Недостающее звено

— Не расскажете ли вы нам, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили несчастного мистера Харпера?

— Охотно, — кивнул он, изо всех сил стараясь вновь не расплыться в улыбке. — Я собирался на лекцию своего брата. Выйдя из своей мастерской примерно в двадцать минут второго, я вошел в этот зал и практически сразу увидел тело в большой луже крови, которая еще не успела свернуться. Подойдя ближе, я понял, что это мистер Харпер: он лежал лицом вниз, но я сразу узнал его по кислотному ожогу на левой щеке. Я, конечно, перепугался и побежал звать на помощь…

— А что вам понадобилось в этом зале? — несколько бесцеремонно перебил его Холмс.

— Ничего. Просто так быстрее, чем огибать его вокруг по коридору, и я уже давно привык так ходить… — пожав плечами, беспечно отозвался Ричард, но сразу же нахмурился. — Вы меня подозреваете в чем-то?

— Вы должны понимать, мистер Марш, — вмешался Лестрейд, напустив на себя важный и авторитетный вид, — что первый свидетель — всегда первый подозреваемый. Однако же сейчас вам не о чем беспокоиться. В момент убийства в здании находилось множество людей, и большинство из них никакого алиби не имеет. Будьте уверены, мы найдем настоящего преступника.

— Лестрейд, вы обратили внимание на второе пятно крови, поменьше? — вновь подал голос Шерлок Холмс. — Дюймах в двадцати пяти слева от лежавшего тела.

— Конечно, мистер Холмс. Полагаете, это имеет особое значение? Крови было много, сами понимаете. Брызги могли попасть куда угодно.

— Вполне возможно, инспектор, — задумчиво кивнул Холмс. — Вполне возможно.

Он закончил разглядывать пятна крови и обратился к витрине с останками питекантропа. Присев на корточки, Холмс вгляделся в лежащий фрагмент костной ткани, представляющий собой, по всей видимости, расколотую черепную крышку. Затем заинтересовался встроенным в основание витрины замком, для чего даже прибег к помощи лупы.

— Почему эта витрина открыта? — спросил он внезапно.

— Она была открытой, когда я обнаружил тело, — ответил Ричард Марш.

— Возможно, злоумышленник хотел похитить экспонат, — вновь заговорил Лестрейд, — вскрыл замок, но когда собирался изъять останки, на него наткнулся Роналд Харпер, поэтому преступник был вынужден избавиться от нежеланного свидетеля.

— А что говорит экспертиза относительно характера ранения?

— Мистер Харпер был застрелен из револьвера сорок пятого калибра выстрелом в спину с близкой дистанции, — с готовностью отчеканил Лестрейд. — Пуля пробила ребро, дугу аорты и застряла в грудине.

— Из чего следует, дорогой инспектор, — заметил Холмс, что этот нежеланный свидетель в момент гибели уже покидал место преступления. Должно быть, намереваясь позвать на помощь или сообщить о взломе. Почему же он не был убит в момент появления? И еще одна любопытная деталь. Замок на витрине не назвать особенно изощренным, но все же у меня ушло бы минут пять на его взлом. Однако если вы взглянете на его полированную металлическую поверхность, вы не найдете на ней ни одной царапины, чего не могло быть, если бы взломщик активно пользовался отмычками. Следовательно, замок был открыт ключом. У кого из сотрудников музея есть ключ от этой витрины?

— На самом деле, мистер Холмс, — отозвался Ричард Марш, — здесь во все витрины врезаны одинаковые замки. Поэтому ключ есть у всех, кто так или иначе работает с экспонатами. Ключ был у самого несчастного мистера Харпера, у моего брата, Томаса Марша, у доктора Джека Бернса… Возможно, у кого-то еще. Вы же понимаете, мы не храним здесь драгоценностей Британской короны и не очень печемся о безопасности. Мало у кого может возникнуть желание похитить груду растресканных костей.

— Орудие убийства, — обратился Холмс к инспектору, — полагаю, найти не удалось?

— Увы, — скорбно кивнул Лестрейд. — Мы обыскали находившихся в здании сотрудников музея, а также их личные кабинеты и лаборатории, но безуспешно. К сожалению, до момента нашего прибытия убийца имел массу возможностей избавиться от оружия.

— И последний вопрос, — после короткой паузы вновь заговорил мой друг. — Выполнялась ли какая-то экспертиза этих останков и кем?

Ричард Марш на мгновение нахмурился, но сразу же отозвался:

— Да. Но видите ли… Экспертизой у нас обычно занимается доктор Бернс, однако он только позавчера вернулся из длительной экспедиции на Борнео, поэтому предварительное исследование выполнил тот же, кто обнаружил останки, — мой брат, Томас Марш.

— В таком случае, джентльмены, — ответил Холмс, — я считаю, что экспонат следует как можно раньше подвергнуть повторной экспертизе. Будьте добры, попросите доктора Бернса тщательно исследовать находку. Результаты экспертизы могут кардинально изменить суть нашего расследования. А мы с вами, дорогой Ватсон, поговорим с миссис Харпер. Если она здесь действительно ни при чем, надо бы по возможности скорее снять подозрения с невинного человека.

* * *

Дом покойного мистера Харпера встретил нас атмосферой уныния, никоим образом не связанного с безвременной кончиной хозяина. Уныние поселилось здесь давно и заявляло о себе десятками малозаметных на первый взгляд деталей. Скудность обстановки в этом доме не имела ничего общего с бедностью Харперов, хотя эта чета и впрямь не могла похвастать размером состояния. Нет, просто для каждого из них дом оставался лишь вынужденным местом ночлега, в то время как вся настоящая жизнь протекала за его пределами.

Здесь не было ровным счетом ничего из того, что можно увидеть в каждой счастливой семье: ни милых безделушек, ценность которых заключена лишь в общих воспоминаниях, ни сдвинутых вместе кресел в гостиной, где супруги могли бы коротать вечера, ни даже минимального внимания к убранству помещений. Растрескавшиеся деревянные перила, невзрачные бронзовые канделябры на облупившихся стенах, потертые ковры — все это отлично подчеркивало облик вышедшей нам навстречу Мелиссы Харпер в черном вдовьем платье, чей взгляд был наполнен тоской вселенского масштаба.

— Вы тоже подозреваете меня в убийстве мужа? — с напускным равнодушием спросила она, пригласив нас в гостиную. — Полиция не придумала ничего умнее, чем изводить меня бессмысленными допросами, хотя револьвер я и в руках-то держать не умею.

— По-настоящему никто вас виновной не считает, миссис Харпер, — заверил ее Холмс, — просто полиция нуждается хоть в какой-то версии. Тем не менее, я бы хотел прояснить некоторые детали.

— Что ж, задавайте свои вопросы, джентльмены, — со вздохом смирения отозвалась Мелисса, расслабленно положив ладони на подлокотники и откинувшись на спинку кресла. Весь ее облик демонстрировал смертельную скуку.

— Для начала ответьте нам, пожалуйста: с какой целью вы посещали зоологический музей сегодня утром? — невинным тоном спросил Холмс, словно бы не заметив мгновенную панику на лице хозяйки, из-за чего от ее облика циничной и утомленной жизнью вдовы не осталось и следа.

— Что? — побелевшими губами проговорила она. — Откуда вы знаете? Кто рассказал вам? — уже окрепшим голосом, в котором мне явственно послышалось нараставшее возмущение, задала она встречный вопрос.

Холмс несколько секунд молча смотрел на нее, ничего не говоря. Возмущение миссис Харпер сменилось блеснувшим во взгляде гневом, и она привстала, без сомнения, собираясь бросить нам в лицо что-то не очень вежливое, однако в этот момент Шерлок Холмс заговорил:

— Догадаться было нетрудно. Недалеко от входа в музей, с правой стороны, рассыпана известь — должно быть, кто-то из рабочих на погрузке был слишком нерасторопен. Туда проблематично войти, не испачкав обувь. Ну, а оказавшись у вас на пороге, я сразу же разглядел характерный белый отпечаток туфли. Правой туфли. Догадаться о его происхождении было довольно легко, согласитесь. Так вы ответите на мой вопрос, миссис Харпер? Что вам понадобилось в зоологическом музее?

— Это… Никоим образом не касается дела, которое вы расследуете, джентльмены, — ответила она, поколебавшись. — Исключительно мое личное, не более того.

— Раз уж вы об этом заговорили, то прошу меня простить за то, что касаюсь вопросов личного характера, — осторожно начал Холмс, — но у нас есть основания полагать, что у вас с мистером Роналдом Харпером были достаточно напряженные отношения. Если это действительно так, в чем причина?

— В чем причина? — насмешливым эхом отозвалась Мелисса Харпер. — А у несчастливой в браке женщины, по-вашему, не может быть причин? Я выходила замуж, совершенно не имея в виду ту жизнь, которая в итоге последовала. Он был красив, молод, умен — естественно, я, потеряв голову, понастроила себе иллюзий. Да только с того момента ничего не изменилось: он так и продолжал работать обычным ассистентом, да еще и заработал этот кошмарный ожог на половину лица.

— Вы что же, вините его в том, что он не смог разбогатеть и утратил былую красоту? — не удержался я от возмущенного восклицания, сразу же почувствовав, как Холмс предостерегающе сжал мое запястье.

Глаза Мелиссы вспыхнули неожиданной злобой, и она вскочила со своего кресла настолько резко, что я ощутил волну воздуха, потревоженного ее движением, в котором мне почудился аромат свежих роз. Одарив меня испепеляющим взглядом, разъяренная вдова метнулась к окну, шумно выдохнула и вновь обернулась к нам.

— Не делайте из меня меркантильную мерзавку, джентльмены! — воскликнула она и, уже более спокойным тоном, продолжила: — Дело не в ожоге. Просто я избавилась от наваждения и взглянула на нашу с ним жизнь трезвым взглядом. У нас разные интересы, разные привычки и образ жизни. Я люблю быть в обществе, видеть новых людей, веселиться… А мой покойный муж не думал ни о чем, кроме своей работы, и даже гостей терпеть не мог. Он не давал мне ничего из того, о чем я мечтала в начале замужества. Неудивительно, что я…

Она осеклась на полуслове и опустила глаза. Потом, вернувшись в свое кресло, снова заговорила:

— Словом, у нас хватало поводов для размолвок. Но уж точно не для убийства. — Она невесело усмехнулась. — Если бы я убила его, это произошло бы у нас дома.

— Свидетели сообщают, — спокойным тоном заговорил Холмс после короткого молчания, — что вы были испуганы известием о смерти мужа. Могу я спросить, что вас так напугало?

— Свидетели понятия не имеют, что творилось у меня в душе, — резко отозвалась Мелисса и отвела взгляд. — Но это правда. Я… испугалась, что меня сочтут виновной. Так оно и вышло, собственно.

— Но больше не боитесь, верно?

— Нет, не боюсь, — с вызовом ответила Мелисса, вскинув голову. — И знаете, мистер Холмс и доктор Ватсон… Буду вам признательна, если вы оставите меня в покое. Мне нечего больше сообщить вам.

Когда мы покинули мрачное жилище Харперов и направились к поджидавшему нас кэбу, я попытался воспользоваться методом Холмса и сделать логические выводы из того, что мы услышали и увидели в этом доме. К сожалению, почти сразу я был вынужден признать, что более ясной картина преступления не стала: все полученные нами сведения ни на шаг не приближали нас к разгадке тайны. Во всяком случае, такое признание я мысленно сделал самому себе. Холмс, с другой стороны, похоже, придерживался иного мнения.