Золотая Грива

Последний костёр

Вот уже несколько дней кряду слабость во всём теле вяжет Акима по рукам и ногам. Кажется, что в нём появились мурашчатые осколочки льда и холодят его: то на спине, или плечах, то на шее, затылке или в подбрюшье. Сковывают морозной вялостью пальцы на ногах. А в этот день, во второй его половине, вдруг необоримая сила тянет Акима в тайгу.

Он берёт термосок с настоями лечебных трав, бутерброды с колбасой и сыром, десяток небольших картофелин и в компании Лаки идёт к таёжной опушке через мосток над речкой, по ромашковой елани, зарослям дикой малины и шиповника. Часто останавливается, унимая беглое биение сердца, срывает и отправляет в рот перезревшие плоды.

Под старой сосной разводит костёр – никогда не проходящую радость тела и души. Жмурясь, тянет носом любимый с детства дымок сгоревшей бересты. Когда появляются первые угли, Аким закатывает в них клубни картофеля.

Лаки носится по опушке. Иногда ныряет в кусты, но долго не задерживается. Выскакивает и смотрит – на месте ли хозяин.

Однако упоительный запах печёной картошки подзывает его к костру. Лаки любит её. Хозяин расстилает на земле газетный лист. Отряхивая с клубней золу и гарь, раскладывает их ароматным рядком.

– Приступай, – предлагает он Лаки.

Расправившись с желанным лакомством, Аким достаёт бутерброды. Подливая в лодочку ладони травяной чай из термоса, поит Лаки. Напившись, тот кладёт голову на колени хозяина и закрывает глаза. Так они сидят долго. И каждый вспоминает о чём-то своём.

Аким вытирает повлажневшие глаза и резко встаёт на ноги. Острая боль в сердце усаживает его снова на землю. Лаки вскакивает, с тревогой вглядываясь в лицо хозяина. Перебирая руками по стволу, тот медленно поднимается. Долго стоит, прижавшись ухом к шершавой коре сосны. Знакомо и, как всегда, таинственно гудит дерево, словно передаёт какую-то весть, посланную природой тайги.

Аким выливает остатки чая на потускневшие угольки, потом, опираясь на суковатую палку маленькими шажками двигается к реке. На середине мостка встаёт на колени и склоняет голову перед тайгой. Плечи его вздрагивают. С перехватом дыхания и болью за грудиной он доходит до усадьбы Соболевых и падает у ворот. Здесь его обнаруживает егерь Филипп, вызванный громким и непрерывным лаем Лаки. Филипп увозит Акима в городскую поликлинику, а вернувшись, сообщает об этом бабе Лине и Горке.

– Я присмотрю за пасекой, – говорит он, – а вы возьмите под опеку Лаки. Пёс очень переживает.

– Конечно же! Конечно! – со слезами в голосе соглашается баба Лина.