Барбарелла, или Флорентийская история

11. Визит эксперта

Утром за завтраком Элоиза встретилась с Себастьеном и Лодовико. Они лениво обсуждали что-то из своей рабочей рутины, при её появлении заметно обрадовались и заговорили о популярной в последнее время картине.

— Представляете, мне она сегодня тоже приснилась, — сетовал Лодовико. — Молчала и смотрела так, как будто я её на смерть послал, не иначе.

— А мне — к счастью, нет, — рассмеялся Себастьен. — Наверное, все её резервы ушли на тебя. Ты сегодня показался ей более перспективным.

— Знаешь, где я видел такие перспективы? — начал было Лодовико, но увидел за спиной Элоизы нечто и даже поставил на стол чашку. — Отче, ты откуда в таком потрёпанном виде?

Отец Варфоломей грустно подошёл к столу и сел. Вид у него и правда был не очень — какой-то бледный и несчастный.

— А я ведь теперь понял, о чём вы все.

— Вам тоже приснилась госпожа Барбарелла? — участливо спросила Элоиза.

— Не просто приснилась! Она же мне глаз сомкнуть не дала! Стоило только задремать — и сразу же она перед глазами. Ходит, юбками своими крутит, гадину свою морскую гладит, и молчит. Хоть бы говорила, что ли, а то пойди пойми, что ей надо! Я уже с утра пошёл и помолился за, так сказать, упокой души и вообще благое посмертие, но что-то мне подсказывает, что ей все эти наши дела — как прошлогодний ливень, был, да нету уже давно, и какая разница, был ли вообще?

— Надо ей, как она сказала — вернуться во Флоренцию. Но мы же вредные, и не хотим делать того, смысла чего не понимаем, — усмехнулся Себастьен. — Может быть, напугать её? Вчера я был вежлив, не напрасно ли?

— И как ты её напугаешь? — хмыкнул Лодовико. — Была бы живая — ладно, а она же нарисованная!

— Так вот это и есть её самое уязвимое место, — пожал плечами Марни. — Было бы эффективно, думаю, порезать холст. Но это варварство, я согласен, не нужно меня убивать, я не буду так делать, — он со смехом увернулся от подзатыльника Варфоломея. — Ты можешь пригрозить ей тотальными реставрационными работами? Что вот прямо по молекуле разберешь собственноручно, если не уймётся или не объяснит внятно, чего она хочет и зачем?

— Ну, могу, конечно, но куда это годится-то вообще! Никогда в жизни с экспонатами не разговаривал, тем более, с чужими, тьфу!

— А ты поговори, — рассмеялся Себастьен. — Элоиза, вы с ней разговаривали?

— Вчера, — кивнула Элоиза. — Не уверена, что она меня слышала, но кто её знает? Кажется, мой способ избежать неприятных снов работает. И вас она, как я полагаю, тоже не беспокоила?

— Нет, хоть вы и не заговаривали мою подушку, — усмехнулся он.

— Она нашла новых жертв, — простонал Варфоломей.

— Отче, не печальтесь, лучше посмотрите! — оказывается, к их столу подошёл Гвидо, левой рукой он придерживал своего полосатого котёнка.

Котёнок за неделю стал крупнее и сейчас выглядел определённо лучше, чем несколько дней назад.

— Вылечил? — строго спросил Варфоломей.

— А то! И ещё донна Элоиза и донна Доменика помогли! С одних уколов-то я и не знаю, был бы толк или нет, — он позволил Варфоломею взять кота на руки.

Тот рассмотрел его, погладил и вернул хозяину.

— Теперь воспитывай, — кивнул на поцарапанные руки Гвидо.

— Да это мы играли, ерунда, — махнул рукой тот.

— Это сейчас ерунда, а когда животное вырастет, и у него будут когти и зубы нормального размера? Он у тебя на всех бросаться будет? Кота нужно воспитывать!

— Отче, можно подумать, Чезаре ни на кого не бросается!

— На кого надо, на того и бросается, на других — нет, — отрезал Варфоломей. — Всё, иди. И не корми его всякой дрянью, которую ешь сам!

Тем временем Элоиза гладила кота на руках хозяина, кот громко урчал и даже пофыркивал.

— Он умный, дрянь есть не станет, — чувствовалось, что Гвидо весьма гордится своим приобретением.

Подмигнул Элоизе и исчез вместе с котом.

— Сотрудники носятся с котами, картины терроризируют весь дом, а молитва не может помочь против незнамо чего! Куда мы катимся, скажите? — Варфоломей был так расстроен, что его захотелось погладить — прямо как кота.

— Послушай, отче, а ты говорил, что коротко знаком с их местным, флорентийским то есть, экспертом. Ты вообще с ним обсуждал вопросы подлинности их коллекции? — сощурился Себастьен.

Варфоломей вздохнул и словно ещё больше опечалился. Опустил голову.

— Знаешь, если по уму, то с ним нужно было переговорить ещё на той неделе, когда мы с Лодовико там были. Но лично он мне нигде не встретился, а сам я его искать и не подумал. Ну пойми, зачем он нужен, если уже даже меня позвали? Грешен, возгордился, — вздохнул он и поднял голову. — Да, теперь я понимаю, что его-то нужно было первым делом изловить и расспросить с пристрастием. Он и Роберто застал, и госпожу Райт, и нынешнего хранителя наблюдает. И вообще странно — почему вопрос о подлинности той Розальбы Каррьеры не поставили сначала перед ним? Или поставили, но там что-то нечисто? Ну и особа эта, с каракатицей. Которая донимает нас здесь уже неделю, неужели она делает это только здесь, а там, у себя, сидит тише воды ниже травы?

— Но послушайте, может быть, ещё не поздно это сделать? Ведь сейчас мы тоже знаем немного больше, чем неделю назад? — спросила Элоиза.

Она смотрела только на Варфоломея и слегка проецировала на него спокойствие.

— Вот посмотрите, как на некоторых влияют привидевшиеся во сне экспонаты, — мрачно усмехнулся Лодовико. — Даже выводы делать научился! Ладно, не печалься, придумаем что-нибудь. Поедем туда. Сейчас сообразим, как и с кем.

— Погоди, — Варфоломей достал телефон и стал искать в нём что-то, видимо, контакт.

— Эй, ты кому звонишь? — нахмурился Себастьен.

— Погоди, — отмахнулся тот. — Доброго утречка, — приветствовал он невидимого собеседника. — И тебе не хворать. Слышал, наверное, что мне досталось твоим хозяйством заниматься? Так вот, тут вопросов накопилось — тьма. Скажи-ка мне, где ты есть и как бы нам с тобой побеседовать? Неужели? И как велики и серьёзны твои дела? Даже так? Ну тогда жду звонка, — отключился и положил телефон на стол. — Так вот, слушайте. Мауро Кристофори сейчас чудом господним, не иначе едет на поезде в Рим, где у него некоторые дела до завтра. Но поскольку я-то его дёрнул, можно сказать, по рабочему вопросу, то он сказал, что позвонит, как только приедет. И сказал, что готов поговорить о своём рабочем процессе.

— В городе? — быстро отреагировал Себастьен.

— Не в городе, а здесь. Посадим пред светлые очи госпожи Бальди, и пусть рассказывает, Тициан это или подделка! Ну то есть я уже кое-что знаю, но и его послушаю тоже с большим удовольствием. Кто со мной?

— Да мы все, наверное, — Лодовико поднялся. — Ты уверен, что его не нужно встречать на вокзале и препровождать к нам сюда?

— Так он же не должен ничего подозревать, я думаю.

— Не считай его дурней себя, хорошо? Ты уже вроде понял, что однажды прокололся.

— Ладно, делай, как знаешь, — пробурчал Варфоломей.

— Встретим и привезём, — Лодовико кивнул остальным и направился к выходу.

Попутно он скомандовал что-то паре сотрудников, которые побросали свои дела и последовали за ним.

— Вот и славно, — кивнул Себастьен. — Ступай, отче, и держи нас в курсе — если вдруг что. А приятеля твоего встретят и приведут, в лучшем виде.