Дикие груши

МИНА

Выйдя из школы после танцев, Мина отправилась в парк. Вернее, ноги сами привели ее сюда. Было темно, тихо, пусто. Ни за что на свете она не пришла бы сюда в другое время. Но сегодня ей хотелось побыть одной. Мина запела свою любимую песню Батыра́я[11]. Она пела, убежденная, что произносит не широко известные слова песни, а собственные слова, передающие ее настроение, ее боль и тоску.

Песня немного успокоила. У нее появилось ощущение, что впереди появляется острый и тонкий луч света, похожий на едва прорезавшийся рожок молодого месяца.

Мина пела редко. Пела только тогда, когда оставалась одна и знала, что ее никто не услышит. Она была уверена: нельзя петь по принуждению, а только когда тебе поется. И петь надо спокойно, не повышая голоса, словно рассказываешь о себе самому близкому человеку.

В школьном хоре, куда без особенного разбора записали всех старшеклассников, она стояла среди ребят и только открывала и закрывала рот. Сарат Магомедовна долго этого не замечала, а заметив, рассердилась на Мину. И тогда Мина рассказала ей, как она относится к песне.

Сарат Магомедовна тут же попросила ее спеть:

— Не стесняйся, девочка. Может, ты по-своему и права. Спой нам.

Мина спела. Потом еще. Еще. И еще.

— Слушаю я тебя и не могу понять, — задумчиво сказала Сарат Магомедовна, — ты такая жизнерадостная и веселая девочка, а поешь, будто плачешь. Почему?

Мина пожала плечами. Она и сама ничего не могла объяснить. Так ей поется, и все. А ребята любили слушать Мину и часто просили ее спеть. И она с удовольствием пела.

Наша первая любовь
Так рассеяна тобой,
Как войска, когда у них
Вдруг не станет главаря.
Я ж любовь свою храню,
В сердце каменное влив,
Как расплавленное льют
Кубачинцы серебро…

Когда кто-нибудь хвалил ее голос, Мина расстраивалась. Она была уверена, что либо этот человек говорит неискренне, либо просто подсмеивается над ней. А между тем голос у нее был не сильный, но красивого тембра, выразительный. Слушая ее протяжные печальные песни, ребята серьезнели и задумывались о жизни, о прошлом, о своих дедах и прадедах.

Наша страсть — цены ей нет —
Так развеяна тобой,
Как имущество, когда
Нет наследников ему.
Но свою сберег я страсть,
В тело крепкое вогнав,
Как вгоняют гвозди в сталь
Амузгинцы-мастера.

— Слушай, красотка, может, моя любовь принесет тебе счастье? — какой-то парень неожиданно выскочил из-за дерева!..

Со всех ног Мина бросилась бежать.