Дары Пандоры

19

Стены пали задолго до того, как сержант Паркс придумал, как их оборонять.

Не то чтобы это произошло быстро; скорее безжалостно. Голодные, которых заметил Галлахер в тени деревьев на востоке от базы, через несколько мгновений уже неслись на полном ходу по полю. Они никого не преследовали, просто бежали, и эта странность смутила Паркса в первые секунды, когда он узнал о происходящем.

Ветер изменил свое направление, и резкий запах ударил ему в голову. Волна разложения была настолько мощной, что можно было запросто потерять сознание. Солдаты чертыхались, задыхаясь. Кто-то матерился.

Запах все сказал ему еще до того, как догадки подтвердили глаза. Их было много. Очень много. Это запах целого стада голодных, чертово цунами из голодных. Такое не остановить.

Получается, что единственный вариант – замедлить их. Затупить стрелу прежде, чем она долетит до стены.

– Целься по ногам, – кричит он, а затем: – Огонь!

Солдаты приводят приказ в действие. Воздух наполняется сердитой трещоткой автоматов. Голодные падают, их втаптывают в землю бегущие за ними. Но голодных слишком много и они слишком близко. Этим их не остановить.

Тут Паркс замечает что-то еще, движущееся позади этой волны мертвецов. Юнкеры. Они так плотно закутаны в броню, что похожи на человека-шину – лицо некогда большой компании «Мишлен». Некоторые держат в руках копья. Другие – нечто напоминающее хлысты, которые обрушиваются на спины тех голодных, которые замедляют бег. Как минимум у двоих – огнеметы. Струи пламени прокатились по правой и левой кромке стада голодных, не позволяя им сильно удалиться от цели.

То есть от бетонной ограды и базы за ней.

Два бульдозера также катились по флангам, склонив набок свои лезвия. Когда голодные в беспорядке слишком приближались к дозволенным границам, они либо возвращались обратно в центр, либо разлетались на куски.

Это не паническое бегство, это выгул крупного рогатого скота.

– О, боже! – сдавленно говорит рядовой Элсоп. – О, господи!

Паркс тратит еще секунду, отмечая гениальность штурма. Использовать голодных в качестве тарана, оружия войны. Он не может понять, как юнкеры смогли окружить так много голодных, и как потом привели их сюда, но это всего лишь вопрос логистики. Идея сделать что-то подобное без преувеличения великолепна.

– Цельтесь по живым! – ревет он. – Юнкеры! Огонь по юнкерам!

Но солдаты успевают дать только пару рваных залпов перед тем, как он вновь кричит им, на этот раз приказывая отступить и оставить стену.

Ее не удержать, а если они останутся на ней, то окажутся глубоко в глотке гниющих людоедов.

Они отступают, сохраняя строй и не переставая отстреливаться.

Волна ударяется об стену. И даже не замедляется. Голодные на полном ходу влетают в сетку и бьются об опорные стойки. Вся конструкция наклоняется, стонет и скрипит, но, кажется, продолжает держаться. Первый ряд ходячих мертвецов вот-вот расплющит.

Все больше и больше голодных напирает сзади, передавая свой вес и импульс точке удара, – хрупкой баррикаде из переплетенной колючей проволоки.

Бетонные опоры начинают пьяно пошатываться. Часть забора, передумав сопротивляться, наклоняется к земле, вырывая с другой стороны клочья земли.

Десятки не знающих, что умерли, падают с него, образуя огромную кучу-малу, нижняя часть которой превращается в фарш. Но их там еще много. Некоторые успевают вскочить и броситься вперед. Их поршневые ноги втаптывают в грязь останки павших собратьев.

Вся оборона рухнула, голодные прорвались на базу.