнадцатого века на фоне венецианского канала. Ещё один внушительный мужчина в костюме того же времени опирается на пушку. Дама в богато украшенном чёрно-серебряном платье. Мужчина в синем бархатном дублете и берете, в руках у него — приметный кубок, похожий на тот, что стоит рядом в витрине. Этикетка гласит, что это работа Бенвенуто Челлини.

И тут откуда-то снаружи раздаётся бой часов. Элоизе кажется, что само здание отзывается на эти звуки и вибрирует в унисон — гулким и долгим звоном.