Трубадур с Принцессой

— То есть, по сути, эта ссыкуха загнала своего батю в угол? — спрашивает тот коп, друг которого с голосом хуже, чем работающий перфоратор, обеспечил нас небольшим застольем.

Сразу после этого он поднимается и идет к окну.

Насчет тех сухариков, сушеной рыбы, каких-то чипсов и прочего — мы их игнорируем, потому что у нас разговор о серьезном, а не праздные посиделки.

Следак, больше похожий на гризли, распахивает окно. Комнату сразу наполняет свежий воздух, переполненный запахом мокрого асфальта, земли и уныния, которое прописалось даже не столько в нашем городе, сколько на нашей проклятой планете.

— Да, знаешь… на самом деле эта, как ты сказал, «ссыкуха» была не столько миленькой, какой ты можешь увидеть её на этих фотографиях. Мне пришлось достаточно глубоко копнуть туда, куда не должен был лезть, чтобы выяснить нечто интересное, о чем Король предпочитает молчать, — сказав это, я размышляю, стоит ли распространяться или нет, после чего ловлю на себе тяжелые взгляды и понимаю, что другого выбора у меня нет. — Вы думаете, по какой причине, даже несмотря на безграничную любовь или, скорее, как раз по этой причине, как только Принцесса немного подросла, старик сразу сбагрил её в школу для девочек, которая почти как колония строгого режима, откуда лярвы все равно умудряются съебаться, чтобы обдолбаться, потрахаться, а потом опять строить из себя таких паинек, что не дай бог ругнуться при подобной, сразу в обморок стекать начнет, — смеюсь я, потому что эта мысль кажется мне смешной, пусть на самом деле это не совсем так. — Все очень просто — у Принцессы были проблемы с головой. По какой причине? Никто не сможет сказать! Никто не смог, когда она была жива, никто не сможет уже сейчас, когда её не стало, — пожимаю плечами. — Она была безумна, но при этом умна и была манипулятором, да таким, которого ненавидели те, с кем она связывалась. Правда, проявлялось это не сразу, и она высасывала из жертв все, до последней капли, и единственным, кто смог её выдерживать, стал Трубадур, что пусть не был самым талантливым, красивым и так далее, но был живым, и именно за жизнь в каждой клеточке себя его так любили те, кто слушал его песни!

Хочется сплюнуть слюну, но я понимаю, что харкнуть на пол будет некрасиво, а идти к окну — лень, пусть можно будет постоять, оперевшись ладонями о подоконник и выпуская дым «Тщетности бытия» под капли дождя, что идет уже несколько дней подряд, чем навевает мрачные мысли, наполненные ударом о воду где-то под самым высоким мостом в городе, или «хлопке Кобейна», или, скажем, последующей прекрасной инсталляцией, которая не имеет особого названия, однако очень трепетно относится к выбору правильного осветительного прибора в комнате последнего представления, для которого «бис» не предусмотрен: один выход, одна песня, один танец — формат настоящего профи.