Величие и гибель аль-Андалус. Свободные рассуждения дилетанта, украшенные иллюстрациями, выполненными ИИ

10 Халифат, построенный из обломков эмирата

Самое удивительное это то, что, когда эмир Абдаллах умер 16 октября 912 года, не последовало никакого кризиса престолонаследия, хотя он предпочел своего внука Абд ар-Рахмана своим выжившим детям и братьям, причем двое из его сыновей, аль-Аси и Абан, проявили себя как активные и способные военачальники. Как писали позднее историки, Абд Аллах уделял особое внимание воспитанию внука, рано увидев в юноше недюжинный ум, дальновидность и настойчивость. Однако есть подозрение59, что Абдаллах с большим недоверием относился к собственным сыновьям, тогда как внука, учитывая его молодость, было легче держать под контролем.

Как бы то ни было, Абд ар-Рахман в тот же день занял почетное место в зале под названием аль-Камиль (Совершенный) в Алькасаре Кордовы и в присутствии своего доверенного клиента Бадра ибн Ахмада и префекта города (сахиба аль-мадина, т. е. «господина города») принял присягу на верность от своих дядей по отцовской линии, других родственников Омейядов, арабов, принадлежавших к курайшитам, т. е. к племени Пророка), и членов наиболее известных семей Кордовы. Присяга на верность простого народа приносилась в Великой мечети и принималась от имени эмира префектом города, судьей и другими высшими должностными лицами.

Абд ар-Рахман III принял титул эмира в возрасте двадцати одного года. Недостаток опыта новый эмир компенсировал силой воли и политическим чутьем. Некоторое время он оставил большинство высших чиновников на должностях, на которые их назначил его дед, и только потом постепенно, одного за другим заменял, не позволив им объединиться, чтобы совершить дворцовый переворот. Используя характерное для его предшественников сочетание жестокого насилия и примирительной дипломатии, Абд ар-Рахман медленно, но неуклонно укреплял центральную власть и восстанавливал единство страны, погруженной в мятежи и раздробленную сепаратистски настроенными подданными.

Приоритетом Абд ар-Рахмана III было восстановление контроля Омейядов над близлежащими территориями его столицы, и, до 920 года он лично не руководил какой-либо военной кампанией в приграничных районах, хотя осмелевшие христианские правители нападали на северные границы аль-Андалус. Новому эмиру нужно было добиться военных успехов, чтобы укрепить свою легитимность и оправдать выбор, сделанный дедом. Прошло некоторое время, прежде чем он осмелился лично возглавить военную экспедицию против христиан.

Сразу же, еще в 912 году он послал Бадра ибн Ахмада против восставших берберов к северу от Кордовы. Один из берберских лидеров был убит, и 24 ноября 912 года его голова была повешена на воротах Алькасара, первой из многих последующих, которые потом будут выставляться по всей стране, чтобы свидетельствовать о могуществе Абд ар-Рахмана.

Наведя порядок вокруг Кордовы, эмир сам возглавил экспедицию в провинции Хаэн и Гранада, расположенные к юго-востоку от Кордовы. Но сначала эмир предпринял некоторые подготовительные шаги. В январе 913 года мятежник из Хаэна, который был заключен в тюрьму еще во время правления Абдаллаха, был освобожден после обещания, что он больше не будет восставать. Ему разрешили вернуться в зону его влияния, чтобы он поддержал экспедицию эмира. Но он снова восстал, попал в плен и был распят. Подобная ситуация будет повторяться неоднократно, но эмир от такой, казалось бы, слишком примирительной политики не отказывался.

В феврале были разосланы письма, предписывавшие губернаторам вербовать солдат и собирать снаряжение и провизию. Первый оказался готовым к походу джунд Дамаска, обосновавшийся в районе Гранады.

17 апреля 913 г. эмир покинул Кордову, многие крепости в районе Хаэна и Гранады были завоеваны, и в них были назначены лояльные губернаторы. Те из мятежных правителей, которые присягнули на повиновение эмиру, получили иммунитет от наказания и были отправлены с семьями в Кордову. Часть территории, где проходила эта кампания, до этого находилась под контролем Ибн Хафсуна и его союзников. Ибн Хафсун пытался контратаковать, чуть не дойдя до Кордовы, но уже в мае 913 г. эмир захватил несколько самых неприступных крепостей Ибн Хафсуна, причем расправа с пленниками, особенно с христианами была крайне жестокой.

Хабиб ибн Савада и его два сына сдают крепость Кармона военачальнику Абд ар-Рахмана III

В августе 913 года умер правитель аристократического арабского клана, правившего де факто независимо Севильей, в его семье начались раздоры. Воспользовавшись этим, Абд ар-Рахман послал армию, и после нескольких месяцев осады в декабре 913 г. город сдался. Стены, построенные Абд ар-Рахманом II после нападения викингов, были разрушены, и был назначен лояльный губернатор.

В 914 г. эмир возглавил свой второй поход, в основном против Ибн Хафсуна. Важным моментом компании было освобождение Альхесираса, где корабли Ибн Хафсуна, доставлявшие снаряжение и провизию из Северной Африки от Фатимидов, были уничтожены, а затем была установлена морская блокада и других портов. В 916 году стареющий мятежник попросил мира, и Абд ар-Рахман великодушно предложил ему исключительно выгодные условия. По соглашению Ибн Хафсун обязался остаться со своей семьей в Бобастро. Именно в 916 году Абд ар-Рахман III приказал снова открыть замурованные ранее одни из ворот Кордовы, Баб-Амир, что может быть связано с подчинением Ибн Хафсуна и с тем, что у эмира уже были достаточно сильные военные силы. Для кордовцев открытие ворот, несомненно, стало сигналом того, что опасность повторного нападения на город отсутствует, и это значительно укрепило авторитет эмира.

Но главным событием 915 и следующего года стал голод, спровоцированный сильной засухой. Число погибших, как на территории эмира, так и на землях мятежников во всех социальных слоях было ужасным, бедняки умирали в таком количестве, что многие трупы лежали непогребенными. В Кордове и других городах также умерло много знатных людей. Эмир и его соратники, многократно увеличили раздаваемую ими милостыню, что хроники записали как доказательство их благочестия. Однако больше всего места там уделено конкуренции двух богословов, призывавших дождь. Молитвы с просьбой о дожде, которые возглавил руководитель пятничной молитвы, известный правовед Мухаммад ибн Умар ибн Любаба, не увенчались успехом. Его соперник и враг Ахмад ибн Мухаммад ибн Зияд возглавил молитву о дожде чуть позже, и это принесло дождь, который спас часть урожая!

После смерти Ибн Хафсуна в 918 году его сыновья стали яростно бороться за власть, избивая друг друга, и то служа в армии Омейядов, а то безуспешно разжигая недолговечные мятежи. Уже потом, в 928 году, когда семья Ибн Хафсуна перестала быть полезной и эмир завоевал Бобастро, он выкопал и распял гниющие трупы Ибн Хафсуна и его сына.

Абд ар-Рахман III подходил к стоявшим перед ним задачам методично. Сначала обосновавшись на юге, он обеспечил себе стабильный источник дохода, который поддерживал боеготовность его войск. Затем он направился в приграничные зоны: Бадахос в Нижней Марке, Толедо, сдавшееся после двухлетней осады, в Центральной, и Сарагосе в Верхней. Он перемещал свои армии по всему эмирату, вынуждая местных правителей снабжать их подкреплением и продовольствием. Это все предотвращало дальнейшие восстания и держало армию в боевой готовности. Засидевшиеся семьи мувалладов, как, например Бану Каси60, были сняты с постов губернаторов и заменены арабскими и берберскими семьями, в то время как коренные и берберские семьи были включены в бюрократию и религиозную элиту, нарушив монополию власти арабов. Эти новые клиенты вместе с представителями христианской и еврейской элиты, а также тысячами рабов, принадлежавших правящей семье, составили абсолютно лояльное ядро администрации Омейядов. Постепенно Кордова смогла эффективно управлять всем аль-Андалус.

Это позволило Абд ар-Рахману III решиться на совершенно беспрецедентный шаг. Уже почти двести лет в мечетях аль-Андалус во время хутбы упоминался безымянный «амир аль-муминин» (Повелитель правоверных). Но с теоретической точки зрения, халиф, как имам мусульманской общины должен был быть реальным человеком. И вот в полдень 17 января 929 года, когда толпы верующих собрались на пятничную молитву в Большой мечети в Кордове, здесь прозвучало имя Абд ар-Рахмана, как Повелителя правоверных. Этот акт утверждал независимость правителя ал-Андалуса от какой-либо высшей мусульманской власти. С юридической точки зрения действия Абд ар-Рахмана III свидетельствовали как о реально существовавшей независимости Кордовы от Багдада, так и о переосмыслении самого понятия власти халифа. К 900 году исламский мир уже перерос благочестивый вымысел, которым являлось всеобщее признание главенства суннитского халифа, проживающего в Багдаде. Нечто подобное, как я понял из лекции Юлии Латыниной «Византия. Как погибла империя, которой не было»/25.07.2022/, произошло и с титулом «Император священной римской империи», превратившимся просто в символ.

Титул халифа ставил Абд ар-Рахмана III в один ряд с великими христианскими правителями: византийскими императорами Константинополя, императорами Запада и самопровозглашенными франкскими «римскими императорами» в посткаролингской Европе.

Кроме того чеканка золотых монет, была прерогативой халифов, и теперь, захватив Сеуту и имея более широкий доступ к африканскому золоту, Абд ар-Рахман смог чеканить огромное количество высококачественных золотых динаров, ставших стандартной валютой в странах Западного Средиземноморья и символом огромного богатства халифата. Чеканка золотых монет впервые в аль-Андалус провозгласила экономическую и политическую власть Омейядов как дома, так и за рубежом.

Внутренний мир, который халиф принес в аль-Андалус, стал передышкой для его утомленных войной подданных и принес экономические выгоды, когда и земледелие и торговля начали процветать. Что касается походов Абд ар-Рахмана, на христианский север, то они велись не с целью его завоевания, а были ответом на угрозу со стороны христианских царств, которые он хотел дестабилизировать, а не уничтожить. Чтобы укрепить свой имидж правоверного полководца, он лично командовал этими экспедициями. Одни из этих походов заканчивались для него успешно, другие — нет. В августе 939 года он собрал в Толедо огромную армию и направился к Симанкасу, передовой заставе королевства Леона, но битва с объединённым войском Леона, Кастилии и Наварры закончилась полным разгромом мусульман. В Кордову вернулись только 49 человек во главе с халифом. Сам халиф попал в засаду, из которой он едва спасся, но христианам в качестве трофеев достались его экземпляр Корана и кольчуга61. Существуют неоднозначные толкования всего этого события. Видимо, поражение было связано, как с предательством кое-кого з правителей приграничной областей, так и с пассивностью некоторых военачальников Абд ар-Рахмана. Одного из главных предателей удалось схватить, и его вместе с солдатами джунда, бежавшими во время битвы, распяли в Кордове. Как писал летописец, один свидетель нашел их мучительную смерть настолько невыносимой, что потерял сознание. Поражение было также поводом для дальнейшей реорганизации армии. После Симанкаса политика халифа заключалась в увеличении числа профессиональных или наемных войск с людьми самого разного происхождения. Традиционные джунды постепенно исчезали, халиф ускорил изменения, направленные на уменьшение автономии этих военных племенных групп. На их место Абд ар-Рахман ввел множество купленных рабов и начал вербовать берберских наемников в Северной Африке. Еще при эмире аль-Хакаме I рабы составляли личную гвардию правителя, имея то преимущество, что они принадлежали эмиру лично и были преданы только ему. Похищенные в детстве, не имеющие родственных связей, они полностью зависели от своего хозяина, который оставался их покровителем в случае их освобождения.