Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

Этим заявлениям Иваницы можно верить с большой осторожностью. Дело в том, что, заявляя о разгроме подпольного крайкома партии, автор этих строк ошибается. В данном случае речь идет не о подпольном крайкоме партии (его в городе не было), а о подпольном горкоме партии во главе с Г. С. Крючининым и подпольной группе «Заготскот» под руководством В. П. Саркисова. Следователь – один из бывших руководителей АзовоЧерноморского управления НКВД мог хорошо знать структуру организации подполья, методы его работы и базу его возможного формирования.

По этой разветвлённой подпольной сети и был нанесен главный удар врага.

В городе успешно действовала подпольная группа при краевой конторе «Заготскот», которой руководил Ваган Петрович Саркисов (1899 г. р.). Погиб в застенках краснодарского гестапо в декабре 1942 года. В его группу входили:

Артем Федорович Лаптев (1900 г. р.), до оккупации работал ректором медицинского института;

Михаил Семенович Калашников (1899 г. р.), бывший директор Краснодарской сырьевой базы кожсыробработки;

Федор Ефимович Улько (1903 г. р.) – член подпольной группы;

Яков Петрович Гончаренко (1901 г. р.) – член подпольной группы;

Михаил Савельевич Купелашвили (1908 г. р.) – член подпольной группы

(фото ГАКК № 02597)

Партизаны партизанского отряда «Красногвардеец», отправленные на подпольную работу в город Краснодар в декабре 1942 года: (справа налево) Г. С. Крючинин – секретарь подпольного райкома партии, члены подпольной группы В. Д. Некрасов и Е. П. Смирнов (ГАКК. № О1366)

В январе 1943 года оккупанты спешно начали складывать в чемоданы награбленное. По показаниям любовницы Курта Кристмана, гестаповцы вывезли в Симферополь два больших ящика с золотом. Это обстоятельство заставляет задуматься о том, что за золото вывез гестаповец. Дело в том, что из краеведческого музея им. Фелицына непонятным до сих пор образом исчезли два чемодана с артефактами скифского золота, переправленного в Краснодар накануне фашистской оккупации Крымского полуострова.

Наступавшие части Красной армии не давали времени на спокойные сборы. Поэтому в спешке фашисты хватали все, что можно было унести или увезти, а все остальное предавалось огню или разрушению.

Готовясь к отступлению, фашистское командование приступило к заметанию следов своих преступлений, грабежу материальных ресурсов и уничтожению всего того, что может пригодиться Красной армии и жителям города.

Подвалы гестапо и СД тайной полиции на улице Красной, 111 были забиты арестованными. Немецкая душегубка по нескольку раз в день увозила заключенных к противотанковому рву. На каждой центральной улице были сооружены виселицы, на которых публично казнили патриотов. Убирать трупы повешенных категорически запрещалось даже близким родственникам. За попытку снять с петли повешенного грозила смерть. В городе царила атмосфера всеобщего страха.

Однако сокрушить дух подавляющего большинства советских граждан фашистам не удалось. С каждым днем оккупации сопротивление краснодарцев врагу нарастало. В людных местах появились листовки со сводками Совинформбюро, рассказывающие о разгроме немцев под Сталинградом и наступлении Красной армии. Иногда утром краснодарцы вдруг неожиданно для себя обнаруживали свежий номер газеты «Большевик», с риском для жизни подброшенный чьимито заботливыми руками.

Активизировалась деятельность военной разведки Черноморской группы войск Закавказского фронта. Под видом немецких солдат и офицеров в город проникали советские разведчики. Рискуя жизнью, советские военные разведчики доставляли ценнейшую информацию о намерениях и дислокации противника. Так, по данным агентурной разведки, сообщалось, что 2 февраля в станице Динской располагался крупный немецкий штаб, правда, установить его принадлежность разведчикам не удалось. В станице находилось до 500 автомашин, груженных боеприпасами, продовольствием и частично пехотой, до 20 орудий среднего калибра, 6 легких танков.

На машинах замечены опознавательные знаки 50й и 111й пехотных дивизий; ночью следующего дня по маршруту из станицы Пластуновской через станицу Динскую на Краснодар отмечалось сплошное движение автотранспорта, в большинстве груженного боеприпасами, авиабомбами и продовольствием. В совхозе «Агроном» находились до 800 груженых подвод и до 200 румынских кавалеристов. 3 февраля транспорт, отправленный из станицы Динской и других мест, прибыл в Краснодар. Здесь отмечалось большое количество автотранспорта с опознавательными знаками 50й, 125й, 198й пехотных дивизий, 97й горнострелковой дивизии и др. 4 февраля в городе отмечено усиленное патрулирование службой регулирования, состоявшей только из офицеров, что говорило о большой напряженности среди войск гарнизона. Стараясь обезопасить себя от повторного прорыва советских войск (6й гвардейской стрелковой бригады), на южной окраине Краснодара немцы спешно проводили оборонительные работы. Вдоль железной дороги и ветки на мясокомбинат окопы заняты немецкими солдатами. В город было стянуто большое количество зенитной артиллерии274.

10 февраля военные разведчики Черноморской группы войск сообщали, что противник приступил к выходу своих войск из Краснодара. Воинские части отходят в сторону Марьянской на Славянскую через ГеоргиеАфипскую, Северскую и Ильскую. Непосредственно в городе оборона противником так и не была создана. Город прикрывался с востока только воинскими частями 4й горнострелковой дивизии. В городе местной власти уже нет275.

Не в стороне от этого находилась разведка Южного штаба партизанского движения. Рассказывая о самоотверженной, мужественной работе советских разведчиков, мы не можем не упомянуть разведчика Аркадия.

Спецзадание, которое получил он на случай временной оккупации города, было одним из сложных и не менее опасных, чем работа любого другого разведчика или контрразведчика, находящегося в тылу врага.

Аркадий должен был выявить не только места расположения спецслужб противника, но и их штат, приемы работы, методы вербовки агентуры из числа местного населения в оккупированном городе, конспиративные квартиры разведслужб и т. д.

Информация, полученная от него, позволяла руководству управления не только координировать работу агентуры, находившейся в Краснодаре, но и упреждать возможные провалы. Это было очень важно, ибо после освобождения города, а в этом наши разведчики нисколько не сомневались, враг постарается оставить в Краснодаре свою агентуру.

Таким образом, в поле зрения Аркадия попала некая Вшивцева. Изучив связи этой особы, дабы не допустить ошибки, немецкий контрразведчик Франц благополучно завербовал её. Он поручил новоиспеченной агентке «не спускать глаз с партийнокомсомольских активистов, коих Советы оставили для подрыва «нового порядка», а также выявлять их связи».

Первым, кого Вшивцева взяла на мушку, был секретарь одной из районных комсомольских организаций, живший по соседству. Будучи занятой разоблачительнопредательской деятельностью. Вшивцева нигде не работала, хотя всегда была в теле за счет продовольственного пайка, которым её щедро обеспечивало руководство абвергруппы.

Среди предателей, продавших себя и Родину за отнятый фашистами у советских людей кусок хлеба, в поле зрения Аркадия, хотя и нечасто, попадали и такие, кому, казалось бы, сам Бог велел с оружием в руках сражаться с врагом. Агент абвера Нелли Курбасова до войны была замужем за работником милиции Костиным. По какимто только нам не ведомым причинам работник правопорядка оставил её, расторгнув брак. Дело было накануне войны. Муж перешел в общежитие, оставив бывшей жене квартиру. В июле 1942 года лейтенант Костин ушел с партизанами в лес защищать Родину.

После захвата немцами Краснодара абверовцы быстро нашли Курбасову, сделав её своим человеком, обретя в её лице не только хорошего агента, но и заботливую хозяйку: два сотрудника абвера неплохо устроились у неё на квартире.

Агент Курбасова находилась на связи у самого начальника следственной группы Альфреда. Нелли специализировалась на добыче фотографий интересующих немецкие спецслужбы лиц, не согласных с фашистским режимом. Она работала без какойлибо конспирации. Её квартиру часто посещал Альфред в сопровождении Франца, который одновременно являлся и личным шофером шефа.

В списках агента Аркадия были и другие предатели, работавшие на фашистов под различными прикрытиями, вплоть до сапожников, сидевших на оживленных перекрестках городских улиц и по мере необходимости менявших место своей дислокации…

За время своей специальной командировки Аркадий выявил 85 подручных немецких спецслужб.

Далеко не у всех советских разведчиков благополучно сложилась боевая судьба. Много их пало в борьбе с врагом.

Советские чекисты не были праздными наблюдателями событий в оккупированном городе. Сегодня мы еще не можем подробно рассказать о борьбе наших подпольщиков в оккупированном городе. Формы и методы оперативной работы органов государственной безопасности и сегодня представляют собой особо важную государственную тайну. Но одно можно сказать с уверенностью: советская разведка с честью выполнила свой долг перед Родиной.

Так, через восстановленную врагом Пашковскую переправу шел поток жителей станицы и города в поисках пропитания. Староста – атаман станицы снабжал проникающих в Краснодар разведчиков необходимыми документами и пропусками. Для этих целей использовались оборудованные тайники на территории Тахтамукайского района. Порой в доме Касьяна Николаевича Чуприна прятались от облав подпольщики и партизаны, хранили оружие и взрывчатку.

Воспользовавшись этим «окном», советские разведчики группы С. П. Маринца и В. Г. Карпович, проникшие через переправу, доложили в штаб партизанского движения, что в городе 17 августа расклеены объявления о регистрации еврейского населения. Создано еврейское правительство, состоящее из двух человек, регистрация евреев проходит отдельно. Много евреев арестовано и вывезено в неизвестном направлении.

Эта разведывательная работа сопрягалась с большим риском. Нацистская контрразведка тщательно контролировала все подступы к городу. Особое рвение проявляли украинские националисты. Немецкие, украинские и румынские военные патрули придирчиво проверяли документы у каждого жителя. Особо тщательной проверке подвергались те, кто не владел языковым местным диалектом. Тем не менее партизаны продолжали идти на смертельный риск.

Несмотря на то что военная разведка абвера, гестапо и другие карательные органы врага учинили неслыханный террор в городе Краснодаре среди местного населения: грабили и убивали жителей, не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей, насадив всюду свою агентуру, взяли к себе на службу в карательные органы изменников Родины, пособников оккупантов, непримиримая борьба с врагом продолжалась276.

После освобождения города советской контрразведкой была проведена большая работа по сбору информации о противнике и его пособниках. Практически каждая разведывательная и контрразведывательная служба врага была под контролем советских спецслужб. К примеру, развединформация, полученная только от одного из разведчиков, такого как Аркадий, помогла минимизировать усилия немецкой контрразведки. Советское командование знало обо всех персоналиях и методах работы этой абверовской группы. Кроме 85 подручных немецких спецслужб в Краснодаре было выявлено 9 немецких агентов, 2 содержателя конспиративных квартир и 20 неформальных информаторов. Большое количество вражеских агентов были нейтрализованы в тылах Красной армии. Кроме того, советская контрразведка заблаговременно узнавала о месте и количестве забрасываемых в наш тыл немецких агентов и диверсантов.