Детектив и политика 1991 №2

Уэлком

На станции "Гранд Сентрал" сигнал светофора — три горизонтальные желтые полосы — задержал "Пелхэм, 123", чтобы пропустить очередной экспресс, который здесь не останавливался. Поезд стоял с открытыми дверями.

Джо Уэлком торчал на платформе уже за пятнадцать минут до прибытия поезда, наблюдая, как приходят и уходят другие составы, сверяя по часам время, глазея на пассажиров и на самого себя, отраженного в стеклах торговых автоматов. Женщины ему попадались в основном так себе. Собственное отражение нравилось ему куда больше: привлекательное мужественное лицо, сегодня оно было чуть бледнее, чем обычно, и темные глаза, горящие странным огнем. Теперь, когда он успел привыкнуть к усам и бакенбардам, которые завивались к уголкам рта, они ему даже стали нравиться. Они чертовски здорово сочетались с его мягкой темной шевелюрой.

Услышав, что "Пелхэм, 123" подходит к станции, он направился к последнему вагону. Он выглядел потрясающе в этом плаще цвета морской волны, слегка зауженном в талии и доходившем ему почти до коленей. На нем была темно-серая шляпа с желтым цветком, продетым в ленту. Когда поезд остановился, он вошел через самую крайнюю дверь, растолкав выходивших из вагона пассажиров. Своим полосатым саквояжем он ударил при этом по ноге молоденькую пуэрториканку, которая окинула его недовольным взглядом и что-то пробормотала.

— Это ты мне, душечка? — вскинулся Джо.

— Надо смотреть, куда лезешь!

— Побереги лучше свой черненький задик…

Девушка хотела сказать что-то еще, но, встретив его недобрую ухмылку, осеклась на полуслове. Она выскочила из поезда, бросив напоследок еще один злой взгляд через плечо.

Джо оглядел вагон и отправился в его переднюю часть, разглядывая пассажиров, сидевших по обеим сторонам. Он прошел в соседний вагон и едва успел закрыть за собой дверь, как поезд неожиданно рывком тронулся, отчего Джо едва не потерял равновесие. Ухватившись за поручень, он выразительно посмотрел в ту сторону, где далеко впереди была кабина машиниста.

— Дубина! — громко сказал он. — Тебя что, не научили управлять этим чертовым поездом?!

Он продолжил свой путь, разглядывая пассажиров. Людишки! Мясо. Ни одного "фараона", никого, кто выглядел бы героем. Он шагал уверенно, четкий звук его шагов привлекал внимание. Ему нравилось видеть, что столько глаз сразу устремлены на него. Но еще больше нравилось ему отвечать на эти взгляды, заставляя людей поспешно отводить глаза в пол. Вот так, без промаха! Один, другой, третий взгляд — вниз, в пол! Так действовали на всех его глаза. Occhi vfolenti — как называл их его дядя. Наглые глаза, и уж он-то знал, как ими пользоваться, чтобы внушать людям страх.

В пятом вагоне он увидел Стивера и посмотрел на него, однако Стивер полностью игнорировал его появление и продолжал сидеть с непроницаемым выражением на лице. По пути в следующий вагон он столкнулся с кондуктором — молодым парнем в отутюженной униформе и с начищенной до блеска золоченой кокардой на фуражке. Он поспешил дальше и добрался до первого вагона, когда поезд начал замедлять ход. Он прислонился спиной к двери и опустил свой саквояж на пол между расставленными ногами.

"Тридцать вторая улица!" Остановка "Тридцать вторая улица"!"

У кондуктора был высокий, но сильный голос, и усилитель делал его похожим на голос физически крепкого человека. А на самом деле он желторотый хлюпик, подумал Уэлком, и, если стукнуть его как следует, его челюсть расколется, как фарфоровая чашка. Мысль о том, что челюсть можно разнести на кусочки, как фарфоровую чашку, показалась ему забавной. Однако он сразу же согнал с лица улыбку, вспомнив Стивера, сидевшего, как деревянный чурбан, с этой его цветочной коробкой. Тупица он, этот Стивер. Одна мускулатура, и больше ничего. В чердаке совершенно пусто.

Несколько пассажиров вышли из вагона, другие вошли. Уэлком разглядел Лонгмэна, сидевшего рядом с кабиной машиниста. Они находились на достаточно большом расстоянии друг от друга. Длина вагона 72 фута и в нем сорок четыре места, вспомнил он. Какого дьявола Райдер заставил их запоминать всю эту чушь?!

Когда двери уже начали закрываться, в них протиснулась ослепительная красотка. Джо с интересом посмотрел на нее. Короткая юбчонка, длинные ноги в белых сапожках. Ничего себе штучка, подумал Уэлком. А как мы выглядим с фасада? Он улыбнулся, когда она повернулась к нему и показала большую грудь, которую не мог скрыть тонкий свитерок под зеленым, в тон юбки, жакетом. Огромные глазищи, тяжелые накладные ресницы, широкий чувственный рот с толстым слоем помады на губах и длинные темные волосы.

Девушка уселась в передней части вагона, и, когда она скрестила ноги, юбочка поползла вверх чуть ли не к подбородку. Чудненько! Джо с удовольствием разглядывал ее оголившиеся бедра.

"Двадцать восьмая улица"! Следующая станция "Двадцать восьмая улица"!" — пропел своим бархатистым тенором кондуктор. Уэлком покрепче взялся за медную ручку двери. Двадцать восьмая улица? О'кей. Он на глазок прикинул, сколько пассажиров в вагоне. Где-то десятка три плюс двое мальчишек, глазеющих через стекло запасного выхода. Половину из них придется заставить взять ноги в руки. Но не эту красотку. Она останется, что бы там ни говорил Райдер или кто другой. С ума сойти, думать об этой киске в такой момент! Ну и что же, пусть он сумасшедший, но она останется. Она будет для него, как это говорится, дополнительным стимулом.