Детектив и политика 1991 №2

2. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ АСАСИНОВ

Глава одной из самых страшных организаций в истории человечества не имел прямого наследника. Оба сына "Горного старца" были казнены по его же собственному приказу: один — за то, что совершил убийство, не получив на сей счет никакого указания; другой — за пристрастие к вину. Дети явно нарушили заповедь "Руководствуйся моими словами, а не делами!". Хасан призвал к себе двух самых верных своих помощников, которые командовали его крепостями: Кийа Бузург-Умида ("Многообещающего" Кийа) и Абу-Али из Казвина. Кийа должен был унаследовать руководство религиозной жизнью организации, а Абу-Али предстояло осуществлять командование ее военными и административными делами. Говорят, что почти сразу после выбора своих наследников Хасан ибн Сабах умер в возрасте девяноста лет, в 1124 году, дав миру новое слово: "асасин". По-арабски "асасеен" означает "хранитель", и существует предположение, что первоначальное значение этого слова — "хранитель тайн". При Хасане организация состояла из "проповедников" (даи), "друзей" (рафик), "апостолов" секты и "фидаев" — фанатиков-святош. Эта последняя группа была создана Хасаном в дополнение к заимствованной им структуре каирского общества исмаилитов и состояла из натренированных убийц. Фидаи носили белые одежды с красным поясом, красный колпак и сапоги. Помимо владения кинжалом, их учили говорить на разных языках и изображать воинов, купцов, членов различных религиозных общин и других персонажей, поскольку эти навыки могли пригодиться при выполнении задания. Главу организации официально именовали "Сайедна" ("Наш Господин"), а неофициально — "Горным старцем" (из-за местонахождения Аламута). В документах крестоносцев его называют "Sydney" и "Senex de Monte"[17]. Первое имя — дословный перевод слова "пир": по-персидски "древний" и "мудрый". Ему подчинялись три "Великих Проповедника", управлявшие тремя областями. Затем в нисходящем иерархическом порядке шли "друзья", "фидаи" и, наконец, "лазики" (претенденты) — те, кто еще не прошел обряда посвящения.

Хасан уменьшил первоначальное количество ступеней посвящения с девяти до семи (магическое число). Столько же предписаний было основой устава, который являлся не чем иным, как рабочим планом распространения секты. Предписание первое гласило, что проповедник должен хорошо знать человеческую натуру и уметь отбирать подходящих людей — это было отражено в девизе "Не сей в скалах!". Предписание второе напоминало о необходимости завоевать доверие будущего неофита и с этой целью широко применять лесть. Согласно третьему предписанию следовало, используя превосходство своего образования, заронить в него сомнения. Четвертое требовало, чтобы наставник взял с ученика клятву никогда не разглашать ни одну из "истин", которые тому предстояло узнать. В соответствии с пятым ученику сообщали, что исмаилиты образуют могущественное тайное общество, которое поддерживают некоторые из самых влиятельных людей в мире. Потом его подвергали экзамену, чтобы выяснить, насколько глубоко он усвоил идеи своего наставника и готов ли всецело ему повиноваться. Для этого ученику предлагали поразмыслить над словами пророка: "Рай находится в тени мечей". И наконец, ему в аллегорической форме растолковывали многие неясные места из Корана.

Читатель вправе спросить: каким образом структура и устав этого тайного общества стали известны в таких подровностях? Ответ прост: когда монголы в 1256 году захватили Аламут силой оружия, их вождь, Хулагу-хан ("Разрушитель"), приказал своему первому министру осмотреть библиотеку асасинов. Этот прекрасно образованный человек, "Отец Царей" Джувейни, в своей основательной книге подробно описал секту и возвел этимологию слова "асасин" к гашишу, который, как утверждали, использовался для одурманивания юношей перед их отправкой в вышеописанный "рай".

Вероятно, кроме вербовки легковерных молодых людей существовали и другие способы пополнения секты. Согласно легенде, Хасан, обосновавшись в Аламуте, начал покупать у родителей нежеланных детей и воспитывать их в духе безоговорочного послушания, культивируя в них одно-единственное стремление — умереть за него.

Бузург-Умид ("Многообещающий") — второй глава секты — руководил ею по тому же принципу: строил новые укрепления, занимался вербовкой и терроризировал тех, кого не считал нужным убивать, заставляя их содействовать реализации своих планов завоевания мира. Персидский султан Синджар совершил несколько безуспешных походов против "Гадючьего гнезда", как теперь называли Аламут. Послы обеих сторон были убиты, а одного крупного религиозного деятеля, захваченного асасинами, сожгли в печи после наспех разыгранного судебного процесса. В этот период глава асасинов редко выставлял на поле боя свыше двух тысяч человек сразу, но следует иметь в виду, что это были профессиональные убийцы, объединенные железной дисциплиной, и ни одна армия не могла с ними сравниться.

Секта начала распространяться в Сирии, где ей удалось установить контакты с крестоносцами, которые захватили территорию, простиравшуюся от египетских границ на юге до Армении на севере.

Глава персидской организации асасинов, "Великий Проповедник" Бахрам из Астрабада, овладел многими укрепленными пунктами в Сирии, в частности мощной крепостью в "Долине демонов" (Вади-эпь-джан) и имеющим особенно важное стратегическое значение Массия-том. Преемник Бахрама, Исмаил Биченосец, внедрил одного "фидаи" в окружение известного своим благочестием багдадского визиря. Этот асасин настолько расположил к себе визиря, что был назначен верховным судьей Багдада. Жители города стали называть его "Отец Надежды".

После тридцатилетнего господства крестоносцев в Святой Земле асасины решили вступить с ними в союз, выгодный обеим сторонам и направленный против Багдада. Глава асасинос и иерусалимский король Балдуин II заключили тайный договор, согласно которому верховный судья-исмаилит должен был изменнически открыть ворота Дамаска крестоносцам, при условии, что последние уступят асасинам укрепленный город Тир.

Однако предприятие не удалось. Когда судья велел начальнику караула открыть городские ворота, тот признался в этом военному наместнику Дамаска и сказал, перед тем как был им убит, что визирь и еще шесть тысяч человек в городе — переодетые асасины. Дамаскский гарнизон напал на крестоносцев и отбросил их от города во время разразившейся грозы, которую христово воинство приписало божественному гневу из-за их недостойной сделки, а асасины — стремлению сил природы помочь крестоносцам ворваться в город под ее прикрытием.

Тем временем "Горный старец" устраивал кровавую баню правителям, сопротивлявшимся его экспансии. Список жертв нескончаем, поэтому ограничимся лишь одним типичным примером: "Эмир Мосула[18], прославленный Аксункур, был воином, которого в равной степени боялись и христиане, и асасины. Вернувшись из Маар Масрина, где мусульманские и христианские войска разошлись, так и не рискнув завязать бой, он отправился в мосульскую мечеть, где на него напали восемь асасинов, переодетых дервишами. Трое из них пали от руки доблестного эмира, но, прежде чем его люди успели прийти к нему на помощь, он был смертельно ранен и испустил дух".

Двигавший убийцами фанатизм, похоже, разделяли и члены их семей. Историк Камаль-эд-Дин пишет: "Когда мать одного из юношей, который был среди нападавших на Аксункура, услышала, что сын ее убит, она насурьмилась и надела праздничные одежды и украшения, радуясь, что он оказался достойным погибнуть славной смертью мученика за дело имама. Но увидав, что он вернулся целым и невредимым, она отрезала себе волосы, вымазала лицо черной краской и была безутешна".

Так шли дела на протяжении четырнадцати с лишним лет правления второго властителя асасинов. Умирая, он передал власть своему сыну Кийа Мохамеду. При Мохамеде убийства продолжались, секта завладела частью побережья Палестины, а ее вожди подтвердили свою показную приверженность ортодоксальному исламу. На первый взгляд исмаилиты были обычными мусульманами — тайное учение воодушевляемого богом "Горного старца" не подлежало обсуждению с непосвященными.

Но эффективность этого самого грозного из всех тайных обществ, как вскоре выяснилось, в конечном счете зависела от энергичного главаря, а Кийа Мохамед таковым не являлся. Со временем стало очевидным, что его сын, Хасан Ненавистный, был более сильной личностью. Он сумел разжечь, а затем и покорить воображение асасинов, внушив им, что он — не кто иной, как упомянутый первым главой сообщества скрытый имам, Могущественнейший из Могущественнейших и воплощение всяческого величия[19]. Он был столь значителен, что представлял собой источник власти и силы, а все остальные пользовались влиянием только постольку, поскольку на то имелось его дозволение.

Все это было принято за чистую монету фанатиками, привыкшими верить в то, что, мягко говоря, не является бесспорным для нормального человека. Учение о всемогущем скрытом имаме было составной частью исмаилизма, и Хасан с юношеских лет готовил себя к этой роли. Однако Кийа Мохамед сумел укрепить свои позиции, умертвив две с половиной сотни последователей сына, и тот почел за лучшее повременить. Вскоре судьба дала ему шанс. В 1163 году Мохамед умер, и Хасан II приказал всем исмаилитам собраться у замка Аламут. Вряд ли когда-либо прежде происходил подобный съезд убийц, фанатиков и профессиональных извратителей истины. Охваченный манией величия Хасан заявил собравшимся, что по желанию Всемогущего все религиозные ритуалы отныне перестают иметь первостепенное значение, — тут каждый волен поступать как хочет. Он же, Хасан, — не кто иной, как скрытый имам. Его слово — закон, ибо он ровня Аллаху, а не жалкий посредник между ним и людьми.

Правда, существовала одна помеха: согласно учению исмаилитов, скрытый имам должен происходить из рода Хашима[20], кровь которого текла в жилах пророка Магомета. Потомков этого рода знали и почитали; известно было и то, что Хасан II к их числу не принадлежал. Новый глава асасинов вышел из положения, заявив, что в действительности он не сын перса Кийа Мохамеда, а приемный сын египетского халифа. Обман продолжался четыре года, в течение которых Хасан весьма эффективно упрочил власть секты, продемонстрировав тем самым, что он, возможно, не был таким бесноватым, каким мог показаться. В конце концов он был убит своим зятем Намваром ("Знаменитым"). Отныне династическое наследование стало узаконенным. Сын Хасана II, Мохамед II, начал покровительствовать наукам и искусствам, что станет характерной чертой и его преемников. У Мохамеда II была тщеславная причуда считаться лучшим среди поэтов и философов в эпоху величайшего расцвета персидской литературы — и чтобы все это как следует поняли, он использовал своих убийц. Имам Рази, один из выдающихся мыслителей того времени, отказался признать асасинов самыми сведущими богословами. Мохамед II послал к нему своего человека, предлагая либо быструю смерть от кинжала, либо ежегодный доход в несколько тысяч золотых. Внезапно проповеди ученого имама утратили всю свою едкость. Однажды его спросили, почему он не нападает больше на асасинов. "Потому что, — ответил старый имам, нервозно оглядев собравшихся, среди которых мог таиться убийца, — у них очень колкие и острые аргументы!"