Марна

Решение французского главнокомандующего было исключительно смелым; в наступление бросались все имевшиеся силы, — резервов не оставалось; поражение в таких условиях означало бы разгром союзного войска. Но Жоффр отдавал распоряжения и принимал меры к подготовке операции с большой трезвостью мысли и спокойствием. Это являлось залогом успеха.

Приказ от 4 сентября не ставил себе задачи сокрушения германского войска. В своей основной части он ставил себе задачу использовать рискованное положение 1-й германской армии и разбить ее соединенными усилиями трех союзных армий. 6-я французская армия, находившаяся северо-восточнее Парижа, должна была двинуться прямо на восток по северному берегу р. Марны и перейдя р. Урк, выйти к Шато-Тьерри, в тыл 1-й германской армии. Англичане, находившиеся юго-восточнее Парижа, должны были двинуться на восток, имея целью сокрушить указанную армию с фланга. Наконец, 5-я французская армия, развернувшись вдоль течения р. Большой Морэн, под прямым углом с английской армией, должна была наступать против 1-й германской армии с фронта. Центру — 9-й армии Фоша — ставилась задача удержать германцев, наступающих от Эпернэ. 4-я армия должна задержать немцев восточнее, а 3-я армия развернуть боевые действия с целью нанесения удара во фланг германским силам; наступавшим в районе Вердена.

Как видим, маневр союзников ставил себе ограниченную цель. С тем большим вниманием подошел французский главнокомандующий к вопросу создания крепкого и непрерывного, спаянного фронта всех корпусов как участвующих в наступлении, так и получивших оборонительные задачи. Были приняты меры к усилению слабых звеньев этой цепи, к созданию тесного взаимодействия между всеми армиями. Жоффр уже ранее прибег к переброске сил с востока на запад. Теперь 6-я армия была усилена переброской 4-го корпуса из состава 4-й армии. 6-я армия должна была примкнуть к левому флангу англичан, сохраняя с ними тесное соприкосновение. То же должна была сделать 5-я армия, примкнув к англичанам своим левым флангом. В то же время 5-я армия получила задачу всемерно поддерживать своего соседа справа — 9-ю армию Фоша. Обе эти армии были усилены новыми частями. На усиление 3-й армии направлялся 15-й корпус из 2-й армии (из Лотарингии), на усиление 4-й армии — 21-й корпус из 1-й армии. Корпуса полумили свежие пополнения для покрытия убыли.

Но французскому главнокомандующему предстояло выполнить еще одну чрезвычайно важную задачу. Английская армия ему не подчинялась, а между тем без ее участии наступление не могло состояться. Момент был чрезвычайно серьезный. Английский главнокомандующий фельдмаршал Френч 5 сентября дал предварительное свое согласие на участие в марнском наступлении, вслед за этим он отказался от выполнения пришедшегося на долю английской армии задания, чем поставил Жоффра в чрезвычайно затруднительное положение. Произошло резкое объяснение между Жоффром и Френчем. Лишь когда французский главнокомандующий стукнул кулаком по столу и заявил, что «честь Англии поставлена на карту», упрямый британец пошел на уступки.

Невозможно представить себе, какие бы последствия вызвало дальнейшее упорство Френча: Марнской битвы, за которую английская армия претендует на изрядное количество лавров, не было бы вовсе, и германское поражение, может быть, не так бы скоро осуществилось.

Так или иначе, накануне общего наступления союзников все организационные трудности, казалось, были преодолены. Жоффр обратился к войскам с кратким приказом, призывая к выполнению долга перед отечеством. Очевидцы рассказывают о крутом переломе в настроении французских бойцов, как только они узнали о переходе в наступление. Была забыта усталость от многодневных переходов. Французский крестьянин, составлявший основу французских сил, был охвачен решимостью драться до конца, защищая свою землю.

Массы в тот период не осознали еще империалистического характера войны. Союзные армии опирались на крепкий тыл. В их распоряжении имелись рокадные [1] железнодорожные линии, позволявшие перебрасывать войска с одного участка фронта на другой, богатые линии связи, по которым части быстро ориентировались в обстановке. Ощущалась, правда, нехватка снарядов, но в момент Марнского сражения большой остроты она не достигла.

Германские же армии должны были принять бой во враждебной им стране, окруженные ненавистью населения, вдали от своих баз, в условиях разрушенной железнодорожной сети и неналаженной линии связи. Они еще находились в хмелю одержанных побед, и тем тяжелее оказались для них внезапно и впервые с начала кампании вставшие испытания и быстро возникшие разочарования.

Все это не имело, однако, само по себе решающего значения. На огромном пространстве сражения, в этой неясной, неопределенной обстановке, в которой столкнулись миллионные массы с той и с другой стороны, среди множества непредвиденных поворотов в течение боевых действий, имелся необычайно широкий простор для инициативы командования всех степеней, но здесь же подвергалась испытанию и система управления и руководства войсками снизу и доверху. Кто выдержит это суровое испытание? Кто окажется победителем?