Дары Пандоры

58

Ночь, скрючившись, бесцельно проползает после ужина, который, несмотря на опасно высокое содержание соли и сахара в нем, никто, кажется, не оценил.

Джустин сидит в комнате для экипажа, развернувшись в кресле так, чтобы смотреть в одну из бронированных щелей на улицу. За спиной слышится прерывистый храп Галлахера. Он выбрал лучшую койку и забрал одеяла с других, чтобы свить себе гнездо. Там, полностью невидимый, он забаррикадировался от внешнего мира со своими мечтами и горами поликоттона.

Он вообще единственный, кто спит. Паркс все еще копается в генераторе и не собирается останавливаться. Прерывистый стук из машинного отделения говорит Джустин о его успехах. А прерывистая ругань – о временных неудачах.

Между ними находится лаборатория, где в тишине работает Колдуэлл, рассматривая слайд за слайдом под конфокальным микроскопом Zeiss LSM 510 со встроенным аккумулятором (электронный микроскоп все еще ждет животворящего прикосновения тока от генератора «Рози»), оставляя комментарии к каждому образцу в блокноте с кожаным переплетом, внимательно нумеруя записи.

Когда солнце встает, Джустин поражена. Ей уже казалось, что этот онтологический тупик будет продолжаться вечно.

В красных лучах рассвета из боковой улицы выходит крошечная фигурка и направляется к дверям «Рози».

Джустин издает невольный крик и бежит открывать. Но Паркс преградил ей путь и не собирается отступать. Слышится тонкий, приглушенный звук: голые ножки вежливо стучат по броне.

– Тебе придется позволить мне разобраться с этим, – говорит ей Паркс. У него мешки под глазами и масляные пятна на лбу и на щеках. Похоже, что он только что убил кого-то, в чьих жилах текла тушь. Плечи устало опущены.

– Что значит «разобраться»? – спрашивает Джустин.

– Это значит, что я поговорю с ней первым.

– С пистолетом в руке?

– Нет, – раздраженно ворчит он. – С этим.

Он показывает ей поводок и наручники, которые держит в левой руке.

Джустин колеблется секунду.

– Я знаю, как надевать наручники, – говорит она. – Почему я не могу выйти и поговорить с ней?

Паркс вытирает грязный лоб грязным рукавом и бормочет себе под нос «господи боже».

– Потому что она попросила об этом перед тем, как ушла, Хелен. Ты единственная, за кого она беспокоится, не за меня. Я почти уверен, что она в порядке, потому что просто постучала в дверь, а не начала царапать или биться головой об нее. Но независимо от того, в каком она настроении, она не хочет увидеть тебя сразу, как откроется дверь. Особенно когда она в таком виде – с кровью на губах и одежде. Ты же понимаешь это, да? После того как она приведет себя в порядок, наденет намордник и наручники, ты сможешь с ней поговорить. Договорились?

Джустин глотает. Ее горло пересохло. Правда в том, что она напугана. Больше всего она боится того, что могли последние двенадцать часов сделать с Мелани. Боится, что в глазах девочки может увидеть что-то новое и чужое. Именно поэтому она не хочет пропускать главный момент. И не хочет, чтобы Паркс шел первым.

Но она понимает, что не может пойти против того, о чем Мелани специально просила. Поэтому она отходит за перегородку, пока сержант открывает дверь.

Джустин слышит, как металлические засовы скользят внутрь, а потом вздох помощи гидравлических петель.

И тогда она проскакивает через кормовую оружейную прямо в лабораторию. Колдуэлл смотрит на нее равнодушно. Пока не понимает, что означают действия Джустин.

– Мелани вернулась, – говорит доктор, подходя к ней. – Хорошо. Я беспокоилась, что она…

– Закрой рот, Кэролайн, – грубо обрывает ее Джустин. – Серьезно. Закрой его сейчас же и не открывай больше.

Колдуэлл продолжает смотреть на нее. Она хочет выйти, но Джустин преградила путь и доктор вынуждена остаться. Вся агрессия, копившаяся в ней, выплеснулась в этих словах.

– Садись, – говорит Джустин. – У тебя не получится увидеть ее. У тебя не получится поговорить с ней.

– Получится, – говорит Паркс у нее за спиной. Она поворачивается и видит его, стоящего в дверном проеме. Мелани за ним. Он не успел надеть наручники, но намордник уже на ней. Она промокла, желтый пушок на голове примят, а футболка прилипла к костлявому телу. Дождь уже прекратился, значит, она так проходила всю ночь.

– Она хочет поговорить со всеми нами, – продолжает Паркс. – И я думаю, мы хотим послушать. Скажи им, что только что сказала мне, малыш.

Мелани напряженно смотрит на Джустин, потом на доктора Колдуэлл.

– Мы здесь не одни, – говорит она. – Там кто-то есть.