Твердые орешки

Штаб-мастерская действует

Возле летней эстрады работают художники. Они рисуют огромное панно. Что это будет, непонятно. Пока что линии и штрихи напоминают географическую карту, а спрашивать у художников неудобно. К ним часто подбегает Нин-Вас и дает какие-то указания.

Венька бегает по территории с листом ватманской бумаги под мышкой и каждый час встречается с Павликом. Сегодня они должны закончить чертеж «космической ракеты». Вообще, как говорит сам Венька, дело у них поставлено «на широкую ногу».

Еще два дня назад на окраине лагеря был обнаружен старый фанерный домик, в котором никто не жил (не хватало половины крыши). В нем организовали штаб-мастерскую по строительству ракеты и сносили туда необходимые материалы. Возле домика уже стояла охрана. Она была набрана из ребят второго и третьего отрядов. Часовые даже не знали, что именно охраняют. Я не представляю себе, чем их Венька сумел заинтересовать. Возле домика то и дело слышались окрики: «Стой! Кто идет?!», «Назад!» — или просто: «Сматывайся, не то как заеду!»

Часовые старались изо всех сил, хотя Венька ставил перед ними задачу значительно проще и прежде всего требовал не кричать и не привлекать внимания.

Сегодня после завтрака часовые категорически отказались пропустить в домик Нину Васильевну. «Не можем, и точка!» — говорили они.

Подоспевший к этому времени Валерий попытался ей объяснить:

— Понимаете? Это будет для вас приятным сюрпризом! Но что именно ребята здесь строят, сказать не могу. Такое условие поставили сами конструкторы, и я обещал молчать. Понимаете? Дал слово!

Против этого Нина Васильевна ничего не могла возразить, но сделала обиженное лицо и сказала:

— До сих пор ваши сюрпризы, Валерий, меня ни разу не радовали. Понадеемся, что теперь будет наоборот. — И она ушла.

Скоро прибежали Венька и Павлик. Валерий сообщил печальную весть:

— Вот что, братцы, с пиротехническими ракетами пока что у меня ничего не выходит, и боюсь, что не выйдет. Человек, на которого я рассчитывал, теперь этим не занимается, а других пиротехников я не знаю.

— Ну, все! Значит, крышка! Можно закрывать контору. Наделали шуму, а теперь — извините, пожалуйста, пороху не хватило! — начал палить словами Венька.

Павлик тоже был огорчен, но, как всегда, молчал и только разводил руками.

— Подождите, братцы, — сказал Валерий. — Дайте-ка мне позвонить еще в одно место. — И он тут же вышел.

— К черту все! — закричал Венька, бросил на землю чертеж.

Павлик медленно поднял чертеж, стряхнул с него землю и положил на место.

— Распускай охра… — начал было Венька, но замер на полуслове.

В дверях стоял начальник лагеря.

— Что это вы тут, военную базу устроили? Посторонних не пускаете?.. А я, извините, на правах ответственного за лагерь вошел, — сказал начальник и внимательно осмотрел помещение.

Начальник подошел к чертежу и внимательно начал его разглядывать. Потом посмотрел на нас и строго спросил:

— Ну, так как? Будем вести следствие, или сами расскажете?

— А что тут рассказывать? Теперь можно считать, что ничего не было…

— Жаль, жаль! — сказал начальник. — Зря вы от меня секреты держите. — Он снова посмотрел на чертеж и, неожиданно улыбнувшись, добавил: — Мне кажется, я мог бы вам даже помочь. Но дело, конечно, ваше…

Венька и Павлик взглянули друг на друга. Еще бы! Сам начальник просится к ним в компанию!.. И Венька тут же сказал:

— Конечно, конечно, принимаем!

— Ну, спасибо за доверие, — улыбнулся начальник. — Надеюсь, теперь вы мне расскажете, что означает этот чертеж?

Венька и Павлик начали подробно рассказывать о своей трехступенчатой ракете. Через каждые пару слов Венька повторял: «Понимаете, товарищ начальник? Понимаете?»

— Отлично понимаю, — сказал начальник. — Ведь я в некотором роде сам реактивщик: во время войны на «катюшах» работал. И еще прошу меня называть по имени-отчеству — Демьян Захарович, а не начальник. Согласны?

— Согласны! — ответили мы хором.

— Ну, тогда повтори мне, пожалуйста, принцип действия вашей ракеты, — обратился он к Павлику.

Павлик указательным пальцем потер лоб и не спеша начал объяснять, точно учителю на уроке физики:

— Значит, так. В остов модели мы закладываем подряд три связки пиротехнических ракет. Две связки по две ракеты, и одну — с тремя ракетами. Связка в три ракеты должна дать первый толчок модели. Через некоторое время от огня первой связки загорится вторая и снова толкнет модель вверх. Потом загорится третья ступень, и это будет последний толчок. Когда энергия ракет иссякнет, под действием силы земного притяжения наш «космический корабль» начнет падать. Но как только он займет положение «носом вниз», должен раскрыться парашют и плавно опустить его на землю. Вот и все, — закончил Павлик. — Только пиротехнических ракет у нас нет.

А Венька добавил:

— И, выходит, зря мы все это задумали!

— Очень интересно! Молодцы! Штыки! — Демьян Захарович с чертежом в руках начал ходить по домику. — Очень хорошо, что вы меня приняли в компанию! Во-первых, без меня никто бы вам не позволил возиться с порохом! Да, да, пиротехническая ракета — это порох! Во-вторых, я разобьюсь в лепешку, а ракеты достану. В-третьих, штаб-мастерскую и охрану ее узаконим. Итак, вы отвечаете за корпус модели, а я — за боевую реактивную часть. Согласны?

Вместо ответа мы дружно крикнули «ура».

Когда в домик зашел Валерий, Демьян Захарович сидел на перевернутом ящике и перебирал материал, заготовленный для модели, а мы втроем спешно заканчивали чертеж. То есть я только держал бумагу, а Венька и Павлик чертили.

Валерий был страшно удивлен. Он так и замер в дверях. А когда ему все объяснили, сказал:

— Считайте, братцы, что вам здорово повезло. Я ракет не достал.

После этого Веньку, единогласно избрали начальником штаба по строительству модели.

— Разрешите быть свободным? — обратился к нему начальник лагеря.

Венька смущенно пожал плечами.

Я вышел из домика.

Как всегда, на почтительном расстоянии от «часовых» я заметил малышей. Они лежали на животах и не спускали глаз с домика. Все они сгорали от любопытства и не теряли надежды разузнать тайну нашего штаба.

Наконец-то написал домой письмо и отдал его почтальону. Мы всегда так делаем, потому что ближайший почтовый ящик находится на станции. В письме я обратился к маме и папе, обоим сразу, и попросил объяснить, что между ними произошло. Я написал, что очень волнуюсь, и если они срочно не ответят, то вынужден буду приехать домой.