Легенда о земле

ПОСЛЕДНИЙ ВОЛК

Случилось так, что в кошаре чабана Баты Очирова недосчитались одной овцы. Неужели в Хар Булуке появился вор? Эта неприятная весть за один день разнеслась по всем кошам.

Всполошились чабаны, стали пересчитывать свои отары. Но выяснилось, что всё в порядке. Бата Очиров сокрушался:

— Как же это я недоглядел? Как могло такое случиться?

Он не один раз обошёл кошару в надежде обнаружить какие-либо следы, однако ничего не нашёл.

«Тонкая работа! — подумал Очиров. — Это мог сделать только свой человек». А ведь люди подумают ещё, что овцу зарезал он сам, Бата. Нехорошо получилось! Вон и чабаны теперь как-то подозрительно смотрят. Конечно, не верят! Хотя одна овца — не такая уж большая пропажа, привести в отару можно и свою, но ведь позорно всё это! Говорят: лучше умри сам, но не допусти, чтобы умерло твоё имя.

Вечером, узнав о переживаниях Баты, к нему приехал Наран.

— Слышал я, беда у тебя случилась, друг? — спросил он.

— Случилась, Наран. Позор, сущий позор! Ведь никогда у меня такого не было…

— Да, не очень всё это приятно, но не надо из-за одной овцы так сокрушаться. Подумаешь, овца!.. Замени её своей — и дело с концом.

Очирову показалось, что в словах Нарана кроется какая-то издёвка, и насторожился.

— А ты что, успокаивать меня приехал? — подозрительно спросил он. И вдруг вспомнил о прошлом Нарана. — Слушай, а может, ту овечку ты сам и стащил у меня?

Это было так неожиданно и грубо, что Наран вспыхнул, а потом, чуть успокоившись, недоуменно уставился на чабана:

— Бата, что ты? Спятил, что ли?

— Кто спятил? Я? — вскипел Очиров. — А вот и не спятил! Ты кем был? Конокрадом! А у нас до тебя ни один гвоздь из кошей не пропадал…

— Бата, что ты городишь?! Одумайся!.. — Наран резко повернулся и зашагал к лошади.

Он вскочил в седло и умчался галопом. А Бата Очиров кричал ему вслед:

— Вор! Вор!..

Да, так вот в жизни случается, ничего не поделаешь. Вода со склона бежит к низине, вина человека возвращается к нему.

Через полчаса в кош Баты Очирова прибежал Бамба.

— Дядя Бата, зачем вы обидели дядю Нарана? — чуть не плача, закричал он.

— А тебе что, клоп ты этакий? Защищать воришку прибежал?

— Не вор он, дядя Очир, не вор! Дядя Наран очень хороший! Он сидит сейчас у нас и плачет.

— Плачет? Это хорошо, пусть поплачет! Значит, совесть у него заговорила.

— Не вор он, дядя Очир! А плачет потому, что ему обидно. Он вашу овцу в балке Ула́н Зуу́ха нашёл. Волк её растерзал…

— В какой балке?.. Какой волк?.. Где?..

— В балке Улан Зууха, говорю. Дядя Наран ехал мимо и увидел кости. Вот и хотел вам рассказать.

Бата вскричал:

— Так вот оно что! А я-то его!.. — и умолк, огорчённо почёсывая затылок. И тут же стал собираться.

Когда Бамба повернулся, чтобы уйти, он сказал:

— Погоди, вместе пойдём.

Наран сидел у Харцхи. Бата молча подошёл к Нарану, постоял с минуту. Потом положил руку на плечо чабану:

— Наран, прости, бес за язык дёрнул, не иначе…

Наран молчал.

— Слышишь, Наран! От злости это я…

— От злости на меня? Нет, Бата, я такие слова не прощаю. Тот, кто чувствует, что он пьян, тот трезв; а кто понимает свою глупость, тот умён. Ты сейчас говоришь неправду, ты сказал то, что всегда обо мне думал. Да, я был плохим человеком. Но Советская власть сделала меня другим. Я теперь другой Наран, которого ты не знаешь… Понятно? А овца твоя лежит в Улан Зуухе. Ступай собери хоть её кости…

Наран поднялся и ушёл. А Бата долго ещё стоял в тяжком раздумье, потом покачал головой и тоже вышел.

К вечеру стало известно, что в урочище Улан Зууха Бата Очиров нашёл волчье логово.

— Поймаю или убью! — заверил всех Бата. — А шкуру отдам Нарану. Может, простит меня…

И слово своё он сдержал. Три дня продежурил у волчьего логова. И дождался.

…Волчица появилась с северной, подветренной стороны. Бату, с головой укутанного полынью, она не увидела и не учуяла. Бата хотел сначала пристрелить волчицу, но потом вспомнил про то, что наговорил Нарану, и ярость закипела в нём с новой силой.

«Я притащу её в Хар Булук живьём!» — подумал он. И выпрыгнул из засады. Волчица бросилась к логову, но путь ей преградил человек. Он был зол и лют, глаза налились кровью.

В Хар Булук Бата притащил волчицу под вечер.

Волчица попятилась и оскалила зубы. Бата зарычал и тоже оскалил зубы. В руках у него было ружьё и большой кнут. Человек и зверь смотрели в глаза друг другу и выжидали. С близкого расстояния стрелять было нельзя, и ружьё только мешало Бате. Он с силой шнырнул им в волчицу и, когда та чуть отскочила в сторону, мгновенно бросился на неё, схватил одной рукой за уши, а другой ловко сунул в пасть кнутовище…

В Хар Булук Бата притащил волчицу под вечер. Мальчишки ещё издали увидели чабана и гурьбой помчались к нему. Бата принёс волчицу к кошу Харцхи.

— Волка поймали! Волка поймали! — восторженно кричали ребятишки.

На шум выбежали Бамба и Бембя, за ними Харцха и дядя Наран. Бата Очиров молча подтащил волчицу к старику и тихо сказал:

— Бери, Наран, твоя. А меня, если можешь, прости…

И ушёл, тяжёло ступая по зеленовато-жёлтой траве.