Детектив и политика 1991 №2

Том Берри

Сразу же позади кабины машиниста с потолка свисал трос стоп-крана с красной деревянной ручкой. Самый хлипкий из гангстеров достал длинные ножницы и перерезал трос так, что ни сантиметра не осталось торчать из отверстия в потолке. Деревянная ручка со стуком упала на пол. Краем глаза Том Берри видел, как здоровяк в хвосте вагона перерезал второй трос. Этот сумел поймать ручку на лету и сунул ее в карман.

Худой сделал знак рукой, и здоровяк кивнул в ответ, открыл заднюю дверь, спрыгнул на пути и моментально пропал из виду. Худой прошмыгнул мимо главаря, который все это время держал заложников на мушке автомата, и распахнул переднюю дверь. Он низко присел на порожке, прежде чем спрыгнул вниз. Тогда главарь кивком головы отдал приказ бандиту, находившемуся в центре вагона. Тот повернулся, послал на ходу воздушный поцелуй брюнетке и не спеша направился в конец вагона. Он едва ли вообще согнул колени, прежде чем прыгнуть.

Оставшись один, лидер окинул взглядом пассажиров. Сейчас он произнесет прощальную речь, подумал Том Берри, и скажет, что ему грустно прощаться с такой великолепной группой заложников…

— Всем оставаться на местах, — сказал главарь. — Не пытайтесь подняться.

Он нащупал у себя за спиной ручку двери и открыл ее. Затем он повернулся, и Берри снова подумал в этот момент: ну, сейчас! Почему ты медлишь? Перед тобой его спина. Стреляй!.. Фигура главаря растворилась в темноте. Однако прежде чем дверь захлопнулась, Том успел разглядеть смутный силуэт худого на путях. В руках у него было нечто, напоминающее кусок трубы. Словно озаренный вспышкой внутреннего света, Том Берри понял, что сейчас произойдет и как бандитам удастся сбить со следа погоню.

Он сам не сознавал, что делает. Мысленно он все еще сидел, прикованный к своему месту, а тело его уже бежало, пригнувшись, по вагону. Рука тянулась к пистолету. Вагон резко тронулся, и рывком его швырнуло к самой задней двери вагона. Он упал, ударившись о ручку. Словно сама собой дверь распахнулась, и он увидел стремительно убегающие назад рельсы. Мелькнула первая мысль: ты был парашютистом и знаешь, как приземляться. Затем вторая: еще не поздно подняться на ноги и спокойно вернуться на место.

Он прыгнул. Мгновение полета, а затем — тошнотворная боль, которую он перестал чувствовать, потеряв сознание.