Трубадур с Принцессой

Часть 1

Небольшое помещение. Немного душно. У стены напротив входной двери небольшая кухня или что-то типа того. Висят ящики, в которых кофе, чай и какое-то печенье, которое вроде бы и свежее, но отдает плесенью. Раковина, в ней несколько кружек, из которых, судя по цвету, пили либо кофе, либо настолько крепкий чай, какой способен свалить старого нарколыгу с ног. Здесь же, в углу, стоит холодильник. Небольшой. Если делать выводы по звуку, который тот издает во время работы: старый, как сам мир, но за ним неплохо ухаживают, понимая, что вместо нового можно лишь обсосать сосульку, что вырастет из сливной трубы зимой после дождя.

Небольшое помещение, в котором стоит самый простой стол. На столе ничего нет. Под ним несколько стульев. Над ним — несколько небольших лампочек, которые ярко освещают все вокруг, словно стараясь забраться в любые трещинки… будто бы таким образом стараясь подарить всем тем, кто сюда заходит или попадает, надежду на светлое будущее.

Небольшое помещение, в котором несколько человек. Один сидит на стуле, спиной к небольшой кухоньке, закинув ногу на ногу и слегка раскачиваясь взад-вперед. Недалеко от него, у стены, стоит вешалка. На ней канотье этого мужчины и тяжелый, темно-синий жакет без рукавов. Под ней сумка. На вид тяжелая. На вид раздутая, как брюхо жиртреста, уже доедающего свои последние деньки до самого простого, можно сказать, тупого инфаркта вследствие высокого уровня холестерина.

Сам этот мужчина больше похож на коммивояжера, что готов продать какой-нибудь дайсон или, скажем, растерзать женскую прокладку, чтобы показать, насколько плотно и чем именно она так хорошо впитывает. Мужчина сидит, раскачивается и смотрит перед собой сквозь слегка затемненные линзы очков. Этот мужчина — я, и меня раздражает происходящее, пусть я ничего и не могу с ним поделать. Более того, я понимаю, что так будет лучше как минимум для меня.

— Ну что, уважаемый… сыщик… ведь ты так себя называешь?.. — именно так ко мне обращается небольшой мужичок с большой челюстью, крупным лбом и тяжелым взглядом.

Рукава его рубашки закатаны, и на правой руке я могу рассмотреть татуировку в виде банки варенья, а ниже подпись «За ВВС». Связи между этими двумя символами на теле я не вижу, но если копну, то смогу достать со дна много интересных деталей, правда, делать этого не стану, потому что смысла в этом нет... хотя бы потому, что мне за это никто не заплатит.

Второй мужчина, с плотной черной щетиной, молча смотрит в окно, созерцая дождь, который уже порядком надоел за последнее время.

— Да… именно так, — отвечаю я, после чего не даю задать себе следующий, не менее тупой вопрос, перехватывая инициативу, и произношу: — Офицеры, разговор пойдет куда быстрее и проще в том случае, если вы поставите сюда пиво, дадите мне красно-зеленую пачку «Тщетности бытия» и пепельницу. Мне скрывать нечего, а все потому, что в моих же интересах рассказать эту историю, чтобы ко мне не было никаких вопросов, но просто так сидеть и распространяться я не намерен… Оу-йес!— внимательно смотрю на каменные рожи. — Ну так что, господа хорошие, по рукам?

— Ладно, допустим, мы дадим тебе то, чего ты хочешь, а дальше? Ты можешь гарантировать, что расскажешь нам все и не станешь водить за нос?— обращается ко мне первый детектив, а тот, что с заросшей рожей, продолжает смотреть куда-то во тьму, где на город осыпаются капли дождя.

— А то, господин офицер! — отвечаю я. — Просто рассказ будет долгим, и чтобы он был комфортным и для вас, и для меня, я предлагаю скрасить его пивом и сигаретами. Тем более, участок, предположительно, сейчас пуст, и вышестоящее начальство не накажет вас за такое, более неформальное общение с подозреваемым, который может оправдать себя в любую минуту, просто потому, что есть такая возможность и необходимые для этого материалы делопроизводства, — и усмехаюсь, чувствуя себя на своем месте, ощущая полное превосходство надо лбами, пасущими меня. — Вот только я не особо хочу этим заниматься по одной причине, о которой скажу, возможно, в самом завершении рассказа.

— Пум-пурум-пум-пум, — от окна отходит небритый. — В принципе, я не против чем-нибудь подкрепиться… — чешет грубую щетину тот, и звук, который от этого раздается по комнате, носит не самый приятный характер. — Щас сделаю звонок… этот хряк у меня в долгу, так что у нас будет спецкурьер доставка «свинья на воздушном шарике», — говорит он, достает мобилу, и спустя несколько секунд из небольшого динамика вырывается такой голосок, от которого меня прошибает крупной дрожью!

Словно какой-то садист решил провести лоботомию без наркоза, при помощи ручной дрели с полностью ручным приводом и толстого сверла.

Небритый реально делает заказ, после чего, убрав телефон обратно в карман, обращается ко мне:

— Ну что, сыщик, рассказывай о том, чего смог насыскивать! — с легким, но в то же время мерзким смешком в голосе.

— Можно я буду курить? Можно что-нибудь определить под пепельницу?

Этот вопрос запускает мужчину с татуировкой на предплечье отправиться в турне по комнате, чтобы подойти к кулеру, взять пластиковый стаканчик, налить туда воды и после поставить передо мной.

— Безмерно благодарен, оу-е! Вы крайне учтивы, достопочтенные офицеры!

— А я только что понял, что ты тот, из рекламы… Там еще эта песня дурацкая… как там: «А нюх — как у соба-а-аки, а глаз — как у орла!» — небритый сверлит меня холодным взглядом, что идет вразрез с интонациями и эмоциональной наполненностью голоса.

Я пытаюсь понять, чего от него можно ждать. Пока что не получается. Второй, с татухой, более прямолинейный и напоминает собой кирпич, брошенный в голову.

— Дурацкая реклама или нет, она есть и окупается, причем в полной мере, — отвечаю я, продолжая наблюдать за медведеподобным уставшим следаком.

— Ладно, все это, конечно, прекрасно, любитель грязного белья, но мы договорились, что ты расскажешь нам все, что знаешь, — произносит, казалось бы, невысокий, но с виду крайне сильный коп.

Он достает из кармана джинсов конфетку и начинает медленно разворачивать её таким образом, словно это — часть какого-то полумагического ритуала.

— Эм… собственно, да, о чем мы… — по сути, с этих слов я и начинаю рассказ.

На несколько секунд закрываю глаза, чтобы вспомнить лица тех, чью историю буду обязан поведать, после чего задаю всего один вопрос, который служит введением в небольшую трагедию, что, возможно, была бы даже смешной для любителей чернухи, если бы от неё не было так страшно.

— А вы верите в любовь? — вот о чем я спрашиваю следователей, на что получаю чуть более емкий ответ от мужчины с татуировкой, нежели ожидал:

— Ты будешь пиздеть или рассказывать?!

— Ладно-ладно… хоть это и относится к истории Бременских музыкантов, — говоря об этом, я достаю из кармана клетчатых брюк красно-зеленую пачку «Тщетности бытия», достаю одну арома-палочку, предназначенную для медленного самовыпила, подкуриваю и, выпуская дым, перехожу к сути. — Я начну с самого начала, а именно с того момента, когда эти залетные впервые попали к нам, в это самое королевство, — перевожу взгляд с одного копа на другого. — Итак, к нам сюда приехал небольшой раздолбанный вагончик, что еле дышал, а в нем были гастролеры. Одна небольшая рок-банда, вы должны были слышать их песни… — раскачиваю рукой с сигаретой, запуская таким образом неровные клубы лилового дыма в направлении потолка. — Мы к вам приехали на ча-а-ас! Вам очень повезло-о-о!.. Еще у них была какая-то такая… А! Точно! Ничего на свете лучше не-е-е-е-ту! — смеюсь, после чего возвращаюсь на рельсы повествования. — Там у них еще фишка в том, что все члены музыкальной группировки, кроме солюги, постоянно в масках животных шарились, как, даже не знаю, то ли настоящие фанаты своего дела, то ли как самые настоящие долбоебы, тут уж как посмотреть, — перевожу взгляд с одного на другого и исподлобья изучаю, как они реагируют на начало рассказа.

Оба-два спокойны, стараются смотреть куда угодно, только не на меня, будто бы таким образом абстрагируясь и вслушиваясь в историю. На самом деле, действенный метод.

— Да, были такие… — произносит один из копов, тот, который с щетиной на лице. — Клоуны редкостные… Собственно, именно из-за них мы здесь и собрались, а ты, как мне начинает казаться, пытаешься водить нас за нос, и мне это не нравится настолько, что я готов забыть о первоначально проявленной к тебе гостеприимности и заказанные пиво с сигаретами.

— Нет-нет-нет, граждане офицеры, это мой стиль повествования, не более того! Это — мой хлеб, который я зарабатываю с помощью профессионализма и находчивости, — произношу я, после чего слышу укоризненное высказывание бородатого:

— Если бы ты был нормальным сыщиком или нормальным копом, ты бы не стал копаться с грязных трусах. — Как бы то ни было, — я делаю вид, что не услышал последнего высказывания, брошенного мне в лицо, — вы знаете об этих малолетних дебилах, правильно? Правильно! Так вот, они приехали к нам на гастроли и отгремели неплохим чесом на нескольких площадках несколько дней, и вот, наконец, я могу начать историю, оу-йес! — на моем лице расплывается улыбка.

Тушу «Тщетность бытия» в воде в пластиковом стаканчике. Всего на миг в голове возникает интересная и одновременно с тем мерзкая метафора: «Бычки — почти как котята, когда их так тушат».

— Принцесса познакомилась с Трубадуром в клубе «Бяки-буки», который находится за городом. Мне удалось разузнать об этом после долгих расспросов её подружек, которые, собственно, и уговорили её свалить из-под надзора… и отправиться покутить! — говорю я. — Девочки отправились послушать музыку и расслабиться для начала… одна из этих мокрощелок рассказывала мне об этом. Кстати, не так давно…

Дальше я повествую со слов одной из подружек Принцессы о том, как Трубадур с командой отыграли концерт. Как этот самовлюбленный мудак спрыгнул со сцены, и его носило руками фанатов из стороны в сторону, и как он попросил, чтобы его опустили вниз, что это и стало моментом их первой встречи, но только встречи. В общем и целом, рассказываю много всего, но пока что ни о чем, потому что только начинаю выстраивать цепочку событий, которая привела меня в полицейский участок на такой, крайне своеобразный добровольный допрос, в котором следакам мне даже не надо особо задавать вопросы, я сам обо всем расскажу, потому что это в моих же интересах.

— Получается, эти двое познакомились и?.. — слегка тянет тот, у которого квадратная челюсть и тяжелый взгляд.

— Познакомились они позже, — уточняю я. — А потом, познакомились, и все… — я развожу руками в стороны. — Вот тогда-то все и началось. Сначала очень невинно… на первый взгляд, — я улыбаюсь. — Тогда этот зверинец решил остановиться здесь на некоторое время, и парень принялся ухаживать за Принцессой, и вроде все ничего, но Королю нашего государства это встало поперек горла, — улыбаюсь дальше.

Не знаю, по какой причине, но мне забавно рассказывать об этом, потому что история кажется мне до безобразия глупой и до невозможного прекрасной из-за своей же глупости, но только до определенного момента, когда, сжимаясь, кулак хрустит суставами от омерзения и того названия, которое значится на пачке сигарет.