Маньяк по субботам

Сержант Петренко, хитрый, себе на уме, здоровенный и громогласный украинец, как он утверждал, из запорожских казаков, сел на стул около двери.

Что они хотели узнать на этот раз?

— Шуваловского кота можно посмотреть? — спросил Головатый.

— У нас не выставочный павильон, но раз пришли — взгляните, — отозвался Грай. — Виктор…

Я принес с кухни кота и поставил на свой стол. Петренко решил рассмотреть исторического кота повнимательнее, подошел ближе, даже опустился на одно колено. От восхищения не выдержал и дунул коту в физиономию.

Возмущенный кот отреагировал мгновенно — бац-бац-бац! — тут же надавал оплеух.

Петренко отскочил, схватился за щеки.

— Что это он?

— Если ты смотришь зверю в глаза, значит, хочешь напасть на него. И характер у кота строгий, — объяснил я.

К несчастью, кот выпустил когти, и случилось небольшое кровопролитие — на щеке у Петренко выступили четыре капельки крови. Пришлось идти в кают-компанию промывать рачки спиртом. Петренко не показал вида, но все равно обиделся. Кот мяукнул, прощаясь, и убежал в подвал по своим кошачьим делам.

— Никогда у нас так не было, чтобы из-за кота человека убили, — заметил Головатый.

— Нельзя сказать, что это обычный кот, он стоит миллионы. Заграница готова за него валютой платить.

— Сложная, запутанная цепочка для получения денег. А скорняк оказался в ней слабым звеном.

— Весьма запутаннее кошачье дело, — согласился Грай. — Мне о таких слышать не приходилось.

— И, говоря откровенно, вы его начали неудачно.

— Если вы за этим пришли, — вскипел Грай, — то незачем тянуть! Да, я свалял дурака, можете начинать смеяться. Не надо мне было слушать советы этих кошатников и соглашаться на подкуп Левитина.

— Не огорчайтесь, всякое бывает. Я начинаю поиск, отталкиваясь от вашего предположения, что есть какая-то цепочка для получения денег. Ее разрубили, изъяв слабое звено, чтобы не было утечки информации. Я не уверен, прав ли, и тоже боюсь остаться в дураках.

— Все может быть, — насмешливо прищурился Грай. — Интересно, за минувшие сутки вы много накопали?

— Поделиться информацией?

— Да, если есть чем делиться.

— Что именно вас интересует?

— Способен ли был Левитин похищать кошек из чужих квартир?

— Это осталось невыясненным. Жена утверждает — нет. Шкурки ему приносили готовые, выделанные.

— Шкурки приносили с клеймом мастерской?

— Нет, их обрабатывали в частном порядке. Где — узнать не удалось. Но обработка высокого качества, профессиональная работа.

— Удалось ли вам найти что-нибудь такое, за что можно зацепиться, потянуть ниточку?

Головатый осторожно достал из кармана полиэтиленовый конвертик, протянул Граю. Я подошел и тоже посмотрел. В конверте лежал обгорелый кусочек бумажки, остаток сожженного второпях письма. Слова располагались так:

— Где вы это нашли?

— На полу, в мастерской Левитина. Похоже, он сжигал записку, держа ее за середину. Бумажка обожгла пальцы, он ее бросил или уронил и, чтобы не вспыхнули обрезки меха на полу, затоптал ногой… Следы подметки хорошо просматриваются.

— Вы не возражаете, если я ее скопирую?

— Пожалуйста, но думаю, что много из старой бумажки не выжмешь. Жена Левитина сказала, что к ним зашел какой-то мальчишка — она слышала его голос, но не видела, — сказал Сергею несколько слов и, вероятно, передал бумажку. После этого Сергей быстро засобирался, завернул в упаковочную бумагу шубку из кошек, ушел и больше не вернулся. Она ждала его всю ночь, не знала, что думать. В одиннадцать угра я заехал за ней и повез в морг для опознания трупа.

Грай вернул конвертик.

— Отпечатков пальцев на бумажке не обнаружили?

— Один плохой, смазанный, мы проверили, это отпечаток пальца самого Левитина.

— А специнструмента у него не нашли — ну, отмычка там, домкрат, запасные ключи в наборе?

— Ничего такого нет. Валялись в столе несколько старых ключей, но с ними в чужую квартиру не попадешь.

— Сам он шкурки не мог обрабатывать, скажем, где-нибудь в другом месте?

— Нет, жена говорит, что знала бы.

— Вы доверяете ее показаниям?

— Не вижу для нее смысла искажать информацию. Хотя вот она утверждает, что убийцей является ваш помощник, Виктор Крылов. Она слышала, как они ссорились, и муж с ножом в руках выгонял Виктора, а потом сказал ей, что это очень опасный человек.

— Я знаю про эту ссору, Левитин оказался вспыльчивым человеком, не понравилось, что ему задают вопросы. Видно, знал грешки за собой.

— Я не подозреваю Виктора, но хотелось бы знать, где он был в понедельник вечером? От девяти до одиннадцати?

— В восемнадцать у нас были члены правления клуба «Котофеич», потом Виктор провожал Шувалова.

— Я не сомневался, что у него алиби. Но поймите меня правильно — все надо уточнять.

— Вы осмотрели место, где найден труп?

— Да, он лежал в ручье.

— Что-нибудь новое узнали? Он был убит в парке или привезен?

— Скорее всего привезен, но наверняка утверждать не можем. Он, по всему, погиб от удара грузовой машины.

— Это уже что-то. Но в большом городе найти грузовую машину… это вряд ли. Так вы убийцу не найдете.

— Найду, из-под земли достану, назло вам! — вспылил Головатый, — А вы в мои дела не лезьте, вы высоко любите высовываться, слишком стали заметны!

— Не преувеличивайте, я всего лишь ищу жулика — похитителя русских голубых кошек. Для этого я нанят. Надеюсь, этим вы мне не запретите заниматься?

Головатый свирепо смотрел на Грая, видя в нем удачливого конкурента, который, имея всего одного помощника, может найти убийцу и опозорить его, начальника уголовного розыска, вместе с его штатом.

Грай, несмотря на сердитый взгляд Головатого, не стушевался. За эти дни я уже привык к Граю, он платил мне деньги, учил, с ним я связывал свое будущее. Мне не понравилось, что на моего шефа рычат, поэтому, провожая гостей, я осуждающе смотрел на них и предупреждал:

— Пожалуйста, не хлопайте дверью, наш дом — исторический памятник.

Затем мы устроили небольшое военное совещание.

— У тебя есть какая-нибудь идея? — спросил Грай.

— Искать в городе грузовую машину, которая могла сбить Левитина, — дело, может быть, и стоящее, но оно потребует проверки тысяч машин, понадобится целая рота оперативных работников. Это нам не по силам.

— Согласен, эту ниточку не вытянуть. Вообще, положение сложное. Решение, которое мы приняли накануне, могло дать результат. Но надо было догадаться и поставить скрытую охрану скорняку. Мы кого-то потревожили, но кого? Со всеми, кто знал о попытке подкупа Левитина, милиция побеседует. Но, полагаю, это не приведет ни к каким результатам. Непонятно, кого искать, за кем наблюдать. Хоть какое-нибудь предложение у тебя есть?

— Собственной идеи нет, как нет и у вас. Но я могу подсказать, где ее найти.

Грай глянул на меня недоверчиво.

— Не знаю, кто вас учил вести расследование, — сказал я, — но, наверное, этот человек мог изобразить любое дело в графике. На книжной полке лежит большой лист ватмана, разрисованный вами. Загляните — там начертан план наших действий.

— Уже освоился в доме и начинаешь знакомить меня со своим юмором?.. Так вот, слушай: нам остается либо сидеть сложа руки, то есть отказаться от дела, либо пойти на авантюру — провоцировать жулика и убийцу к дальнейшим действиям. А когда он начнет действовать — схватить его.

— Я с детства мечтал работать подсадной уткой. Интересно, куда вы меня пошлете?

— Поезжай к кошколовам, попробуй их попугать. Спрашивай, кто из них в воскресенье вечером украл на Суворовском из квартиры кота, есть ли у них алиби? Спроси, кто убил Левитина? Покажи фотографию из морга, может, они знают Сергея, были у него клиентами.

Я приуныл.

— Непросто провоцировать кошколовов — ребята крутые, бока могут намять.

— А ты осторожнее, не лезь на рожон…

Прямо из кабинета я прошел на кухню. Бондарь кивнул на часы:

— Обедать еще рано.

— Конечно, — согласился я, — нарушать режим — грех. Но Грай дал срочное задание: послал в компанию головорезов. Мне их придется дразнить. Натощак не справлюсь.

— Бить станут? — посочувствовал капитан.

— Да, как провокатора. Если поймают.

— Ладно, выдам обед сухим пайком. Возьми сало из холодильника и сейчас яичницу с колбасой сделаю. Запьешь компотом, от завтрака остался. Станешь плотный, как мячик. Все тумаки начнут отскакивать бесследно.

Старый капитан жалел меня, но скрывал это за грубоватым юмором.

Городская справочная сказала, что у них контора кошколовов не числится. В телефонном справочнике я ее тоже не нашел. Пришлось звонить в «Вечернюю Неву».

Дмитрий Кокорин недоуменно поинтересовался:

— Что это вы за кошек взялись?

— Мыши одолели, — ответил я.

— По беспокоящему вас вопросу можете обратиться в комбинат по благоустройству города, — ехидно произнес Дмитрий и назвал телефон и адрес. — Бригадир группы по отлову бродячих животных Евгений Кулик.

Контора, где размещались кошколовы, находилась в небольшом грязном доме. Во дворе у забора стояли два больших железных ящика, в какие обычно жильцы и дворники выносят помои для свиней.

Оба эти бака были полны дохлых кошек, несколько голов со стеклянными глазами даже свешивались из-под крышек.

Я увидел эти баки. И хоть считал себя человеком бывалым, но тут словно на стену наткнулся — не мог идти дальше, ноги не шли. Сколько же надо было обшарить чердаков, подвалов, лестниц, чтобы наловить эдакую груду кошек! Я понимал, что количество диких кошек в городе должно быть ограничено, что они разносят болезни, опасные для человека. Но эти ящики… Надо же и к бездомным кошкам относиться как-то по-человечески. Они не виноваты, что бездомные.

Я стоял, как загипнотизированный, и не слышал, что подъехала машина.

Кто-то подошел сзади, хлопнул меня по плечу. Я вздрогнул и резко обернулся. Передо мной стоял рослый, с резкими чертами лица мужчина из тех, кто сначала бьют, а потом спрашивают. Обут он был в тяжелые ботинки с толстой подошвой, в руках держал рукавицы из грубой материи и палку с петлей на конце — страшное орудие своего труда. Позади стояла спецмашина — фургон. Мужчина был сильно раздражен и слегка покачивался, видно, принял с утра стакан и теперь явно нуждался во втором.

— Ах, ты, корреспондент поганый! — зарычал он на меня. — Я же тебя в прошлый раз предупреждал: больше не приходи. Видно, ты ничего не понял и опять здесь с фотоаппаратом шаришь, ишь, как на помойку уставился, оторваться не можешь. Знаю я таких писак-помоечников, сейчас я тебя проучу.

Мне сильно не понравилась приветственная речь кошколова.

Петлей он выхватил из бака облезлую, в лишаях, кошку и, размахивая ею, направился ко мне.

— Что, негуманно петлей ловить кошку за шейку?.. А ну-ка, погладь киску, не бойся, у тебя будет всего лишь лишайчик, и волосики полезут из головки, станешь ты лысеньким. Х-ха, испугался корреспондентик!.. Куда же ты пятишься?

Я решил сбить его с позиций.

— Мне нужен бригадир Кулик.

— Я Кулик, — притормозил мужчина.

— Может, для начала примем по стакану?

— С корреспондентами не пью, — прохрипел он, но предложение его заинтересовало. — Что тебе надо?