Там, где я тебя нашел

— Я представлял вас… не так, — произнес он осторожно.

— Я вас тоже, — улыбнулась Грейнджер, немного расслабившись.

— Могу себе представить, — покачал головой Дадли, посылая Гермионе улыбку в ответ. — Поттер часто вас упоминает. Да и Джинни тоже. Но я, честно говоря, все равно всегда сомневался в вашей реальности.

Мягко рассмеявшись, Гермиона почувствовала, как напряжение окончательно покидает ее. Они завели простой бессмысленный разговор. И лишь где-то на краю сознания маленькая Гермиона мерила шагами пространство в ожидании информации, гадая, так ли сильно она хочет узнать правду о Люциусе Офламе, как хотела месяц назад.

Наконец, дверь распахнулась, и в проеме показалась высокая худая фигура мужчины. Его темные холодные глаза скользнули сначала в сторону Дадли, потом вернулись к Гермионе. Залысины поблескивали в свете ламп, а крючковатый нос отбрасывал тень на щеку.

А потом он широко улыбнулся — и эта улыбка категорически не подходила этому лицу.

— Я знал, что вы найдете, о чем поболтать, — тихо проговорил он, а потом, посерьезнев, холодно добавил: — Мистер Дурсль, проводите мисс Грейнджер в мой кабинет. Я думаю, это предложение стоит обсудить в более… подходящей обстановке.

Осознав, чьи интонации копирует Поттер, Грейнджер еле сдержалась от смеха. В этом облике он и впрямь напоминал Северуса Снейпа. Не хватало только парящей за спиной мантии.

Дадли, ошарашенно пялясь на кузена в облике начальника, запер свой кабинет и повел их в сторону кабинета Мейсона.

— Господи, я бы сказал, что это волшебство, если бы не знал наверняка, что это волшебство, — пробубнил Дурсль себе под нос.

Подойдя к нужной двери Дадли остановился, и Гарри потянул руки к замку, делая вид, что отпирает его, а Грейнджер направила палочку на замочную скважину и использовала невербальное Алохомора. Раздался щелчок, заставивший Дадли вздрогнуть и побледнеть. Прежде чем Гарри потянулся к ручке, Дурсль зашипел:

— Приложи палец к площадке справа.

Кивнув, Гарри послушно проделал то, что от него требуется.

Всей процессией они вошли внутрь, и Дадли сразу направился к компьютеру.

— Твой палец потребуется и здесь, — он указал на небольшой сканер перед экраном, и Гарри послушно провел по нему указательным пальцем.

Маленькая машинка пикнула, а компьютер зажужжал и замелькали картинки. Грейнджер с интересом следила за действиями Дадли.

— Люциус Офлам, — проговорила она, когда он повернулся.

Глаза Дадли на мгновение расширились, а брови взлетели.

— Офлам? Oflam corporated? — удивленно переспросил он. Гермиона кивнула, нахмурившись. — Я и без поиска могу сказать, что этой компании лет, наверное, как мне. Хотя, нет. Наверное, я помладше, — он бросил короткий взгляд на Гарри. — Мой отец всегда мечтал о машине Офлама.

Договорив, Дурсль отвернулся, вбил в поисковую строку имя и отстранился, ожидая загрузку. А Гермиона и Гарри вели молчаливый диалог. На лице Поттера, как и на ее, застыло потрясение.

— Жаль, что моя база включает в себя только физических лиц, — протянул Дадли, нарушая гнетущую тишину.

— Ну, кажется, и так все идет неплохо, — проговорил Гарри отстраненно, осторожно подбираясь к Гермионе, которой явно становилось все труднее и труднее держать себя в руках.

Дадли пожал плечами, бросив на них короткий взгляд.

— Все неплохо, кроме того, что существует риск, что меня уволят.

Поттер поджал губы и таки добрался до Гермионы. Он обнял подругу за плечи.

Экран снова замигал, Дадли склонился к нему и начал совершать какие-то манипуляции. Спустя пару минут он достал из принтера листы бумаги и протянул их Гермионе, а потом принялся заметать следы: нажимать какие-то кнопки, отключать приборы.

Вернув все в прежнее состояние, компания покинула кабинет Мейсона, и Гарри с Гермионой направились к двери, ведя тихий диалог, хотя преимущественно говорил Поттер, шепотом уговаривая Грейнджер подождать и изучить бумаги на улице. А Дадли, протирая взмокший лоб, вернулся в свой кабинет.

* * *

Стоило им выйти на улицу и повернуть в ближайший переулок, Грейнджер навесила на себя и Гарри кучу чар, отвлекающих внимание, и развернула листы. Они оба склонились над ними, изучая.

По мере чтения Гермиона ощущала, как ее брови взлетают вверх, а челюсть, напротив, опускается. Внутри что-то взрывалось, и переворачивалось, и обрывалось окончательно. Ее руки затряслись, ноги перестали держать, и, если бы не Гарри, поддерживающий ее за плечи, она непременно упала бы.

— Счет открыт в восьмидесятом, — просипела она. Она еще многое хотела сказать, но не могла — не хватало воздуха. Она лишь простонала: — Мерлин.

В глазах потемнело. В ушах зашумело, и голос Гарри, напитанный успокаивающими интонациями, доносился как сквозь толщу воды, наоборот, даря лишь раздражение.