Третий в пятом ряду[худож. Е. Медведев]
- Автор: Анатолий Алексин
- Жанр: Детская проза / Авторские сборники, собрания сочинений / Для старшего школьного возраста 16+
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Третий в пятом ряду[худож. Е. Медведев]"
— Он у Корягиных.
— А что у них?
— Алексей Митрофанович умер.
Утром я примчалась в контору «Березового сока» и сообщила, что уезжаю в Москву.
— Что за эпидемия? Вчера один уехал, сегодня еще… — без укора, а с огорчением сказала пожилая сердобольная женщина, явно не желавшая меня отпускать. — Для лечения определенный срок установлен.
— Мне очень нужно!
— А с врачом ты это согласовала? — по-матерински заинтересованно спросила она.
— Мне все равно очень нужно!
Она взглянула на меня повнимательней — и сразу достала из ящика толстую, разлохмаченную папку путевок.
— Как твоя фамилия?
Я ответила.
Она отыскала путевку. Стала разглядывать ее. Я тоже взглянула… И увидела, что на первой, второй и третьей строках были зачеркнуты какие-то слова.
— Можно мне посмотреть?
Она протянула путевку.
«Корягин Алексей Митрофанович» — было написано лиловыми чернилами и зачеркнуто черными. А сверху было втиснуто: «Андросова Галина Евгеньевна».
— Заявление напиши. С объяснением причины, — все тем же огорченным голосом попросила женщина.
В отчаянные минуты мысли путаются. Но одновременно всплывают факты, словно желающие усугубить, обострить отчаяние. И жестоко все проясняющие… Я вспомнила, как в поезде, заботливо провожая меня, Павлуша объяснял:
— Это редкостное везение, что подвернулась путевка. Горящая!.. Один человек должен был ехать. Но я объяснил, что ему после больницы можно и дома побыть, а уж потом — в санаторий. Куда торопиться? Он согласился. Тебе ведь первого сентября в университет надо. Я объяснил… И он, можно сказать, сам предложил.
— Сам? — переспросила я.
— Сам! Я что-то не то сказал?
«Не то сказал? Не то сделал. Не то!.. Не то! — билось в висках. — Зачеркнули фамилию… Жизнь человеческую перечеркнули! „Для дома, для семьи“? Горящая путевка?»
Она горела в руках… От моего стыда, от моего ужаса.
— Напиши заявление, — повторила сердобольная женщина.
Она не знала, что из-за меня умер человек. Человек умер…
Дорогая Анна Васильевна!
Вы можете разорвать мое письмо, не прочитав его. Разрешите все же мне, как виновной, произнести последнее слово. Выслушайте меня! Я знаю: за уроки, за опыт надо «платить». Но я заплатила за свой опыт чужой жизнью. Это преступление… Я понимаю… Выслушайте меня!